Бог тебе судья - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Федоранич cтр.№ 52

А по воскресеньям мама водила их в храм, и они проводили там целый день. В храме отца не было, и Андрей чувствовал бы себя самым счастливым ребенком на свете, если бы не духота и странный запах. Но чем ближе был вечер, тем больше он переживал, ведь предстояло возвращаться домой, а там отец, пьяный по воскресеньям, сто процентов.

Так продолжалось до дня рождения, когда Андрею исполнилось четырнадцать лет. В тот день отец обещал не пить, но все равно нажрался к вечеру. Гостей в доме отродясь не было, но Андрей уговорил маму пригласить своих одноклассников и друзей со двора. Сцена с родительской дракой оказалась отвратительной, ребята в ужасе разбежались, а так хорошо начинавшийся день окончился самым обычным дебошем.

Но отцу внезапно стало плохо. Он упал на пол и задергался. Мать, с разбитой губой и надувающимся фингалом под глазом, в ужасе отползла от него. Ей потребовалось несколько минут, чтобы понять, что с мужем что-то не так. Она вскочила на ноги и кинулась к телефону, но Андрей выхватил телефон и увел ее в комнату, где плакала побитая Анечка.

— Ты не станешь ему помогать, — сказал Андрей строго, с трудом сдерживая слезы. — На все воля божья, так говорит батюшка? Вот если богу надо, чтобы он жил, он выживет. А если нет, значит, нет.

Отец умер к утру. Он бился на кухонном полу периодически, и интервалы между приступами становились все более долгими. Мама пыталась несколько раз позвать помощь, но Андрей не давал.

Врачи констатировали смерть от острой сердечной недостаточности. Объяснили, это были не припадки, а агония. Он мучился несколько часов на кухонном полу. И мама, и Андрей сказали, что крепко спали и не могли помочь ему.

С момента смерти отца в доме стало тихо и спокойно. Мама устроилась на работу, замуж она больше не вышла. Анечка выросла и поступила в институт, уехала из Красногорска в Москву и живет своей жизнью, приезжает навестить маму раз в месяц. Хорошо, если в этот день Андрей дома, то и с ним свидятся.

Андрей, окончив девятый класс, пошел в училище, выучился на механика и устроился на работу в ремонтную мастерскую, копаться в автомобилях. Периодически он подрабатывает, берет разную грязную работу, которую людям делать не хочется. Но обычно его просят помочь, сам он клиентов никогда не искал и своих денег не зарабатывал.

Но однажды в мастерскую заехал человек на старой машине, проржавевшей полностью. Консервная банка была на ходу, но дышала на ладан. Андрей подшаманил движок, но предупредил, что волшебство долго не продержится, детали сгнили, разваливаются в руках. Ездить на такой машине опасно. Человек сильно расстроился и попросил Андрея проехать с ним до гаража, где стоит еще один автомобиль, поновее, но уже не на ходу. Смена Андрея закончилась, и он поехал вместе с клиентом.

Так они познакомились. Андрей привел в порядок машину, помогал с ремонтом кровли в домах, был на подхвате как строитель, плотник, сантехник. Он проработал на этого человека и его поселение почти два месяца, когда ему доверили более ответственную работу.

— Он попросил меня избавиться от нескольких тел. Это были члены его общины, у которых не осталось родственников, чтобы ухаживать за их могилами. Поэтому их полагалось похоронить в каком-нибудь лесу. Когда вы видели нас, мы как раз везли тела на захоронение. Но встреча с вами сильно подкосила моего компаньона, он небрежно приволок тело, и пакет раскрылся. Оттуда вывалилось содержимое, и это не было обычным трупом… Это было практически полностью порубленное тело женщины. Клиент сказал, что они умерли естественной смертью, но, судя по всему, нет. Тогда мы раскрыли остальные мешки… Там было то же самое. Тела были распилены, разрублены, от них были отхвачены куски… Это был кошмар! Мы выкопали много могил, я уже не помню сколько, по-моему, четыре или пять. Мы клали тело, сверху сыпали землей, потом снова тело. Чтобы не проседало, укрепляли. Когда захоронили всех, вернулись в машину, и там Санька хватил удар. Я закопал его в другом месте, вдалеке от тех тел. Очень глубокую могилу выкопал. «Газель» отогнал на другой конец Москвы, бросил за МКАД. Все тела нашли, а Санькино — нет.

Андрей, выговорившись, наконец замолк. В горле пересохло, ему хотелось воды. Но у него были вопросы, и поэтому он спросил:

— Вы ведь что-то такое и подумали, да?

— О чем вы?

— Когда встретили нас на дороге? Вы нас перекрестили.

— Вас больше ничего не интересует?

— Нет, еще кое-что. Теперь ведь вы не сможете рассказать полиции, что это я захоронил тела? Ведь я вам исповедался. Теперь не сможете, правильно?

Это его больше всего интересовало. Он не боялся, что преподобный отправит его со своими грехами жить дальше — он уже чувствовал такое облегчение, которого очень давно не было. Он даже и забыл, что значит жить с чистой душой, не отягощенной тем страшным делом и невероятным давящим чувством, как будто внутри все сжато спазмом и никак не отпустит.

И он даже подготовил запасной план: если преподобный откажется с ним говорить, то Андрей предупредит его, что сейчас будет исповедь, и выпалит все, не умолкая, а если надо — догоняя и говоря прямо в ухо, чтобы священник точно все услышал и уже не смог никому ничего рассказать. Но преподобный избавил его от необходимости принудительно принять исповедь.

Теперь осталось лишь убедиться, что он все сделал правильно. Если священник о чем-то догадывался, то своей исповедью Андрей запечатал ему рот. А если не догадывался — то хорошо и то, что все грехи теперь сказаны, а значит, отпущены.

— Я отвечу на ваши вопросы, но сначала ответьте на несколько моих, хорошо?

— Да, я вас слушаю.

Как и в детстве, когда самое страшное позади, Андрей почувствовал чуть ли не счастье, готов был делать что угодно, говорить что угодно и вообще, ему очень хотелось жить на полную катушку!

— Вы ездили в общину не один раз. Кто-нибудь из вашего окружения: семья, друзья, ваш священник — знали, что вы работаете там?

— Нет, это моя подработка, никто не знал, кто мой клиент. Его всего один раз, в тот самый первый, видели мои коллеги, но это был конец смены, они уже все были навеселе. Это я не пью практически, сами понимаете почему.

— А вы были уверены, что ваш напарник мертв? Может быть, ему можно было помочь?

— Нет, Санек был мертв, и это сто процентов.

— Вы раскаиваетесь в содеянном?

— Да, святой отец. Я очень раскаиваюсь.

Андрей ждал ответа от священника, но он молчал. Неужели не сработало? Неужели у церковников, как и у судей в мантиях, есть свои законы, которыми они могут вертеть как хотят, чтобы было в их пользу?

Неожиданный толчок в бок, и стало очень холодно и резко больно. Андрей глубоко вздохнул. Он попытался схватиться за место, где сильно резануло, но что-то мешало. Холодное и железное.

И в этот миг все перед глазами начало воспроизводиться. Как умирал отец, как он закапывал Санька, возможно еще живого, но это не точно, как решил спрятать трупы, хотя надо было сообщить о них. Все заколесило, заплясало перед глазами, да так ярко, что Андрей однозначно понял: он умирает.