Тот еще космонавт! - читать онлайн книгу. Автор: Олег Мартынов cтр.№ 12

– Придет не придет, так и жизнь мимо пройдет, – речитативом произнес Женька, несколько смутившись под суровым Саниным взглядом. – Давай по «Тройке», мигом сбегаю, и жизнь засверкает новыми красками. Службу солдатскую опять же тянуть будет легче.

– Валяйте, – сдался Саня, с досады переломив сигарету пополам. – Только, как стемнеет, расходимся по местам.

К полуночи празднующий шоферский люд разбежался по домам. Одних ждали неудовлетворенные жены со сковородой или скалкой в руках, других – сытый ужин и теплая постель, третьих – только голодная собака или кошка. Время текло по привычному руслу, невзирая на людей и их никчемные проблемы.

Саня незаметно задремал, сломленный парами алкоголя, так и не успев проверить посты, а сон оказался более чем странный. Снилось ему, что в Государственной думе произошел сантехнический апокалипсис. Прорвало канализационную трубу на верхнем этаже, прямо над залом заседаний. Самоотверженный бросок бригады сантехников только усугубил ситуацию. Временно остановив поток низвергающейся лавы дерьма в одном месте, они создали переизбыток давления в другом. Позже на экстренно собранном совещании выяснилось, что, по предварительным подсчетам, произошло семь мощнейших сбросов, реальная же обстановка не поддавалась анализу.

Каловые массы, вырвавшись на оперативный простор, радостно бурля и хлюпая, заполняли проходы и рабочие места депутатов, заливали даже кнопки для голосования, скрывая мониторы и недавно полученные результаты. Вонючая вакханалия продолжалась ровно два дня. Именно в эти напряженные для законодательной власти дни, по мнению ведущих политологов страны, и был принят ряд антинародных законов, отменять которые не стали, решили поберечь здоровье народных избранников, вновь уповая на терпеливость и понимание населения. По результатам проведенного расследования сел на два с половиной года в колонию только начальник сантехников…

– Саня, полундра, он здесь! – Рация надрывалась голосом не на шутку встревоженного Женьки.

Еще не до конца проснувшись, Саня деловито переложил ружье с одной руки в другую, медленно открыл правый глаз, оценивая пространство, и шепотом выдал в эфир:

– Еще не вижу, но всем – тихо!

Охота вступала в динамичную первую фазу.

– Женька, замри, не отсвечивай! – Саня взял ружье наизготовку.

Число фонарей на стоянке после реновации многократно увеличилось, но мрачность места и неправильное расположение приборов освещения оставляли врагу множество лазеек, шансы прокрасться незамеченным были невероятно высоки. Под грузовиком, где Женька усердно изображал лежачую статую, тьма казалась наиболее густой и вязкой.

Деревья гулко завибрировали, будто нежданный ураганный шквал застал их за непотребным занятием, затем изогнулись, освобождая кому-то путь, того и гляди, переломятся, и резко отпрянули обратно, с шумом ломая ветки. Тамерлан невнятно гавкнул и жалобно заскулил, пятясь от увиденного кошмара. Редкие световые блики выхватили из ночи вышедшего на стоянку гиганта, единственный глаз которого жадно шарил по сторонам в поисках удобной и легкой добычи, густая шерсть чудовища устрашающе развевалась на ветру, покрывая огромное тело с головы до пят. В мгновение ока оставленное ведро с кровью было подхвачено рукой и незамедлительно пропало в огромном зеве, прогремел зловещий, торжествующий рев. Сомнений больше не оставалось: это тот самый зверь, тот людоед, который отправил Эдика к праотцам.

– Рифат, приготовься, это он, сейчас начнем! – без надрыва приказал Саня, но страх безжалостно побежал под кожей мурашками.

Чудовище остановилось у грузовика, под которым лежал притихший Женька. Внимательно прислушиваясь к звукам ночной стоянки, великан ошалело вращал глазом. Ноздри верзилы раздувались, он периодически задирал голову вверх, вылавливая и вычленяя нужные запахи, мотал головой. Женька из последних сил не подавал признаков жизни, перед ним буквально в метре находились ноги исполина, огромные и безобразные, с забитыми грязью порами, покрытые густой растительностью. Укусить за палец значит подписать себе смертный приговор, а жить хотелось долго и счастливо. Эх, как бы пригодились сейчас тапки из будущего!

Саня, открыв рот от увиденного, краем глаза на периферии зрения заметил, что из кунга повалил дым, собираясь на крыше и вытягиваясь в спиралевидный столб. Рифат опять забодяжил кальян, как же не вовремя он замутил!

