Сердце Аксара, или Измена по-королевски - читать онлайн книгу. Автор: Агата Грин cтр.№ 17

Уже безо всякой враждебности мы поглядели друг на друга. Когда-то в какой-то передаче я слышала от именитого психолога, что стрессовые ситуации легко и крепко связывают людей. Не знаю, как все эти механизмы связывания работают, но я уже не могу после ора и откровений считать Рейна говнюком. Ну, не вижу я в нем мерзавца, несмотря на его поведение. Так себя ведут люди, которых задавливают проблемы. Как там, в песне? «Собака бывает кусачей только от жизни собачей».

— Вам придется остаться в Аксаре, Соня, — промолвил Рейн виновато. — Мне жаль.

— Переживу, — тяжело вздохнула я.

— И еще… насчет наследника… он действительно нужен Аксару. Только вы сможете мне дать его. — Помолчав, Рейн с горечью добавил: — Мне действительно жаль, что все так вышло.

А уж мне-то как жаль! Но уже ничего не изменить.

— Я дам вам наследника, Ваше Величество. Но только если вы будете относиться ко мне, как подобает относиться к королеве. Если вы будете защищать меня и заботиться обо мне так, будто я действительно ваша жена. Нет, я не жду вашей любви или чего-то такого. Я хочу… нет — я требую нормального уважительного отношения.

Король коснулся ранок на голове, оставленных после моего удара бутылкой:

— Вы доходчиво объяснили, что с вами по-другому нельзя.

— Да, Ваше Величество. Нищие неказистые женщины тоже бывают гордыми.

Рейн потемнел лицом. Вот еще одно доказательство того, что он не говнюк: он сильно раскаивается в том, что так со мной обошелся. Совесть у него явно имеется.

— Прошу прощения, — произнес король. — Я не должен был этого говорить.

— Прощаю, — сказала я, понимая, насколько ему сейчас важно реабилитироваться в своих глазах.

И еще разок мы помолчали, поглядели друг на друга. Рейн сумел взять себя в руки и перешел к делу (и за это ему тоже от меня плюсик):

— У вас есть требования, но и у меня они есть. Как моя супруга и первая тэгуи королевства, вы будете делать то, что требуется для благополучия Аксара без возражений и…

— Стоп! — оборвала я мужчину. — Вы не будете приходить ко мне и ставить в известность о ритуале, в котором я должна участвовать или в чем-то подобном. Все такие дела вы должны будете обсуждать со мной заранее. Я — не ваша подданная. Я… союзник. Из другого мира. И если вы…

— Вы не притомились ставить условия?

— Нет! Учтите, Ваше Величество — мне моя жизнь дороже вашей. Если вы будете строить против меня козни или позволите кому-то строить против меня козни, я тоже начну строить козни. И это вам не понравится.

— Интересно, — протянул король, оглядывая меня так, как будто видит мое реальное тело, а не знакомое тело Софии Ласкер. — Вы многого требуете… а что готовы предложить взамен?

— Я же сказала — я буду вашим союзником. Буду заботиться о вас, если вы будете заботиться обо мне. Буду защищать, как могу, если вы будете меня защищать. И ваше королевство я тоже буду беречь… как умею. Мне ведь придется в нем жить.

Рейн нахмурился. Хорошо было заметно, как в нем борются желание решить все самому, без участия «нищих гордых женщин» из другого мира, и здоровый практицизм, говорящий, что без меня никак не обойтись.

— Это сумасшествие, — после продолжительного молчания сказал он.

— Это необходимость. Мы женаты, и нам лучше дружить.

Этот аргумент убедил короля. А, может быть, он просто был впечатлен тем, что я не побоялась ударить его бутылкой? Или все дело в том, что мы люди взрослые и знаем, что худой мир лучше доброй ссоры?

— Я принимаю ваши условия, Соня. — Рейн протянул руку. Я подала ему свою.

