Три короны - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 62

Тем не менее она чувствовала, что чем-то отталкивает его от себя, и не могла понять, чем именно. Она не знала, что он не мог простить ее первоначального отчуждения и все время гадал о том, что произойдет после того, как его супруга унаследует английский трон, и не откажется ли она уступить ему первенство в управлении страной. Впрочем, не только это тревожило его. Он изменял ей – и не с кем-нибудь, а с ее служанкой. Оба эти обстоятельства не позволяли ему, убежденному кальвинисту, пребывать в благодушном настроении. Он был удручен, но расстаться с Елизаветой Вилльерс уже не мог. Сначала ему казалось, что связь с ней – из тех мимолетных увлечений, что никогда не затягиваются и быстро забываются; однако дело обернулось иначе. Елизавета была неординарной женщиной, она совершенно пленила его. Он рассказывал ей о своих честолюбивых замыслах, и она слушала – нет, не только слушала, но и могла поддержать разговор, а порой и дать дельный совет. Ей удалось так прочно войти в его жизнь, что теперь она значила для него не меньше, чем Бентинк. К другу, спасшему ему жизнь, он был очень неравнодушен – порой даже беспокоился, памятуя о некоторой неестественности столь сильных чувств, питаемых к молодому человеку приятной наружности; Елизавета и тут заработала очко в свою пользу. Она сказала, что ненормальной для мужчины бывает лишь чрезмерная потребность в женщинах.

Он не мог обойтись без Елизаветы – и всякий раз, видя свою супругу, жалел о том, что наследницей английского трона была она, а не ее эмоциональная служанка.

Вот почему он не горел желанием каждое утро гулять с женой в дворцовом парке. Кроме того, с известием о беременности Марии исчезла необходимость проводить часть ночи в ее постели, и это тоже настраивало на мысли о Елизавете. Однако врачи прописали Марии больше дышать свежим воздухом, и на виду у служанок приходилось притворяться и лукавить, что опять-таки вызывало у него отвращение.

Она попросила показать ей ту часть парка, которую недавно разбили заново, по его плану. Снисходительно улыбнувшись, он удовлетворил ее просьбу. Она пришла в восторг – неумеренный, как и все ее чувства. Затем, встретив его строгий взгляд, взмолилась:

– Вильгельм, когда родится ребенок – можно я тоже разобью небольшой сад?

– Не вижу в этом никакого вреда, – буркнул он.

Тем не менее ему было приятно показать ей туберозу, посаженную не без его личного участия; после этого он повел ее к музыкальному дереву.

Служанки переглянулись.

– Наш Калибан сегодня очень мил, – вполголоса заметила Анна Трелони.

– Ну нет, Калибану это не дано, – возразила леди Бетти Селборн. – Он может быть лишь немного менее груб, чем обычно, – на то он и Калибан.

– Ах, бедная моя принцесса – как только она выносит все это? – вздохнула Анна.

Елизавета, слышавшая этот разговор, насторожилась. Став матерью, Мария неизбежно должна была повзрослеть – и, следовательно, кое-что уразуметь; красавицей она была уже сейчас, а внешность Елизаветы все-таки оставляла желать лучшего, на этот счет она не особенно обольщалась. Впрочем, Мария всегда казалась ей маленькой дурочкой – сентиментальной, легко возбудимой, – а потому Елизавета решила, что в любой ситуации сможет справиться с ней.

Днем служанки собрались в покоях принцессы. Мария рисовала, остальные читали – вслух, по очереди.

Внезапно Мария приложила левую ладонь ко лбу. Затем негромко произнесла:

– Что-то у меня устали глаза. Ладно, на сегодня хватит. Пойду прогуляюсь в саду.

Анна Трелони закрыла книгу; леди Бетти взяла из рук госпожи недорисованную миниатюру и положила на стол, вместе с грифелем; принцесса подошла к окну – взглянуть на сад, зеленеющий под лучами яркого апрельского солнца.

Она что-то хотела сказать, но вдруг охнула от боли и схватилась за живот.

Анна Трелони уже держала ее под локоть.

– Миледи…

– Я знаю, что со мной… – через силу выдавила Мария. Договорить она не смогла – рухнула на руки Анны.

Она лежала в постели, бледная и изможденная. За дверью чуть слышно перешептывались служанки и слуги. Во дворце говорили, что ее жизни грозит серьезная опасность.

Она потеряла ребенка, но еще не знала об этом. Ее оберегали от потрясений и в случившемся не винили никого – разве что превратности судьбы, не позволявшей королевским семьям вовремя обзаводиться наследниками.

Ее личные служанки гадали, какое будущее ожидает их всех и каждую в отдельности. Если бы она умерла, Елизавета Вилльерс уже не смогла бы оставаться в Голландии. Или наоборот? Ей казалось, что принц так просто не бросит ее. Джейн Ротт размышляла о том, что будет делать, если ей придется расстаться с Цайльштайном; Анна Вилльерс думала о Вильгельме Бентинке.

Одна лишь Анна Трелони всеми мыслями и чувствами была со своей госпожой.

Это его вина, говорила себе Анна. Он никогда не берег ее, все время был жесток и несправедлив к ней.

Она навестила капеллана принцессы, преподобного отца Хупера, и они обсудили отношение, сложившееся у принца к Марии.

– Все ее недомогания и болезни – оттого что он груб с ней, – сказала Анна. – Из-за него она каждый день плачет.

– Такое обхождение ни одному Стюарту не понравится, – согласился преподобный отец Хупер. – Уверен, ее отец не оставит этого дела без внимания.

Когда Мария немного поправилась, принц пришел ее проведать. Она жалобно посмотрела на него. Выражение его лица осталось таким же холодным, каким было и минуту назад, когда он отворил дверь в ее спальню. Он не собирался проявлять снисходительность – пусть даже она лежала без сил и еще не могла говорить.

Это она во всем виновата, говорил его взгляд.

После его ухода она уткнулась в подушку и зарыдала.

Вильгельм показал Бентинку письмо, полученное из Англии. Его глаза недобро поблескивали. Бентинк прочитал:

«Не передать словами, как огорчило меня известие о выкидыше, случившемся у моей дочери. Надеюсь, в следующий раз она будет бережней относиться к себе. О своем пожелании я напишу ей самой».

Бентинк взглянул на своего друга.

– Его Светлость герцог Йоркский?

– Выражает опасение, что я не забочусь о его драгоценной дочери. Дурак, ему просто не нравится наш брак – мог бы так и написать.

– Присоединяюсь к вашему мнению, – согласился Бентинк.

Вильгельм злорадно ухмыльнулся.

– С тех пор, как он обнародовал свои католические убеждения, его популярность в Англии падает с каждым днем.

– Англичане никогда не примут монарха, приверженного римской религии.

– Не примут, – кивнул Вильгельм. – А в таком случае – что же произойдет после смерти Карла? Как будут развиваться события, Бентинк?