Дикие цветы - читать онлайн книгу. Автор: Хэрриет Эванс cтр.№ 87

– Теперь!

– Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты был мальчишкой, когда мы встретились. А сейчас нет. Сейчас ты ловелас. Кумир. Любимец женщин. Кстати говоря, как актерство?

– В прошлом семестре играл роль слуги в «Антонии и Клеопатре».

Он не рассказывал никому в школе, что ему нравится играть. Его выбрали на роль солдата в итоговом спектакле года из-за высокого роста.

– Вступил в стан гомиков, Уайлд? – осведомился Джонсон, увидев его в костюме римского солдата, стоящего в очереди, чтобы войти в бальный зал старого особняка на берегу озера Уиндермир, куда они были эвакуированы.

– Ха! Посмотрите на Уайлда, парни! У него макияж! Снова нацепил шмотки своей мамаши, Уайлд? Она была бы на седьмом небе от счастья, увидев, как ловко ты орудуешь карандашом для глаз!

«Как жалко, как ничтожно быть этим Джонсоном», – подумал тогда Энт. Джонсоном с его незатейливыми историями о жизни в большом доме в Суррее и отце, научившем его стрелять, и о старшем брате, который в Каире «выполнял свой долг». Теннисный корт, который «каждую неделю лета ровнял наш садовник Филпот», каникулы на юге Франции перед войной, утомительные рождественские семейные традиции, истории о которых он заставлял всех выслушивать. Из него вырастет человек с красным, вечно недовольным лицом, недалекий, лицемерный, мелочный, подлый идиот – Энт был в этом просто уверен. В последнее время он обнаружил, что знал больше, чем его сверстники, словно трагедия расширила его мировоззрение, заставила его увидеть и понять множество вещей. В тот самый момент Энт пообещал себе, дрожа в своем костюме в прохладе кембрийского июля, что никогда не станет Джонсоном. Он будет диким, любопытным и открытым для всего.

– Уверена, ты был изумителен.

– Не совсем, Джулз. Меня задвинули в задний ряд, и я просто стоял там с копьем.

– Держу пари, ты хорошо держал копье.

Она засовывала свои полные груди в бюстгальтер, возясь с крючками.

– Нет, нет, не волнуйся. Тебе лучше избавиться от этого, – сказала она бодро, указывая на презерватив, растянутый и нелепый. – Заверни его в носовой платок – выбросишь позже.

– Ты уже делала это раньше? – спросил он и улыбнулся ей, закинув руки за голову.

Она с негодованием шлепнула его.

– Нет! Конечно, нет. Ты – первый, и если бы папа или Йен знали, что мы этим займемся… Он даже не хотел, чтобы я ходила в школу, но тетя мамы заплатила, поэтому ему пришлось согласиться. Он просто не может вынести тот факт, что я умнее Йена. Я! Думаю пойти в Гиртон, если они меня возьмут. Хотя, конечно, он никогда меня не отпустит.

– Серьезно? – Тони удивился. – Твой отец? Но ведь он за образование и все такое…

Джулия отыскала свое хлопковое платье с цветочным принтом и розовый кардиган.

– С тех пор как мы вернулись, все стало намного хуже. На днях по дороге со станции одна из женщин-военнослужащих починила ему машину. Я думала, он умрет от злости, так его это взбесило.

– Но он же любит тетю Дину. И она… Ну, она во многом похожа на мужчину. Делает именно то, что хочет. И он гордится ею из-за этого.

– Он лицемер. Не думаю, что он понимает, что происходит, весь этот новый мир и войну, и это выводит его из себя. По крайней мере так говорит мисс Брайт в школе. Она говорит, что мужчины ненавидят нас за то, что у нас есть те же свободы, что и у них, и поэтому мы точно знаем, что за них стоит бороться. Знаешь, мисс Брайт сидела в тюрьме за то, что боролась за женские избирательные права. И я тоже пойду в тюрьму, если понадобится.

