Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций] - читать онлайн книгу. Автор: Герхард Шредер cтр.№ 52

Позиция Великобритании со всей очевидностью обозначилась в июне 2005 года, когда ее премьер-министр заблокировал европейское соглашение по планированию финансов на период с 2007 по 2013 год. Люксембуржец Жан-Клод Юнкер, великий европеец из маленькой страны, ценой колоссальных усилий разработал приемлемое для всех компромиссное решение, однако британцы его провалили.

Юнкер, без сомнения, один из интереснейших игроков в составе европейской сборной. Дольше всех проработав на посту премьер-министра в Европейском союзе, Юнкер сочетает компетентность в вопросах экономики с ответственностью перед обществом. В своем представлении о роли государства он исходит из того, что политика должна доминировать над чисто экономическими процессами. Но главное в нем — способность почувствовать, в чем состоят желания простых людей. Это делает его уникальной личностью в ряду довольно бесцветных христианских демократов Европы. Вот почему кандидатуру Юнкера постоянно выдвигают на ведущие европейские посты. И нет ничего удивительного в том, что мы все — и христианские демократы, и социал-демократы — упорно уговаривали его в 2004 году возглавить Европейскую комиссию. Но, к сожалению, безуспешно. Кандидатура Юнкера не вызвала бы никаких возражений, однако он, поблагодарив за доверие, решительно отказался.

Между прочим, процедура поиска нужной кандидатуры на пост еврокомиссара в 2004 году стала едва ли не самой необычной из всех, какие мне когда-либо приходилось наблюдать, и здесь мне хотелось бы совершить небольшой экскурс в прошлое. Христианские демократы и консерваторы имели большинство в Европейском совете, и было понятно, что они захотят видеть на посту председателя Еврокомиссии кого-то из своих. Поэтому я предварительно, за год до принятия решения, переговорил с Жаком Шираком. Он согласился вместе со мной продвигать немецкого кандидата. Зная, что это может быть только человек из рядов ХДС/ХСС, я попросил в конце лета 2003 года тогдашнего председателя правления Siemens AG Генриха фон Пирера устроить скромный ужин и пригласить в гости меня и Эдмунда Штойбера ^[38].

Встреча состоялась 10 октября 2003 года в частном доме семейства Пиреров, в Эрлангене. Мы были втроем. За добрым красным вином, которым фон Пирер, несмотря на свою франкскую бережливость, нас потчевал и которым Штойбер, вопреки своему официальному имиджу, не пренебрег, мы обсудили ситуацию. Я предложил Штойберу стать председателем Еврокомиссии и сказал, что Ширак согласен, а остальное не составит проблемы, если учесть консервативное большинство в Совете. Понимая, что Штойбер относится ко мне с недоверием, я — по договоренности с Жаком Шираком — порекомендовал ему лично переговорить с французским президентом и убедиться в серьезности нашего предложения.

В ноябре 2003 года Штойбер и я встретились у Ширака, который подтвердил, что предложение абсолютно серьезно, и еще раз повторил наши соображения по этому поводу. Мы оба настаивали, чтобы Штойбер принял решение как можно скорее, поскольку в случае его согласия надо было подготовить почву для беспрепятственного прохождения его кандидатуры.

Несколько месяцев я ничего не слышал об Эдмунде Штойбере, хотя он обещал в ближайшее время сообщить о своем решении. В начале марта 2004 года я позвонил ему в Мюнхен. Я сказал, что мне срочно нужен ответ — да или нет, чтобы не упустить ситуацию из-под контроля и быть во всеоружии при переговорах о кандидатуре на этот пост. И еще я добавил, что Жак Ширак тоже ждет и уже просил меня поторопить Штойбера с принятием окончательного решения.

Это было в пятницу, Штойбер пообещал дать ответ в понедельник, что и сделал. На сей раз в телефонной беседе он отказался от предложенного поста. Свой отказ он мотивировал главным образом ссылкой на то, что его партия ХСС без него чуть ли не пропадет. И, дескать, он, из чувства ответственности перед партией и перед всей Баварией, не может уехать в Брюссель.

Не мне судить, чего стоит ХСС без Штойбера, однако я сомневался в истинности его мотивов, хотя, возможно, он сам в это искренне верил. По моим впечатлениям, Штойбер не похож на этакого баварского льва, возомнившего, будто он способен перетасовать всю политику Германии. Мне кажется, он в глубине души человек осторожный, если не сказать пугливый, и страшится принять вызов, не будучи уверенным в победе. А уверенность в своей победе он чувствует только в Баварии — но не в Берлине, и уж тем более не в Брюсселе. Без привычных властных структур, без своей канцелярии, без поддержки своей фракции, имеющей большинство в баварском ландтаге, и своей народной партии ХСС, доминирующей в общественных структурах крупнейших регионов Баварии, он ощущает себя во власти непредсказуемых сил, брошенным на произвол судьбы. Именно это, и ничто иное, образует характерную смесь из завышенных личных амбиций и боязни риска. Председателем Европейской комиссии стал тогда консерватор из Португалии Жозе Мануэль Баррозу.

Кто сегодня прислушается к дискуссиям, возникающим среди интеллектуалов в Америке или в Европе, непременно отметит, что молодые американцы и европейская молодежь расходятся в своих представлениях об иерархии жизненных ценностей. То, что сегодня бездумно клеймят как «европейский антиамериканизм», с моей точки зрения, скорее свидетельствует о нарастании скепсиса во взглядах интеллектуалов, и не только европейских, на American way of life ^[39], на Великую Мечту американцев: мечту о счастье, понимаемом главным образом как преумножение индивидуального богатства.

Шестидесятые годы прошлого века в США и в Европе отмечены движениями протеста, но сколь различны были пути, по которым устремились эти движения! Да, в Европе начались беспорядки и взрывоопасные противостояния с использованием средств террора «Красными бригадами» в Италии или Греции и «Фракцией Красной армии» (РАФ) в Германии. Однако впоследствии идеи протеста породили здесь новые формы общественной жизни: экологическое движение превратилось в важный общественный фактор, с которым нельзя не считаться; толерантность и открытость по отношению к миру стали восприниматься как новые добродетели, впервые позволившие противопоставить американской мечте — «мечту европейскую».

Американский профессор Джереми Рифкин, создатель вашингтонского Foundation on Economic Trends ^[40], опубликовал книгу под названием «Европейская мечта». В этой книге он пишет, что европейский путь развития характеризует открытость общества, а это, если иметь в виду общий путь развития человечества, движение в более верном направлении, чем предлагаемое американцами, поскольку «в мире, где крепнут взаимосвязи и нарастает процесс глобализации», открытость общества обещает «помочь человечеству в обретении глобального сознания». Рифкин рисует контуры европейской мечты как систему взглядов, в которой «объединяющие, связующие отношения ценятся выше индивидуальной автономии, культурное многообразие — выше ассимиляции, качество жизни — выше накопления богатств, устойчивое развитие — выше безграничного наращивания материальных благ, проявление творческих игровых начал — выше постоянных забот и хлопот, универсальные права человека и права природы — выше прав собственности, а глобальное сотрудничество — выше, чем употребление власти одной из сторон».