Веселый господин Роберт - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 66

И все же Елизавета защищала Марию. Даже когда той удалось бежать от своих тюремщиков, собрать людей на свою сторону, потерпеть поражение и сдаться на ее милость, продолжала помнить: Мария – королева. Она старалась поддержать королевский статус. Короли и королевы могут ошибаться, но простой народ должен видеть в них избранников Божьих, а пэрам нельзя позволять их судить. Мария, разумеется, глупая женщина, прелюбодейка, и мало сомнений в том, что она убийца, но она – королева.

Елизавета заявила:

– Лорды не имеют ни права, ни полномочий по законам Божьим и человеческим ставить себя выше своих принцев и властелинов, судить их или мстить им. Однако же они собираются вместе и устраивают беспорядки против нее.

Таков был вердикт королевы, и она не забыла, что Мария и Босуэлл находились в том же отношении к Дарнли, как когда она и Роберт – к Эми Робсарт.

Она предложила Марии убежище в Англии, сначала в замке Карлайль, потом, когда решила, что это слишком близко к границе между Англией и Шотландией, – в замке Болтон и Уэнсли-дейле. Пусть останется там, пока королеве Англии послужит ее старый друг – время.

Мария была высокомерна, своенравна, вела себя буйно. Она ожидала, что будет принята при дворе Елизаветы, говорила, что прибыла в Англию не как пленница, а как гостья королевы.

Елизавета знала, что на это ответить: Марии предоставили защиту, поскольку ее положение было опасным. Королева Англии будет скорбеть до конца своих дней, если что-нибудь случится с ее дорогой сестрой, пока та находится под ее покровительством. Что касается прибытия ко двору, Мария легко поймет: королева, тесно связанная узами родства с Дарнли, считает неуместным принимать ее при своем дворе, поскольку та все еще находится под подозрением в его убийстве. Дорогая шотландская сестра должна понять: ничто не порадовало бы так Елизавету, как известие о том, что правда наконец раскрыта и Мария объявлена невиновной в смерти мужа.

Так что Марии пришлось удовлетвориться положением пленницы. А Елизавета выжидала результатов расследования, настроенная в любом случае показать людям, что королевы вне подозрений. Это было необходимо еще и потому, что у Эми Робсарт оказалась неприятная привычка время от времени подниматься из гроба. Нельзя позволять народу делать неудобные сравнения.

В это время разлад с Испанией стал настолько велик, что его больше нельзя было игнорировать.

Для Англии королева была символом. Елизавета собрала вокруг себя красивых, рыцарственных мужчин и хотела быть для них светлым идеалом, госпожой, которой они все жаждали служить, потому что были влюблены в ее совершенства; в то же время была матерью, для которой их благополучие составляло главнейшую заботу ее жизни. Она была Женщиной, теплой и человечной, и все же, как помазанная королева – неуязвимой и недоступной. Елизавета хотела, чтобы ее мужчины были смелы, совершали подвиги и отправлялись на поиски приключений в ее честь, за что вознаграждала их своими улыбками и милостями. А еще желала, чтобы Англия была для ее подданных счастливым, родным, процветающим домом, а поскольку в ее понимании дом мог быть таким только при условии мира – ненавидела войны.

Часто, упрекая своих министров за то, что они подталкивают ее к действиям против иностранных держав, она говорила:

– Мой отец растратил огромные богатства на войну. Я изучала историю многих стран и никогда еще не видела, чтобы войны приносили добро. Это огромные потери для состояния страны и ее населения; это бедность, голод, боль и страдания, но никогда не добро. Я не король, чтобы искать военной славы. Я не вижу в этом очарования. Я королева – не отец, но мать моему народу и желаю видеть его довольным у своих родных очагов. Я знаю, что это довольство могут принести наши процветающие купцы, хорошие урожаи. Мой народ будет меньше любить меня, если я буду выжимать из них налоги, чтобы оплатить войны, как это делали многие до меня. Но я мать, которая хочет сохранить любовь своих детей.

Елизавета настолько ненавидела саму мысль о войне, что гневалась, если кто-то заговаривал о ней, и часто во время заседаний Совета давала пощечину государственному деятелю или же снимала туфлю и бросала ею в него, потому что считала, что он старается подтолкнуть своих собратьев к политике войны.

Но в то же время королева жаждала добиться величия Англии; и Англия стала осознавать свое морское могущество. Джон Хокинс начал заниматься работорговлей, которая оказалась выгодной для Англии. Он перевозил мужчин и женщин из Западной Африки в Центральную Америку и Вест-Индию для тамошних плантаторов. Его молодой кузен Фрэнсис Дрейк присоединился к нему. Эти два бесстрашных моряка уже вступали в весьма бурные отношения с испанцами в открытом море, на побережье Мексики и Перу. Мартин Пробишер размышлял, почему море и новые земли должны оставаться добычей Испании и Португалии. Разве англичане не столь же отважны, как испанцы? Если английским кораблям не хватает элегантности испанских галеонов, то смелость английских моряков возмещает это с лихвой. Больше того, разве они не служат королеве, желая показать ей свою храбрость?

Она аплодировала им, но молча. Елизавета была госпожой, перед которой они должны были склоняться, слагая к ее ногам сокровища и при этом не забывая, что нельзя наносить вред ее семье. Если эти искатели приключений в открытом море смотрят на испанцев как на своих естественных врагов, если они принимают на себя роли пиратов и грабят добычу, которую испанцы сами награбили, – это хорошо, только ее семья должна оставаться в безопасности. Королева не собиралась вести войну ради своих пиратов. То, чем они занимаются, – их собственное дело. Пусть сами и финансируют свои авантюры; она не будет облагать налогами своих детей, чтобы обеспечить их деньгами. Пусть покажут, что они настоящие мужчины – мужчины, которые верят в свою удачу; за это она будет любить их еще больше.

Так Елизавета тайно поощряла авантюристов. Испания смотрела па это в озадаченном раздражении. Что можно было поделать с подобной женщиной? Она устанавливает собственные правила.

Елизавета всегда умела ладить с народом, но в эти годы привязанность людей к ней очень возросла. Они воспринимали ее такой, как она хотела, – сверхчеловеческим существом. И все же королева постоянно демонстрировала свою человечность, постоянно повторяя, что она создана для народа, а не народ для нее. Придумывала ласковые прозвища тем, кто ей служил. Роберт был ее любимыми Глазами, Кристофер Хаттон – молодой, очаровательный мастер цветистых речей, а также великолепный танцор, – Веками, Сесил – Духом.

Напряженность в отношениях с Испанией возросла, когда из Мадрида выслали ее посла доктора Манна. Елизавета негодовала. Королева не может, сказала она, так легко забыть подобное оскорбление со стороны Испании. И добавила, что Филипп никогда не простит ей того, что она отказалась стать его женой, вот почему и прислал послом одиозного де Спеса вместо его очаровательного предшественника. Де Спес не говорил ей комплименты, не льстил, и она его отчаянно невзлюбила. Елизавета была уверена, что он выставляет ее перед своим господином в ложном свете.