– Рифат, туши огонь, он к тебе идет!

Ответа не последовало, рация молчала, зато внутри будки раздалась нарастающая душещипательная музыка. Полилась песня «Роллинг стоунз», где натужный вокал Мика Джаггера громогласно повторял мантру Satisfaction. Циклоп не раздумывая повернул к Рифату, по дороге искалечив любимую уступчивую «газель» водителей, тяжелой поступью приблизился к заинтересовавшему его источнику звуков. Саня не решился стрелять из вагончика сторожа, расстояние казалось большим, да и бить нужно было наверняка, в упор, на перезарядку времени не останется. С проклятиями он ринулся к двери, намереваясь опередить непрошеного гостя, не дать ему расправиться с Рифатом, но открыть ее не успел. Оглушительный, жуткий рев заполнил округу, даже стекла в окне и посуда внутри вагончика задрожали, выплясывая звонкую кадриль. Причина задержки на поверку оказалась вполне банальной.

Женька, встряхнув затекшие руки и ноги, придав лицу устрашающее, героически-демоническое выражение, бросил монтировку в вагончик, надеясь таким образом привлечь внимание гиганта. Циклоп среагировал с быстротой молнии, повернувшись на звук летящего инструмента. Казалось, развязка наступит быстрее, чем предполагалось изначально, закончится поочередной шикарной резней недальновидных глупцов, но в проеме кунга, в облаке дыма, из веселящих татарскую душу смесей, появился собственной персоной Рифат, с ломом-копьем наперевес. Томительное ожидание, секунда – и копье, по замысловатой траектории описав в воздухе дугу, смачно вонзилось в огромный зад зверюги.

– Это, сволочь, тебе, за Эдика и Жака! – услышал жесткое рифатовское пожелание чудищу Женька.

Рифат, конечно же, целил в глаз, но аэродинамика лома была настолько несовершенна, что не позволяла с точностью рассчитать полет по параболе, поэтому даже такое не лучшее попадание было встречено на ура. Кричал, по-суворовски победно, лишь Женька, неловко и некстати высунувшийся из-под надежно укрывавшего его грузовика.

Исполин, случайно раненный, наиподлейшим способом грузно опустился на колено. Разъяренный, кровоточащий зверь может сутками отбиваться от наседающих, алчущих удовлетворения охотников. Догадывался об этом и Саня, бегом мчавшийся к полю битвы. Нужно добить его побыстрее, пока не опомнился. Тамерлан, почуяв внезапно нагрянувшую победу, вырвался вперед на полкорпуса, стремясь прийти первым к финишу и гордо поставить мохнатую лапу на грудь поверженного врага. Извергая из пасти яростное рычание, циклоп пытался неумело вытащить постыдный лом, но куда там. Рифат вложил в этот чемпионский бросок всю мощь, на какую был способен, помноженную кратно на чудодейственный дым кальяна.

Наступил решающий, переломный в противостоянии людей и великана момент. Женька, потеряв остатки бдительности, радостно развесив уши, оказался на непростительно малом расстоянии от ревущего и подраненного зверя. Извиваясь пойманной в невод рыбой, гигант тяжело поднялся на ноги, с нечеловеческой силой принялся крушить попадающиеся на пути к кунгу автомобили. Битые стекла и скрежет рвущегося на части металла дополняли катастрофическую картину разрушений. Разбушевавшееся чудовище резко повернулось на тарзанный вопль Рифата, лом, исполнявший теперь роль своеобразного хвоста монстра, с размаху огрел блондинистую отважную голову Женьки. Если немного уделить внимание аэродинамическим характеристикам лома, его ламинарному течению, хорде и профилю, то предсказуемая, поддающаяся расчету траектория позволила бы вовремя оценить Женьке степень опасности и успеть принять единственно правильное решение для своего спасения. Поэтому уповать приходилось на чудо. Защитным буфером отработал подвернувшийся к месту и времени пес Тамерлан. Безрассудно разогнавшись до предела, в прыжке, целясь в заднюю часть ноги чудовища, вытянувшись в струну и приготовив к атаке клыки, он намеревался впиться в конечность, не давая циклопу очухаться. С бесшабашным собачьим остервенением Тамерлан решил разорвать толстенную ляжку ночного визитера, а потом, улучив подходящий момент, запрыгнуть наконец на его грудь для завершающего аккорда. Но переменчивая собачья удача неожиданно отвернулась от храброго пса. Затянувшийся полный отваги полет прервал внезапно появившийся из темноты увесистый двухметровый лом. Так вместе и рухнули оземь человек, с именем Евгений, да пес, по прозвищу Тамерлан.