Бог тебе судья - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Федоранич cтр.№ 19

Викуля принесла кофе и демонстративно поставила мою чашку дальше, чем следовало бы. Ладно, Викуля, прости меня, я приду в себя, и мы поговорим об этом. Мне совершенно не нужно ничего такого, я хочу, чтобы все было по-прежнему: каждый на своем месте, без выпендрежа.

— Новость номер два: Смирнов ночью пытался покончить жизнь самоубийством. Я не знаю, что на него нашло, никто ему ничего не сообщал. Но у психов свои каналы связи, видимо, он каким-то боком пронюхал, что дело плохо, решил слинять. Ему не дали. Он в больнице.

— Подождите, — остановил я Рождественского, потому что понимать было сложнее, чем слушать. — Значит, с него не снимают никаких обвинений?

— Нет, ему добавляют, — подтвердил Рождественский и снова посмотрел внимательно на меня. — Что с тобой? Все в порядке?

— Не совсем, но я справлюсь, — ответил я. — Какой у нас план действий?

— Во-первых, нам снова нужно поговорить с Робертом, понять, что случилось. Во-вторых, нужно срочно сделать выписку из уголовного дела, я подозреваю, что в ближайшее время дело передадут в суд.

— А ознакомление? У нас есть минимум пять дней с момента окончания следствия! И идентификация трупов, это тоже долгий процесс…

По закону, прежде чем дело передают в суд, с ним знакомятся сначала потерпевший и все гражданские истцы по делу, потом обвиняемый, а далее составляется обвинительное заключение, которое подписывает прокурор, и только тогда дело передают в суд. Пренебречь этими правилами нельзя.

— Я думаю, что новый следователь, кем бы он ни был, уведомит нас об окончании следственных действий и предложит изложить линию защиты, принести доказательства. И все — в самое ближайшее время. Даже несмотря на то что судебно-медицинскую экспертизу проводят одновременно в разных бюро.

Вот это поворот! Такая спешка в уголовном деле просто неприемлема! Мы ведь должны тщательно перебрать все доказательства, составить линию защиты, принести доказательства, заявить ходатайства…

— Но ведь у нас реально нет времени! Вы должны заявить ходатайство о продлении срока предварительного расследования, нам нужно проработать обвинение. Я начал, но там много материалов, много заключений, показаний… Всего не усмотреть за пару дней!

— Я тебя понимаю, но и ты пойми: на нас надавят. Да, не смотри так, и на меня тоже. Мы должны все успеть.

— Но как?!

— Каком кверху. Если у тебя есть обстоятельства, по которым ты не можешь сейчас вплотную, не глядя на часы, заняться этим делом, скажи сейчас.

Хороший вопрос. Моя жена в больнице с инфарктом и в состоянии острого психоза (не знаю, как называется буйный период в шизофрении), моя квартира почти полностью разрушена, я поселился в отеле, я не высыпаюсь уже три месяца, а сегодня у меня была Варфоломеевская ночь. В идеале сейчас мне нужно сказать, что я не могу работать и мне нужен отпуск по семейным обстоятельствам — наверное, именно подобные обстоятельства законодатель и понимал под «семейными». После этого нужно отправиться домой, убраться в квартире, купить минимально необходимые вещи и ехать в больницу, к жене. Я ей нужен.

Но, прости меня господи, я не хочу.

Я хочу сесть в свое кресло, открыть эти тома с материалами дела и работать.

— Нет, Сергей Юрьевич, таких обстоятельств нет, — сказал я и допил кофе одним глотком. Кофе оказался горячим для такого трюка, глотку обожгло, на глазах выступили слезы, и я закашлялся. Сергей Юрьевич молча наблюдал за этим процессом, а когда я закончил, сказал:

— Отлично. Тогда вперед.

Интересно, подумал я, в какой момент я начну себя ненавидеть за то, что при имеющейся возможности не бросил все и не поехал к больной жене? Наверняка, если бы Сергей Юрьевич узнал о моей жизненной ситуации, он бы меня осудил. Мне бы этого не хотелось.

* * *

Закон обязывает следователя ознакомить подсудимого и его защитника с материалами уголовного дела, но после окончания расследования. На этапе следствия — это возможно только по доброте душевной следователя. Поэтому адвокаты работают практически вслепую — они могут делать выводы только на основании того, что видят и слышат. Доступа к материалам у них нет, пусть даже это в принципе возможно.

Показания потерпевших и заинтересованных лиц были разрозненные, следственная группа их собрала из других дел: разыскных, уголовных, материалов доследственной проверки. На это ушло много времени: нужно было идентифицировать тела по приметам, фотографиям, описаниям, имеющимся в таких материалах, а потом сопоставить данные и сделать вывод, какие из разыскных дел можно прекратить в связи с обнаружением тела пропавшего без вести. Я листал отобранные материалы и удивлялся: даже если человек совсем одинок, даже если утратил связь с близкими, все равно есть люди, которые заявят о его пропаже: врачи медицинских учреждений, сотрудники пенсионного фонда, почтальоны, просто соседи. По итогам работы были идентифицированы все тела, никакое не осталось неопознанным, и это вселило в меня надежду. Все-таки пока безразличие еще не накрыло нас с головой, пока еще исчезновение человека без следа не оставляет нас равнодушными.

Для того чтобы выделить что-то общее, необходимо было проанализировать их исходя из поиска точек соприкосновения.

Я прочитал абсолютно все показания и пришел сразу к нескольким выводам.

Связь между жертвами на первый взгляд только у троих — матери и детей Елизаровых, остальные жертвы между собой знакомы не были, и точек соприкосновения у них не было. Но это притянутый за уши аргумент, он всегда вызывает у меня оскомину, когда я вижу подобное в фильмах или книгах. Ну как следствие со стопроцентной достоверностью может установить точки соприкосновения? Жизнь долгая, неужели эти люди действительно нигде и никогда не пересекались? На основании чего сделано это утверждение? Сами жертвы рассказали? Нет, их родственники. А как можно полагаться на показания родственников, если они порой не знают, с кем их близкий человек делит постель?

Вот, например, я. Спроси меня, знакома ли Жанна с одним из этих людей, и я не отвечу на вопрос. Вероятнее всего, нет. Но откуда мне знать наверняка? У Жанны куча знакомых, возможно, на одном из мероприятий они и пересекались. Возможно, у них могли завязаться какие-то отношения. Жертв слишком много, нельзя с точностью установить, что связи нет. Но на первый взгляд связи не было, а это значит, что отыскать убийцу в окружении этих людей невозможно.

Перед уходом Рождественский поставил передо мной задачу: найти общее.

Фактически это означало найти разное и сопоставить. Возможно, я увижу какую-то цепочку, которая на первый взгляд кажется незамеченной.

Аналитическая работа пожирает очень много калорий, и во втором часу дня мне страшно захотелось есть. Обычно я не обедаю днем, предпочитая плотный завтрак и ужин. Но сегодня я не завтракал, а насчет ужина даже думать боюсь: если отвлечься на мысли о том, как и где я проведу вечер, можно больше никогда не сосредоточиться на работе. Я попросил Викулю заказать еду, дал ей тысячу рублей, особо не рассчитывая получить сдачу.