Она наклонилась к нему, и запах ее соленого, потного, сладкого, как розы, тела, ощущение ее упругой кожи снова свели его с ума.

Она поцеловала его.

– Нам надо быть поосторожнее, но, господи, идет война, и жизнь так коротка. – На ее лице играли блики отраженных от воды лучей закатного солнца. – Тем более это было так здорово. Ведь правда, здорово?

– Еще бы. – Он сел, застенчиво улыбаясь, и принялся шарить в кармане пиджака. – Вот. Хочешь сигарету?

– Нет, спасибо, – сказала Джулия, натягивая платье через голову – пружинки ее упругих волос выскочили оттуда первыми. Она втискивалась в сандалии, а он вдруг подумал, насколько же нелепо все это одевание-раздевание, и как естественно быть голыми, как они пять минут назад, лежать на ней, раскрывшей свое естество для него одного, убирающей волосы с глаз и сдвигающейся чуть ниже, чтобы он втолкнул себя в нее, и они в унисон выдохнули: «Как приятно».

Все вышло совсем не так, как он себе это представлял, – все получилось нежным, милым и трогательным… Джулия, несмотря на всю свою тягу к драме и напыщенности, вела себя совершенно естественно.

– Не уходи. Останься ненадолго. Прошу тебя, – сказал он.

Ее пальцы ловко застегивали ремешки сандалий.

– Было бы ужасно романтично сидеть с тобой здесь, наблюдая за последним закатом, но я обещала отцу сварить репу. Проще пареной репы – это, кажется каламбур? Мы проходили в последнем семестре, но я забыла. – Она надела свою соломенную шляпку и подмигнула ему. – Сегодня мне все ужасно понравилось. До завтра?

Энтони обхватил пальцами ее лодыжку и кивнул:

– До завтра.

– Великолепно, – ответила Джулия, и ее улыбка была сногсшибательна. – Лето будет что надо.

Глава 27

Лондон, август 1990 года

О, какой замечательный новый ковер! И шторы тоже новые, с узором павлиньего пера в сиреневом, бирюзовом и бледно-зеленом цветах, на великолепном шелковом полотне. Корд купила их в универмаге «Либерти» на гонорар от альбома, стоили они страшно дорого, но она могла себе это позволить. В свете, льющемся из широких окон ее прекрасной новой квартиры, обновки смотрелись просто шикарно.

– Эти шторы – последние, что вы покупаете в своей жизни, – заявил ей установщик, закончив работу. – Гарантирую, вы будете закрывать ими окна, даже когда вам стукнет семьдесят.

Корд позабавило, что он так думал. Неужели он считает, что она будет жить все в той же квартире и с теми же шторами еще сорок пять лет? Впрочем, осмотрев дом вечером накануне отъезда в Боски, она была вынуждена признать, что ей нравится эта идея – она искренне любила свое гнездышко, где жила уже полгода, и, уехав, с нетерпением ждала возвращения. Ей хотелось вдоволь наиграться в дочки-матери: побыть взрослой, послушать (новенький глянцевый стерео) приемник в своем (новеньком синего бархата) халате, распахнуть французское окно и насладиться свежестью воздуха и едва заметным вкусным ароматом свежей краски.

До того как в квартиру въехала Корд, в ней сделали серьезный ремонт. Раньше здесь много лет жила старушка, и здесь же она и умерла. Корд оставила некоторые декоративные элементы: витражные окна со шпингалетами, украшенными завитушками, изогнутые дверные ручки, плитку с подсолнухами на камине, но избавилась от всего остального, что ассоциировалось с предыдущим владельцем. Она перекрасила стены в светлые цвета оттенков бежевого, голубого и желтого. Она хотела, чтобы квартира стала солнечной, теплой и безопасной, такой же, как Боски для нее в детстве, с одной лишь разницей: это – ее и только ее квартира, и заработала она на нее сама.