— Значит, я тебе должна объяснить? — сузила глаза девушка.
— Да! — рявкнул Влад.
— Окей. Вот это — указательный палец ткнулся в направлении Васьки, — твоя дочь…
— Я не спал с тобой!
— Естественно! Ты спал с Алиной! Именно она была с тобой, когда твоя музыка ничего не стоила! А когда твоя проклятая карьера поперла в гору и Алька забеременела, ты просто вышвырнул ее из своей жизни. Её и Ваську. И не надо корчить из себя чертового праведника! Ты прекрасно знал, что Аля беременная, когда ты от неё уходил!
Влад открыл рот, чтобы что-то сказать, но не проронил ни звука. Он задыхался. Легкие горели в котле грудной клетки, а сердце колотилось так громко, что заглушало собой даже доносящийся со сцены шум.
— Влад! Ты слышишь?! Перерыв заканчивается через две минуты. Тебе нужно вернуться в кресло, — донесся, как сквозь туман, навязчивый голос ассистента. Кажется, его даже потрепали по плечу, но Влад лишь отмахнулся, не сводя горящего взгляда с Ани. На девочку… отцовство которой ему приписывали, смотреть он больше не мог. Боялся, что его просто разорвет на ошметки.
— Я не знал, — прохрипел он, вглядываясь в сочную зелень Нюсиных глаз. — Я не знал, не знал… — провел ладонью по лицу и снова на нее уставился. И она смотрела… Сначала недоверчиво, возмущенно, но по мере того, как их взгляды сплетались, оседала и эта муть.
— Влад… — прошептала Аня.
— Я ни черта не знал, — глупо повторял одно и то же. — Это правда?
Аня зажмурилась и качнула головой.
Гул в ушах нарастал. Он словно несся куда-то на бешеной скорости. И единственным, что его еще удерживало в новой реальности, были ее глаза. Совсем близко. Аня… Смотрит на него и как будто в родниковой воде купает. Как он мог ее не узнать? Не почувствовать свою девочку? Ему хотелось кричать, но он не мог даже просто дышать научиться заново. Он не мог даже дышать…
— Влад, вам нужно занять свое место!
Влад тряхнул головой.
— Да… Да, я сейчас.
— Иди… — шепнула Аня, — мы потом все обсудим. Да, Васька?
Только тут Влад заставил себя посмотреть на девочку. Зареванная. Темноволосая, с его носом. Это он еще на фотографии той журналистки заметил. Вылитая Алька, да. Его дочка… Подумать только!
— Ты правда ничего обо мне не знал? — голосом, звенящим от переполняющих чувств, спросила девочка. Влад вгрызся в пирсинг на губе и покачал головой. Он не находил слов. Просто ни одного чертового слова… Смотрел на неё, как дурак. Искал в ней себя, стараясь пока не думать ни о чем другом, потому что это было слишком, мать его, больно.
— Влад! — уже вовсю нервничал ассистент, — мы только тебя ждем. Давай, дружище, немного осталось.
— Я сброшу тебе sms-кой наш адрес, — шепнула Аня. — Иди…
Когда Влад ушел, то и дело оглядываясь, Аня без сил привалилась к стенке и растерла пальцами переносицу.
— Васька, кажется, твоей маме плохо… — шепнула Лиля Веселая, подталкивая подругу в бок.
— Нет, мне хорошо… Мне очень… очень хорошо.
Аня не то чтобы даже врала. Она была действительно счастлива от того, что не ошиблась в Санине. Это Алька соврала им всем! Зачем? Правды теперь не добьешься. Может быть, мстила Владу, за то, что он её бросил. Или преследовала какую-то другую, известную только ей цель, не считаясь ни с чьими чувствами. Это было так похоже на Альку — думать только о себе, что Аня даже не удивилась. Впрочем, сейчас это было уже неважно. Главное, что правда всплыла наружу.
— Знаете, что? По-моему, здесь нам больше нечего ловить. Васька, забирай гитару. Поедем домой! Сейчас только такси вызову.
— Но… папа, — слабо запротестовала девочка.
— Папа приедет к нам, когда освободится. Главное, не забыть сбросить ему наш адрес.
— Постой… — вдруг замерла Васька, — а откуда у тебя его телефонный номер? Как ты вообще здесь оказалась?
Аня тяжело вздохнула. Скрывать правду больше не имело смысла.
— Ты только не злись, что я тебе сразу не сказала, но так вышло, что последние десять дней я работаю на Влада…
— На папу? — Васька споткнулась и чуть не прочесала носом выщербленный асфальт.
— Да. Это временно, ему понадобилась помощь массажиста, а я как раз лишилась работы…
— И ничего мне не сказала! — возмутилась девочка, бросив на мать полный обиды взгляд.
Не зная, что тут можно ответить, Аня вытянула вверх указательный палец, призывая к тишине. Связь в этом месте ловила не то, чтобы здорово, а им действительно нужно было вызвать такси.
Машина добиралась довольно долго. И все это время Васька пыхтела, всем видом демонстрируя распирающее ее возмущение. Что ж… Это лучше, чем слезы.
— Ну, у вас и Санта-Барбара, — покачала головой Лиля. Интересно, откуда ребенок десяти лет о Санта-Барбаре знает? — подумала Аня и улыбнулась собственным мыслям. Но улыбка так же быстро слетела с её губ, как и появилась.
— Как думаешь, что теперь будет? — спросила Васька, когда они, завезя домой Лилю Веселую, наконец, остались одни.
— Я не знаю, — честно призналась Аня. Васька задала тот вопрос, который не на шутку тревожил ее саму. Радость от того, что она не ошиблась во Владе, довольно быстро схлынула. И в освобожденном от эйфории мозгу возник закономерный вопрос: а что дальше? И тут же фантазия услужливо выдавала сто-о-олько самых разных вариантов развития событий, что у Ани начинался легкий тремор в коленях.
Чтобы отвлечься, она заставила себя и Ваську поесть. Убрала со стола, подмела пол и вытерла с полок несуществующую пыль. А потом замерла с тряпкой наперевес, обозревая свое жилище. Глядя на него по-новому. Глазами Влада. И застонала в голос.
— Что случилось? — выскочила из закутка, который служил ей комнатой, Васька.
— Ничего. Мизинцем ударилась.
Васька пожала плечами и снова нырнула в свой закуток.
— Вась, а что ты там делаешь?
— Выбираю наряд! Но что-то все не нравится, — честно созналась девочка.
Аня отвернулась, пряча набежавшие на глаза слезы. Ей было ужасно стыдно. И перед собой, и перед Васькой. А теперь еще и перед Владом… Стыдно за то, что, несмотря на все её старания, она так и не смогла обеспечить им достойную жизнь. Вон… Ваське даже надеть нечего! Вряд ли Владу понравится, что его дочь ходит в обносках.
— Как тебе эта кофточка? М-м-м? Вот с этими лосинами, что скажешь?
— Скажу, что ты у меня красавица, что на тебя ни надень.
— Ну да! — фыркнула Васька. Прошедший день здорово ее измотал. Ее темные глаза лихорадочно блестели, а обычно гладкие, как шелк, волосы торчали на голове в разные стороны, как будто были под напряжением.
— Ты так и не сказала, как очутилась на кастинге, — вдруг вспомнила Аня.