Мы скрепили уговор рукопожатием.

После того, как Рейн вернул меня во дворец, произошло многое: придворные чуть не попадали в обмороки, узнав, к какому соглашению мы пришли, Коршун Дитрич чуть не переломил свой посох напополам, даймоны, чувствуя всеобщее волнение, разгорелись так ярко, что можно было ослепнуть… И еще несколько часов я пробыла в знакомой мне уже зале, слушая, как король и его советники готовят для народа удобоваримую правду.

Разок ко мне смог подобраться Уэнделл, и, улучив момент, шепнул на ухо:

— Как вы, Соня?

— Умираю, — простонала я и похлопала по своей нереально тонкой талии. — Корсеты — зло!

Страж озорно улыбнулся:

— Это все, что вас беспокоит?

— Еще с меня сползают панталоны, — поделилась я сокровенным.

— О, тэгуи, зачем вы дразните меня?

На нас подозрительно глянули, и Уэнделл отошел, слепив серьезную, подобающую случаю мину.

Наконец, решение было найдено: меня задумали показать народу. Придя к такому мнению, члены совета поглядели на меня внимательно, а Рейн задумчиво нахмурился. Мгновение, чудо, магия — и я оказалась облачена в платье настолько роскошное и настолько тяжелое, что сразу же стала заваливаться влево. Если бы не милашка-Уэнделл, я бы так и рухнула на пол. Поддержав меня, Страж шепнул мне: «Ничего не бойтесь!» и повел к Рейну.

Король (он тоже изменил свой наряд, и с его лба исчезли следы крови) взял меня под руку и тоже зашептал на ухо:

— Мы появимся на площади перед народом и скажем правду. Я пораню вашу руку еще раз и мы вновь соединим наши руки и кровь.

— Согласна, — протянула я важно.

От очередного перемещения меня замутило, и я порадовалась, что рядом крепкий Рейн. Мы оказались на возвышении на площади, выложенной серым крупным камнем, умытым дождем. Небо тоже было серым, плачущим. Перед нами волновалась устрашающая толпа людей. Вопрос: как их так быстро собрали? Или это снова какие-то фокусы с силой Источника?

Занятая мыслями и разглядыванием пейзажей, я не сразу заметила, что толпа при нашем появлении разволновалась, а ядовитые окрики некоторых особо возмущенных особ прошли мимо моих ушей.

— Приветствую, Аксар! — призвал к вниманию король голосом, многократно усиленным каким-то фокусом.

Я перестала смотреть на толпу, у которой было гневное, искаженное лицо, и стала изучать пейзажи. Жаль, идет дождь, и дымка тумана не дает ничего хорошенько рассмотреть. Хотя, присмотревшись, можно увидать вдали горы, а слева — дома, безликие издали. Поняв, что в этом мире тоже стоит сырая осень, я перестала напрягать глаза в попытках увидать новый мир и взглянула на того, кто ко мне ближе всего — на короля.

Рейн говорил убедительно. Его голос звучал жестко, строго, и в то же время страстно. Язык у местных отрывистый, грубый, резкий, с постоянными «ш» и «ч». Совсем не похоже на мой родной русский, и больше всего по звучанию смахивает на немецкий. А если учесть, что большинство придворных показались мне высокими, длиннолицыми и светлокожими, то сходство с немцами увеличивается.

Рейн, как и я, уже промок — над нами не было никакого навеса. Но даже в мокром виде он вызывал только одно желание: слушать и преклоняться. Что-что, а властность в нем чувствуется, а также жесткость. С виду холодный и надменный, а «начинка», как у темпераментного итальянца. Сочетание бомбическое. Немудрено, что, впервые его увидев, я обомлела и чуть не растеклась лужицей восторга. Интересно, сколько же ему лет на самом деле? Так, с виду, точно не скажешь. Может быть и тридцать-тридцать пять, и двадцать с небольшим.