Предатель - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Махов cтр.№ 5

– Что же, – первое время он повторял слова особенно часто, – сына бог взял, зато дочку дал. Кем бы я был без тебя?

«А я, Че? А я?» – мысленно кричала маленькая девочка, прижимаясь к небритому мужчине.

Кира приняла его сразу, всем сердцем и душой. Че отвечал ей тем же. В мертвом городе, поначалу заполненным трупами, которые постепенно течение унесло куда-то на запад, спаситель нашел пристанище. В торговом центре на верхних этажах. Там в комнаты для отдыха с уцелевшими стеклами заглядывало солнце, каждый день пересчитывая оставшихся в живых. Над широкими кожаными диванами висела плазменная панель – мертвый осколок цивилизации.

Еды оказалось вдоволь. Первое время Чегевара как проклятый сутками напролет нырял в затонувшие складские помещения, выуживая все, что могло пригодиться. Консервы, пластиковые упаковки, баллоны с водой, инструменты, холодное оружие, одежду всех размеров и так далее. Он работал на износ и успокоился только тогда, когда решил, что все остальное переживет зиму. Че раздобыл даже надувную лодку, насос и многочисленные удочки. Он своими руками сложил печь из подручных материалов. Она поначалу дымила, но в конечном итоге сдалась под недюжинным напором экспериментатора.

Когда температура воздуха не поднималась выше плюс десяти градусов, они жарили на решетке рыбу. О том, каким спаситель оказался рыбаком, говорило то, что Кира вскоре смотреть не могла на рыбу. В одной из комнат он оборудовал нечто вроде огорода, собрав на импровизированных грядках многочисленные уцелевшие на верхних этажах растения. В другой красовалась гордость Че – библиотека, пополняемая всякий раз, когда названный отец затевал глубокие рейды в город, теперь состоявший из островов высоток. Вечерами, сидя перед камином, он просил девочку почитать. Начиналось, как правило, с классики, перемежаемой щедрыми комментариями Че. Но часто дело доходило до беллетристики – любимого чтива Киры – любовных романов и боевиков. Единственное, чего не принимала душа Че – фантастики на тему постапокалипсиса.

– Какая ж это фантастика? – говорил он. – Это реальность. А о реальности я знаю больше, чем они.

Вскоре идиллия разрушилась. Уцелевшие в городе люди отчего-то сокрушительно быстро теряли человеческий облик. И «богатства», которыми обладал Че, будили зависть. Они были другие, те люди. Всегда шли на контакт, держа нож за пазухой. Так говорил Че.

– Для иных людей цивилизация – только ширма, скрывающая истинную суть. Но вот случилась катастрофа, всю шелуху с них как ветром сдуло. И оказалось, что к этой шелухе прилипли все моральные ценности, которыми так гордилось человечество. И на поверку осталось только голое, бесчеловечное нутро.

Чегевара всегда пускал особо настойчивых на свою территорию, именно туда, где все было предусмотрено для встречи непрошеных гостей. Но… Че никогда не выпускал их живыми. Кира узнала об этом не сразу. Однажды…

Ах, о чем она думает сейчас, сидя в грязном подвале со связанными руками и кляпом во рту! В конечном итоге он предал ее! Предатель!..

Девушка всегда будет помнить тяжесть безжизненного тела, широко открытые стеклянные глаза, наблюдающее за ее бессмысленными усилиями. Она прижимала к себе мертвого Че. Трясла до изнеможения, словно бесконечные движения способны были вернуть ему жизнь. Она разжала объятия после того, как руки свела болезненная судорога. Осторожно положила мертвеца на бетонный пол, залитый кровью, и обессилено отодвинулась к стене. И до нее, наконец, дошло, что теперь между ней и одиночеством, сравнимым со смертью, никто не стоит.

Он… Он называл ее «мое солнце», не признавая уменьшительно-ласкательных прозвищ. Он был чудом, ее Че, вечно небритый Ангел-спаситель.

А потом приплыли они, люди с острова. Пришли с дарами, поманив ее давно забытым вкусом хлеба. И ей, в буквальном смысле сходящей с ума от одиночества, показались не такими уж опасными чужие улыбки на лицах женщин, неуловимо пахнущих мамиными пирогами.

Они поманили ее дарами, назвали забытым словом «сестра», всколыхнув со дна души горечь давно уснувшей памяти. Девушка поддалась на уговоры и поплыла с ними на остров. И, как муха, увязнув в липкой паутине собственной доверчивости, подспудно стала ждать приближения гадкого паука.

Пока не дождалась.

Кира сидела, запрокинув голову, затылком касаясь земляной стены, и не замечала, как горячие слезы катятся по щекам. Не нужно было возвращаться. И дело даже не в медальоне – вернее, образе богородицы на золотой цепи – единственной вещицы, оставшейся от Че. Там, в рюкзаке, спрятанном под половицей в бане, лежали нож, зажигалка, теплые вещи, лекарства – богатство, таким трудом добытое из посылок, которые Тимур привозил с материка. И забытая кем-то в стародавние времена лодка терпеливо дожидалась ее в Гиблой лагуне, куда ходить не каждый отважится.

Тянула, все откладывала побег, вот и дооткладывалась. На свою голову. Солнечным утром, когда настороженный лес впитывал влагу после ночного дождя, ничто не предвещало беды. Пели птицы, надрывались сверчки в траве – кто бы мог подумать, что этот день станет последним днем ее свободы.

Мирон перехватил Киру на мостике у ручья. Она несла обед для названных братьев на дальний выпас. Здоровенный темноволосый мужчина слегка за тридцать сжал ей предплечье. И, играя бицепсами на обнаженной по плечо руке, проникновенно заглянул ей в глаза.

– Сегодня в мой дом переедешь, – тоном, не терпящим возражений, сказал он. В карих глазах тлела похоть. Неприятная усмешка кривила чисто выбритое лицо. – С твоей родней я договорился. Много за тебя не попросят.

– Руку пусти, – сквозь зубы попросила она. – Больно.

– Вот это больно? – Мирон сжал ее предплечье до хруста. – Ты еще боли не знаешь. Но будешь характер показывать – узнаешь. Обещаю. Что было с Марицей помнишь?

Бывшая жена Мирона была ненамного старше Киры. Поговаривали, что побои свели ее в могилу. Но Лерка, одна из названных сестер, в темноте вечерней бани рассказывала более страшные вещи. Будто однажды на реке она случайно увидела голую Марицу и обомлела. Да, синяков было много – и свежих, и отдающих желтизной. На щиколотках и запястьях виднелись застарелые рубцы. Однако более всего впечатляли следы от ожогов и длинные порезы, на которых коростами запеклась кровь. Подобные разговоры велись тихо. Кто станет указывать главе клана Верховцевых? На острове царили патриархальные нравы и тон задавал тот, кто сильнее.

– Хочешь и меня в могилу загнать? – тихо спросил Кира. – Как Марицу?

– Будешь хорошо себя вести – поживешь.

Кира промолчала. Чуть позже, когда Мирон скрылся в лесу, она закатала рукав футболки и разглядела отметины, оставленные железными пальцами.

И после такой «теплой» встречи какой черт ее дернул вернуться? Обошлась бы как-нибудь без вещей. И медальон – к чему носить напоминание о том, кто навеки поселился в сердце? Нужно было бежать прямиком в Гиблую лагуну, отвязывать лодку и грести, грести до изнеможения. А потом, как известно, все течения ведут в затопленный город. Ищи ее свищи среди многочисленных островов-небоскребов!