Девушка в лабиринте  - читать онлайн книгу. Автор: Донато Карризи cтр.№ 53

– Никто тебя не заставляет, Сэм. Ты можешь отложить свидание на какой угодно срок.

– Дело в том, что я даже не помню, как он выглядит.

– Если хочешь, могу принести фотографию. Вдруг что-то восстановится в памяти.

Слова доктора ее приободрили. Она развернула сэндвич, жадно впилась в него зубами: Грин прав, на редкость вкусно.

– Вторник, – произнесла она, не отдавая себе отчета.

– Что? – встрепенулся тот.

Она снова уставилась на стену, сосредоточившись на влажном пятне – бьющемся сердце, и повторила:

– Вторник – день пиццы…

На самом деле она не знает, вторник ли это. Даже не знает, день или ночь. Возможно даже, что день, который она называет «вторник пиццы», выпадает раз в месяц или реже. Но она так решила. Одна из маленьких условностей, какие ей удалось внедрить в рутину лабиринта.

Все началось в первый раз, когда у нее получилось сложить третью сторону кубика Рубика. Она гордилась собой, настолько кичилась хорошо проделанной работой, что пришла в бешенство. Ведь она заслужила награду. И пошла по лабиринту, размахивая кубиком, как трофеем, чеканя шаг и вопя: «Пиццу! Пиццу! Пиццу!»

Она добивалась не только справедливого воздаяния, ей хотелось досадить ублюдку: пусть послушает. Она ведь знала, что ему все слышно. И находила своеобразное удовольствие в своем бунте.

И в конце концов она добилась, чего хотела.

В одной из комнат она нашла коробку с пиццей «маргарита», размякшей, просроченной на несколько дней. Ублюдок думал наказать ее, но она все съела за милую душу. С тех пор это стало правилом.

Всякий раз, когда складывалась третья сторона кубика, наступал новый вторник. Являлась просроченная пицца.

Кто знает, где ублюдок ее берет. Коробка простая, без надписей. Место изготовления не указано. Может, она из сетевой пиццерии, а может, из маленького заведения, торгующего только навынос. Сэм представляет себе неистребимый запах жареного, печь из белых кирпичей, покрытых маслянистым налетом, который уже не отмыть никаким мылом.

Каждый раз, впиваясь зубами в первый кусок этой пиццы, она пытается вообразить, как выглядит человек, который ее приготовил. Ей почему-то кажется, что это парень с крепкими руками, испачканными в муке, и у него пивной живот. Веселый парень, ему нравится общаться с друзьями, вместе ходить в кино, смотреть боевики или играть в боулинг. Невесты у него нет, но есть хорошенькая брюнетка, кассирша в супермаркете.

Парень не задается вопросом, кому достанутся его пиццы, – зачем это ему? Он и не подозревает, что вот эта, которую он сейчас готовит, попадет в лабиринт, чтобы утолить голод несчастной узницы. Не знает, что представляет собой единственную, пусть косвенную, связь с внешним миром, какая ей осталась. Но само его существование доказывает, что за стенами лабиринта что-то есть. Что человечество не погибло в ядерной катастрофе или что с неба не свалился астероид…

– В коробках, которые приходили в эти мои воображаемые вторники, я всегда надеялась найти предназначенное мне послание. Конечно, не записку, но хоть какое-то слово, написанное томатным соусом. Простое слово – например, «привет». Однажды поверх пиццы лежал маленький артишок, и я это восприняла как знак. Но больше такого не повторялось.

– Что больше всего угнетало тебя в лабиринте? – спросил Грин, дожевывая сэндвич с тунцом.

– Цвет стен… Невыносимый серый цвет.

– Есть теория, которая объясняет, как те или иные цвета влияют на психику, – начал рассказывать Грин, вытирая рот бумажной салфеткой. – Зеленый внушает уверенность, поэтому игровые столы почти всегда зеленые: чтобы игроки шли на риск… Зато теплые тона стимулируют действие серотонина, делают людей разговорчивыми или сексуально раскованными.

– А серый цвет? – спросила она.

– Угнетает деятельность эндорфинов, – объяснил Грин. – Палаты психиатрических больниц окрашены в серый цвет, а также камеры в тюрьмах особого режима. – Помолчав, он добавил: – Клетки в зоопарке… В конечном итоге серый цвет укрощает.

«Серый цвет укрощает», – повторила она. Ее держали взаперти, как дикого зверя, инстинкты которого следовало побороть.

Доктор Грин, видимо, заметил, что тема разговора расстроила ее. Чтобы развеселить пациентку, он свернул в комок бумажную салфетку, повернулся к урне, стоявшей в углу, прицелился и попал в корзину.

– Я был нападающим в университетской баскетбольной команде, без ложной скромности – выдающимся игроком.

Это вызвало у нее улыбку.

Но она тут же заметила, что доктор Грин, стараясь отвлечь ее внимание, побрякивает ключами из связки, висящей у него на поясе. Снова подает знак полицейским за зеркальной стеной, подумала она. Что все это значит? Может, это никакой не тайный язык, просто у нее мания преследования?

Доктор заметил, что кусочек тунца упал на голубую рубашку.

– Что теперь жена скажет, – пробормотал он, тщетно пытаясь оттереть пятно пальцами. – Нужно как-то от него избавиться. – Он поднялся. – Я скоро вернусь.

Вот и хорошо, подумала она. Ей хотелось в туалет, и, хотя был прилажен катетер, ей было стыдно делать это в присутствии доктора.

– Заодно принесу тебе чего-нибудь попить, – пообещал он, стоя в дверях. – А ты не расслабляйся, мы с тобой еще поработаем.

Послушавшись Грина, она и в одиночестве не сводила глаз с сердца на стене. Вот тогда-то желтый телефон на тумбочке и зазвонил снова.

На этот раз ее тоже сковал страх.

Грин прав, сказала она себе. Кто-то опять ошибся номером. Бояться смешно. Однако есть только один способ убедиться, так ли это.

Ответить.

Звонки отдавались зловещим гулом по всей палате и у нее в голове. Она хотела одного: чтобы трезвон поскорее прекратился, но ничуть не бывало.

Тогда она решилась. Протянула руку к тумбочке. Мешала загипсованная нога, но ей удалось зацепить трубку пальцами. Схватила ее, поднесла к уху. Я услышу одну только тишину, глубокую, ненарушимую, представила себе она. И внутри этой тишины затаится дыхание.

– Да? – только и сказала она, в страхе ожидая продолжения.

– Вы забыли назвать адрес, – заявил мужской голос.

Она ничего не понимала, на заднем плане слышался какой-то шум. Как и говорил Грин, это ошибка. Она успокоилась.

– Алло? – Мужчина на другом конце провода терял терпение.

– Простите, но я не знаю, о чем вы.

– Мне нужен адрес, – повторил звонивший. – Чтобы доставить заказ.

Она широко раскрыла глаза, дрожь пробежала по всему телу, как от электрического разряда.

– Пиццу, – уточнил тот, у телефона. – Куда ее привезти?

Она отбросила трубку, словно та внезапно раскалилась. Потом инстинктивно повернулась к зеркальной стене. То было не просто предчувствие. Глядя на свое отражение, она ясно ощущала, что за стеклом таится зловещая тень человека, подслушавшего ее рассказ.