Слезы печали - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 46

— Никакого риска не будет. Это самый чудесный ребенок на свете.

Мы еще долго говорили о малыше: как хорошо он улыбается, как редко плачет, насколько превосходит других детей своей сообразительностью. Нас очень сблизила наша любовь к ребенку.

К моему удивлению, Матильда приняла за чистую монету историю, выдуманную Харриет. Впрочем, ее это не слишком заинтересовало. Она не любила Харриет из-за того, что произошло с Карлоттой. Интересно, что бы сказала моя свекровь, узнав о том, что Карлотта была готова покончить с собой.

Поначалу Матильда почти не проявляла интереса к маленькому Ли, но у него были такие подкупающие повадки, что она, в конце концов, растаяла. Тем не менее, она ясно дала понять, что не собирается водить дружбу с Харриет.

После ее отъезда я получила письма от родителей, находившихся в это время в Бреда.

Настал апрель. Мальчикам исполнилось по три месяца, и мои родители считали, что близится день возвращения в Англию. Их письма были целиком посвящены описанию событий, происходящих в окружении короля. Переговоры шли успешно. Посланники сновали между Бреда и Лондоном. Сэр Джон Грен-вилл привез письмо от короля генералу Монку, и тот открыто заявил, что всегда был верен королю, но только сейчас у него появилась возможность показать свои убеждения на деле.

Мать писала, что лишь немногие, подобно нашему любимому генералу Толуорти, оставив его, разделили с королем изгнание, но сейчас это не так уж важно, а важно вот что:

«Короля просят вернуться в страну, и он послал генералу Монку письмо с изложением условий возвращения. Теперь уже совсем скоро.»

Я прочла письмо от матери, когда мы сидели за столом. Лукас сказал, что нам надо начинать подготовку к отъезду. Дети обрадовались переменам, слуги выказали сожаление по поводу неизбежного расставания; что же касается мадам Ламбар, то она потребовала объяснений: что делать бедной женщине, которая помогла родиться на белый свет двум чудесным малышам, если ее стремятся с ними разлучить?

— Да ведь ничего не решено, мадам Ламбар, — утешала я ее. — Нам уже столько раз говорили, что мы вот-вот уедем, а мы до сих пор здесь.

Малыши спали в комнате рядом с моей. Если ночью кто-то из них плакал, я бежала посмотреть, что случилось. Иногда это был Ли, которого надо было перепеленать. Харриет утверждала, что никогда ничего не слышит.

Я бранила ее:

— Ты какая-то ненастоящая мать.

— Без излишнего рвения выполняющая свой долг — это более точное определение, — отвечала она.

Меня огорчали ее слова, потому что бедняжка Ли лучше знал меня и мадам Ламбар, чем родную мать.

Однажды вечером, когда я уже легла в постель, в комнату вошла Харриет. Была середина апреля, я только что получила от родителей письмо с последними известиями, которые на этот раз действительно были важными. Парламент принял решение о том, что управление страной будет осуществляться королем, палатой лордов и палатой общин. Этого было достаточно.

Пора было готовиться к отъезду.

У Харриет был задумчивый вид.

Я уже лежала в кровати, поэтому она села в кресло и стала пристально разглядывать меня.

— Так много разного случилось за такой короткий срок, — сказала она, — и еще предстоят всякие изменения. Ты только подумай, Арабелла, мы возвращаемся домой.

— Странно, — ответила я, — ведь именно этого мы столько ждали, а сейчас я чувствую легкую грусть. Этот старый замок так долго был моим домом. Здесь была я счастлива. Я полюбила его раньше, чем поняла, какой он запущенный и как здесь скучно. Тогда я этого не сознавала.

— У тебя умиротворенная душа, дорогая Арабелла. Я думаю, со временем ты научишься создавать себе дом там, куда тебя забросит судьба… и быть там счастливой.

— Теперь я понимаю, как мало знала жизнь до того…

— До того, как появилась я, — подсказала Харриет.

— Да. Думаю, это было поворотным пунктом.

— Возможно, мне не следовало оставаться здесь, Арабелла.

— Интересно, что было бы тогда?

— С тобой? Или со мной? Ты бы все равно встретилась со своим Эдвином и вышла за него замуж, раз уж это было предопределено вашими семьями. Но ты, конечно, не решилась бы поехать за ним в Англию.

— И тогда он остался бы жив. У меня были бы и муж, и ребенок.

— Вот видишь, я — плохое приобретение.

— Ах, Харриет, пожалуйста, не говори так. Если бы не случилось этого, то случилось бы что-нибудь другое. Откуда нам знать?

— Ну да, откуда нам знать? Но игра под названием «Если бы» очень увлекательна, и иногда бывает трудно удержаться, чтобы не продолжить ее. Если бы он остался жив, возможно, все сложилось бы не так, как ты себе представляешь. Ты узнала бы кое-что новое.

— О чем?

— О тебе и о нем. Вы были разлучены в тот момент, когда считали друг друга идеалом. Но, знаешь ли, трудно вечно оставаться идолом. К сожалению, у каждого из нас рыльце в пушку… ты понимаешь, что я имею в виду?

— Я и вспоминать не хочу о том, что натворила. Если бы я осталась…

— Давай оставим этот разговор. Вернувшись в Англию, ты, наверное, будешь жить в замке Эверсли.

— Я не знаю. Там еще многое нужно сделать. Все эти родовые гнезда полностью разрушены.

— Но не Эверсли-корт. Мы знаем, что благодаря оказываемым Кромвелю услугам Карлтон Эверсли сумел сохранить дом в целости и сохранности, не говоря уже о сокровищах, спрятанных в потайной комнате за библиотекой.

— Да, с этим им повезло.

— Ценности будут извлечены оттуда, и ты начнешь жить в роскоши. Да, ты отправишься туда со своим Эдвином, наследником земель и титула, в этом я не сомневаюсь. Эверсли будет одним из тех счастливых семейств, которые окажутся в фаворе у нового короля. То же самое можно сказать и о семействе Толуорти. Маленький Эдвин получит поддержку с обеих сторон. Но, насколько мне известно, Фар-Фламстед, владение Толуорти, почти уничтожен «круглоголовыми».

— Я просто не представляю, что там происходило все эти годы.

— Очевидно, молитвенные собрания в банкетном зале и соломенные тюфяки вместо роскошных кроватей. Ясно одно: там не нашлось никого вроде хитроумного Карлтона.

— Он тебе понравился?

— Я знаю таких людей. Грубый, властный, желающий всеми помыкать. Я ему не понравилась, а у меня есть одна человеческая слабость: я не люблю людей, которые не любят меня.

— Это было для тебя в новинку — не произвести впечатления на мужчину.

— Редкий случай, уверяю тебя.

— И ты не восприняла это как вызов?

— Только не со стороны такого властного и самонадеянного типа, как твой родственник. — Тон ее голоса вдруг изменился, и я впервые услышала в нем нотки отчаяния. — Если ты уедешь в Эверсли-корт… а я уверена, что они хотят этого… то как же я?