Лев-триумфатор - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 102

— Мануэла умерла.

Я вкратце рассказала ему, как и почему она пыталась меня убить. Его это потрясло.

— Мама, как жизнь жестока! Кажется, эта взаимная ненависть Испании и Англии управляет самим существованием каждого из нас.

— Это — трагедия нашего времени. Уже много лет тянутся религиозные распри между католиками и протестантами. Эта вражда омрачила жизнь моей матери, не обойдя и меня. Я привела священника к умирающей Мануэле. Надеюсь, про это никто не знает.

Он поцеловал мою руку:

— Мама, я люблю тебя. Всю жизнь я надеюсь только на тебя, только тебе доверяю.

— Ты можешь и сейчас положиться на меня, сынок, ведь я — мать. Мне нет дела до религиозных распрей. Любовь — высшая ценность жизни, и ничего важнее в мире нет.

— Ты позволишь мне остаться здесь?

— Не надолго, Роберто. Эта лачуга теперь не такое безопасное место, как прежде. С тех пор, как меня здесь заперли, домочадцы обращают внимание на нее, а раньше-то никто и не замечал. Так что придется тебя куда-то переправить.

— Я вот о чем подумал, мама: если бы я смог добраться до Испании, то там разыскал бы родственников. Семья отца знает о моем существовании, значит, у меня должно быть там пристанище, не так ли? Разве отец не оставил мне наследства?

— Оставил, но это было так давно. Теперь там, наверное, другие владельцы.

— Но ведь я из их рода. Они должны меня принять.

— Роберто, как мы можем переправить тебя в Испанию?

— Я должен выбраться из Англии. Меня разыскивают, Вальсингам не даст мне уйти. Со мной расправятся, как с Бабингтоном…

В его глазах застыл ужас, как будто отразился тот страшный клочок земли около Холборна с виселицей: Биллард и Бабингтон, подвергнутые мучительной пытке.

«Нет, — думала я, — только не Роберто! Это мой маленький мальчик, которого я качала на руках, который так радовал Фелипе и соединил нас. Нет! Никогда!»

Как жесток мир, в котором люди могут так обращаться друг с другом! Но только не с моим сыном! Я пойду на все и не допущу, чтобы его постигла участь тех несчастных.

Я должна его спасти. Нужно найти какой-то способ, как вывезти его из страны. Кто может помочь? Карлос? Жако? Джейк? Да, интересно, что я сказала бы ему? У нас скрывается Роберто. Он соучастник заговора, нужно помочь ему бежать. Что при этом сделает человек, ненавидящий испанцев? В лучше случае заколет его своей шпагой, а в худшем — сдаст властям, и тогда он обречен на мученическую смерть.

Я сказала:

— Я должна подумать. Нужно найти какой-то выход Одно ясно: тебе нельзя здесь оставаться надолго. Я постараюсь найти другое убежище.

— Мама, тебе нельзя в это впутываться. Они называют предателями всех, кто помогает католикам.

— Пусть назовут, как хотят — я должна защитить своего сына. Теперь я уйду, а ты закрой дверь и никому, кроме меня, не открывай. Я принесла тебе еду. Ты плохо выглядишь, а нужно сохранить силы.

— Я долго шел пешком, мама.

— Ешь и отдыхай, а я скоро приду, — я направилась к двери. — Запри за мной и никому другому не открывай. Запомни, тебе очень опасно здесь оставаться.

Я открыла дверь и застыла в ужасе.

Передо мной стоял Джейк.

— Действительно, очень опасно, — проговорил он, — изменникам скрываться в моих владениях.

Он вошел в лачугу и захлопнул дверь. Чувствуя, что могу упасть, я прижалась к каменной стене.

— Итак, — продолжал Джейк с таким жестоким выражением лица, какого я никогда не видела, — ты скрываешься от закона. Ты не только изменник, но к тому же еще и дурак, коли пришел сюда.

Он возвышался над Роберто. Он схватил его за плечи и встряхнул. Его рука оказалась на шпаге.

Я бросилась вперед, вцепилась в его руку и повисла на ней со всей силой. Джейк сверху свирепо взглянул на меня, как смотрел только на испанцев.

— Джейк! — взмолилась я. — Ради Бога! Это мой сын.

— Твой испанский выродок! — прорычал он. Он обнажил шпагу — я увидела блеск стали. Я пыталась разнять их.

Джейк оттолкнул меня и приставил шпагу к горлу Роберто.

— Значит, ты, негодяй, пришел сюда?

Роберто не отвечал. Неподвижный, с побледневшим лицом, он сохранял достоинство как истинный испанец. Я бессвязно молилась Богу — не протестантскому, не католическому — единому Богу любви: «Боже, спасти моего сына! Позволь ему жить. Что бы ни случилось сейчас со мной, пусть он останется жить. Помоги ему вырваться отсюда для доброй мирной жизни. Даже если я никогда больше его не увижу, неважно, только бы он жил и был счастлив».

— Джейк, — рыдала я, — Джейк… умоляю тебя… Джейк заколебался. И совершилось чудо — он вложил шпагу в ножны.

— Ты покинул свое жилище, — сказал он. — Ты находишься в розыске. По тебе плачет виселица. Но этого мало — ты явился сюда. Ты мог запятнать предательством собственную мать. Ты мог сделать ее соучастницей своего злодейского преступления. Если на нее падет подозрение, то даже мне не спасти ее.

— Я бы никогда не выдал ее. Я бы поклялся, что она не разделяла мои взгляды. Я бы сказал, что она не знала о моей присутствии здесь.

— Замолчи! — Джейк покачивался на каблуках в глубокой задумчивости. Он снял с крючка ключ.

— Ты останешься здесь, — приказал он. — Пошли, Кэт! Оставь его.

Он вытолкнул меня и запер лачугу. Я спросила:

— Что ты собираешься делать, Джейк?

— Увидишь, — ответил он.

Я знала, что он имеет в виду: он будет держать Роберто взаперти, пока не сможет передать его в руки тех, кто доставит его в суд для смертного приговора за измену.

* * *

Не знаю, как я пережила этот день. Мне не приходило в голову, что можно сделать.

Джейк зловеще молчал, думаю — вырабатывал план. Я спрашивала себя, не попытается ли Роберто сбежать. Если так, то далеко ему не уйти. Он слишком измучен. Вряд ли он сможет дотянуться до оконца, разбить его и выбраться наружу. Он уже не в том состоянии, как прежде, когда мы с Мануэлей скрывали его.

Весь день напролет я напряженно ждала. Мне постоянно слышался стук копыт как будто пришли за Роберто. Пять минут казались часами, а час — целыми сутками.

Я чувствовала себя совершенно разбитой; из головы не выходила ужасная картина страдальцев на виселице. Такое не должно случиться с Роберто… нет, нет, не с моим сыном, не с малышом, которым мы так гордились, — Фелипе и я.

К вечеру Джейк вернулся домой и сразу прошел в спальню.

— Джейк, — воскликнула я — что ты сделаешь?

— А что, по-твоему, я должен сделать?

— Ты выдашь его?