Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций] - читать онлайн книгу. Автор: Герхард Шредер cтр.№ 34

В этой речи обнаружилось много всякого. Это был очень ловко состряпанный памфлет, хорошо подготовленный образчик агитации в пользу предстоящей интервенции, о которой, по словам Чейни, только дураки или трусы еще думают, что ее, дескать, можно избежать. Впрочем, даже он уже не отваживался утверждать, будто «Аль-Каида» нашла себе прибежище в Ираке. Зато теперь он занялся изгнанием бесов, убеждая слушателей в существовании теневого мира терроризма, который охватывает более шестидесяти государств. Для победы над врагом потребуются все имеющиеся средства дипломатии, все финансы, спецслужбы и службы разведки, органы уголовного преследования и вооруженные силы. И все враги Соединенных Штатов со временем будут обнаружены и побеждены, а это значит — здесь он заговорил о первопричине конфликта — для Усамы бен Ладена, что, как выразился президент Буш: «Если он еще жив, мы поймаем его. Если он мертв, то мы уже его достали».

Бен Ладену вновь и вновь удавалось ускользнуть от спецслужб. Возможно, поэтому ЦРУ и советовало перенести поле боя в Ирак и объявить «смертельным врагом» (по выражению Чейни) Саддама Хусейна. Чтобы как-то это обосновать, Чейни превратил чистой воды предположения в достоверные сведения. Для такого прыжка ему надо было как следует разбежаться. Я цитирую его речь в Нэшвилле: «Мы теперь знаем, что Саддам Хусейн вновь предпринимает попытки создания ядерного оружия. Помимо других источников, мы получили эту информацию из первых рук, от перебежчиков… С той же страстью Саддам жаждал создания изощренной программы для сокрытия в тайне своих планов по производству химического и биологического оружия… В случае если все его честолюбивые замыслы осуществятся, последствия для Ближнего Востока, для Соединенных Штатов и для мира во всем мире будут колоссальными. Тогда весь спектр оружия массового поражения окажется в руках у диктатора, который уже доказал, что использует это оружие как в войне против Ирана, так и против собственного народа. Вооружившись таким арсеналом террора и владея десятью процентами мирового запаса нефти, Саддам Хусейн может попытаться в своем стремлении к господству на Ближнем Востоке установить контроль над большинством мировых энергетических ресурсов, угрожать непосредственно друзьям Соединенных Штатов во всем регионе и подвергнуть ядерному шантажу Соединенные Штаты или другую нацию. Иными словами, нет никаких сомнений в том, что Саддам Хусейн теперь обладает оружием массового поражения». А отсюда уже следует, что риск невмешательства значительно превышает все риски активных действий.

Затем Чейни — пока еще риторически — отвечает на один из критических аргументов против войны в Ираке и впервые обозначает причину войны, которая в конце концов останется единственной — regime change ^[23]. Эту причину он обосновывает следующим пассажем: «Другой аргумент состоит в том, что противодействие Саддаму Хусейну может создать в этой части мира еще больше проблем и затруднить всеобъемлющую войну с террором. По моему мнению, все будет ровно наоборот. Смена власти в Ираке принесет региону целый ряд преимуществ. Когда будут устранены столь весомые угрозы, все свободолюбивые люди в этом регионе получат шанс для развития тех ценностей, которые могут привести к миру на долгие времена. Что касается реакции арабов на улицах, то эксперт по Ближнему Востоку, профессор Фуад Аджами, предсказывает, что, вне всякого сомнения, после освобождения на улицах Басры и Багдада, так же как однажды в Кабуле, толпы людей будут радоваться и славить американцев!». Какое нагромождение ошибочных оценок! И ни за одну из своих ошибок — или то была сознательная фальсификация? — Ричарду Чейни не пришлось отвечать.

Последние доказательства того, что моя тревога оправданна, принесла речь президента Буша, с которой он выступил 12 сентября 2002 года на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций. В этом выступлении еще не было полной определенности, но было уже вполне ясно, что Вашингтон как минимум обдумывает интервенцию в Ирак. Буш указывал на всеобщность угрозы: если иракский режим надеется выпутаться из этой истории, прикрываясь маскировочными маневрами, то весь мир обязан сознательно и решительно призвать Ирак к ответу. И надо срочно работать с Советом Безопасности ООН над необходимой резолюцией. Но пусть никто не сомневается в решительности намерений Соединенных Штатов: резолюции Совбеза должны вести к исполнению справедливых требований по сохранению мира и безопасности, они должны возыметь последствия — иначе акции против Ирака неизбежны. Инспекционные проверки Ханса Бликса все больше теряли свое значение.

На регулярных заседаниях, где я встречался с шефом аппарата федерального канцлера, с дипломатами и с политиками, отвечающими за безопасность, также как и в моих беседах с министром иностранных дел Йошкой Фишером, мы то и дело обсуждали доклады Ханса Бликса и его анализ ситуации. Итог был очевидным: инспекторы ООН не нашли в Ираке никаких следов оружия массового уничтожения. И сейчас, по прошествии времени, у меня вызывает большое уважение стоическое упорство Бликса — он скрупулезнейшим образом прочесывал все наземные и подземные сооружения в Ираке на предмет обнаружения атомного, биологического и химического оружия, о наличии которого с тем же стоическим упорством твердила часть американской администрации.

Этот грубо отодвинутый в сторону правдоискатель от ООН вскоре выпустил книгу, где вновь опубликовал свои данные и свои выводы. В своем анализе фактов и событий, получившем высочайшую оценку критики, он между делом показывает, как на глазах мировой общественности был инсценирован колоссальный пропагандистский маневр. И Блике оказался прав. Утверждение, что Ирак располагает оружием массового поражения, он назвал в своей книге «матерью ошибочного приговора» Ираку. Нет, сведения, полученные главным инспектором ООН, явно не годились для портрета Ирака, который желала нарисовать американская администрация.

Я с самого начала был согласен с позицией Генерального секретаря ООН Кофи Аннана. В феврале 2002 года Аннан выступил с речью в германском бундестаге, и основное внимание он уделил Афганистану. Он тоже считал, что развитие дел в Афганистане можно считать моделью на будущее, однако совсем в ином смысле по сравнению с американским правительством, которое использовало «афганскую модель» как аргумент в пользу вторжения в Ирак. Аннан настойчиво выступал за то, чтобы оставить военный контингент в Афганистане на долгое время и не спешить с его выводом из страны. Афганистан для него являлся примером продолжительного мира (sustainable peace), что он с полным правом поставил наравне с перспективной стратегией на длительное развитие (sustainable development). Он предупреждал о недопустимости короткого дыхания в политике, предостерегал от повторения ошибок прошлого, когда очаги конфликта — без выработки долгосрочной концепции по стабилизации — были слишком поспешно оставлены и брошены на произвол судьбы. Он рекомендовал руководствоваться правилом: по exit without strategy (нет выхода без стратегии). Аннан — и это отвечало нашей озабоченности — предвидел, что Афганистан из-за смены стратегической линии США может слишком рано остаться один на один с большими проблемами. При переносе военных действий в Ирак американские войска были вынуждены покинуть Афганистан, и это стало повторением той самой ошибки, о которой напрасно пытался напомнить Кофи Аннан. Сегодня, когда бойцы «Талибана» с новой силой воюют в Афганистане, эта ошибка мстит за себя.