Принц-странник - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 15

Им придется остановиться на ночлег в замке Роч. Да, конечно, этот замок всегда в распоряжении друзей его величества!.. Весь вечер Люси не переставала думать о кавалере, а тот — о Люси. Даже в присутствии других ему удавалось продемонстрировать ей свое желание, а Люси, несмотря на неопытность, отвечала тем же.

Был июльский вечер, теплый и душный, и в воздухе витало предчувствие тревоги. Все понимали, что война придвинулась ближе. Если в округ пришли солдаты-роялисты, значит «круглоголовые» тоже где-то неподалеку. Эти обаятельные воины-роялисты, выходцы из дворянских семей, сами признались, что с трудом ускользнули от погони около Брекнока, и хотя разведчики давно не приносили сведений о враге, из этого вовсе не следовало, что их оставили в покое.

В любой момент у стен мог послышаться топот копыт, и солдаты-мужланы именем Оливера Кромвеля могли потребовать, чтобы им дали осмотреть замок.

Вечер был на исходе, спустились сумерки, но никто не делал приготовлений к ночлегу. В большом зале дежурили солдаты, на башнях выставлены посты.

Люси сознавала, что человек, столь взволновавший ее и все в ней перевернувший, в любую секунду может умчаться на коне и она его больше никогда не увидит. Его горящие глаза не отрывались от нее, пока она двигалась вокруг стола, убирая после ужина.

Быстро взглянув на кавалера, она прошла к двери и выскользнула в сад. Почти сразу же сзади послышались шаги. Она побежала вниз по холму в рощицу, где ребенком пряталась от своих воспитательниц. Там она решила подождать, но ждать долго не пришлось. Она стояла, напрягшись и чуть дыша. Он тихо назвал ее имя. Затем она почувствовала, как сильные руки схватили ее, подняли. Грубо поцеловав, он быстро положил ее в заросли папоротника. Оба чувствовали важность и остроту момента, оба понимали, что нельзя больше откладывать. В конце концов, сказал он себе, она сама заманила его в рощицу.

Ее первое любовное приключение прояснило, чего она так жаждала и к чему стремилась. Не к браку, нет, к любви, физической, плотской любви, к страсти, которая обрушивается внезапно и требует немедленного удовлетворения. Удовлетворенная и опустошенная, лежала она в зарослях папоротника. Страха не было, хотя ей еще не исполнилось четырнадцати лет, ведь все было просто и ясно — она рождена именно для этого. Люси всегда ругали за небрежность, лень и глупость; пусть так, зато в любви она способна достичь совершенства. Во всем другом она оставалась полной невеждой, но уж здесь ей не нужны никакие наставления. Чувственная до кончиков ногтей, она была идеальной любовницей.

Юный кавалер с удивлением глядел на девушку, лежащую среди папоротника. Ему самому пришлось напомнить, что их могут хватиться, ибо Люси жила мгновением, и сейчас, в состоянии экстаза, и думать не могла о последствиях.

— Где твоя комната? — спросил он. Она объяснила.

— Сегодня, когда все улягутся, я приду к тебе. Она кивнула. — Но ночь еще не скоро.

Обвив руки вокруг его шеи, она снова прижала его к себе.

Сумерки перетекли в ночь, но любовники даже не заметили этого и долго бы еще не замечали, если бы со стороны замка не донеслись громкие крики и стоны.

Он встал и закашлялся, потому что в рощу потянуло дымом.

— О, Боже! — закричал кавалер. — Они там. Солдаты Кромвеля в замке!

Люси взглянула на него, но слова по-прежнему смутно доходили до сознания, она словно была во сне, вся в мире своих чувств. Она перестала быть ребенком. Еще с утра она была девственна в своем неведении, а потому — беспокойна и неприкаянна. Теперь она точно знала, что ей так необходимо.

Он схватил ее за руку и потащил глубже в рощу.

— Ты что, не понимаешь? — сказал он. — Солдаты Кромвеля здесь. Они сжигают замок!

Таким было начало новой жизни Люси. Замок Роч горел всю ночь, а к утру она осталась без семьи и крова, лишившись всего, кроме своей прелести.

Ей и ее любовнику оставался один выход — исчезнуть из Пемброкшира. Они шли всю ночь, и на рассвете Люси привела любовника в дом соседа, друга ее семьи, одолжившего им лошадей. На следующий день они уже скакали в направлении Лондона, где, по словам любовника, Люси сможет найти дом, и он станет навещать ее, когда позволят служебные обязанности.

Спать им приходилось иногда под изгородью, или в домах друзей, изредка — в богатых домах, хозяева которых сочувствовали роялистам.

Люси не переставала удивлять своего любовника. Увидев ее в первый раз, он рассчитывал походя, не придавая развлечению особого значения, соблазнить хорошенькую дочку хозяев. Теперь он открыл для себя, что именно Люси задавала тон их взаимоотношениям, Люси, глаза которой пылко смотрели на каждого встречного мужчину, Люси, которая лишь улыбнулась бы и пожелала счастливого пути, предложи он ей расстаться. Напрасно он убеждал себя, что имеет дело с обыкновенной шлюхой. Люси не волновали определения, она знала, чего хотела, и постепенно уяснила, что страдать от нехватки любовников ей никогда не придется.

Люси была прекрасна в своей мимолетной страстности, потому что ее порывы были мимолетны. Она не просила золота или драгоценностей, она хотела только утолять желание. В сочетании со сладострастной красотой бескорыстие делало ее еще более неотразимой.

Они приехали в Лондон, и Лондон покорил Люси. Любовник снял для нее квартиру невдалеке от Тауэрского холма, и она гордилась тем, что была верна ему, если у него появлялась возможность навестить ее. Поскольку такая возможность, естественно, выпадала не часто, Люси никогда не оставалась одна, она не могла долго скучать без ухажера.

Лондон в то время был шумным городом, потому что пуритане еще не взяли власть в свои руки. Народ веселился, то и дело завязывались уличные ссоры, все цеплялись за любую возможность устроить пышное зрелище или взглянуть на него. После наступления темноты никто не чувствовал себя в безопасности, но днем улицы заполнялись народом. Если кому-то хотелось плясать, тут же находились скрипачи, готовые сыграть развеселую джигу, пели свои вирши, положенные на музыку, сочинители баллад, кто — высоким дискантом, кто — глубоким басом, по узким улочкам сновали туда-сюда экипажи. Лондон был каким угодно, только не скучным. Публичные дома переживали пору расцвета, и девицы, размалеванные и зазывно одетые, лениво перебрасывались словами из противоположных окошек, находящихся на расстоянии вытянутой руки, настолько тесными и узкими были улицы. Но подобная застройка отличала не только Бэнксайд или Саутворк, такая картина встречалась по всему Лондону, начиная от Тернбулл-стритт, что при Смитфилде, и кончая Рэтклифф-хайвей и Кэтрин-стрит, и уж, конечно, полным-полно таких домов было на Друри-лэйн.

Главной улицей города по праву считался Полз-уолк — центральный проезд, начинающийся от старой соборной площади. От собора Святого Павла осталось, собственно, только название, сам проезд давно служил местом для гуляний и торговли. Тут собирался самый разный люд: торговцы, проститутки, и каждый предлагал свое. Колонны использовались для разметки торговых рядов: у первой можно найти писаря, у второй — купить лошадей, у третьей — взять в долг деньги, а сразу за ростовщиками шли брачные посредники, затем — сутенеры, бравшие по желанию клиента за ночь или час; рядом с ними стояли в ожидании женщины; торговцы тканями показывали шелка, а те, кто искал покупателя, писали объявления и наклеивали их на колонны.