Игра колибри - читать онлайн книгу. Автор: Аджони Рас cтр.№ 7

– Мэм, вам плохо? Мэм? – проговорил человек, приблизившись к Линдси.

На ее коже проступил глянец от пота, топик явно стеснял дыхание, и она не сразу обратила на него внимание.

– Может, воды? – Он протянул ей уже открытую бутылку, нарочно сдавив ее, чтобы вода заструилась по пальцам.

– Да, пожалуй. – Тяжело дыша, она взяла бутылку и сделала пару глотков.

Ей тут же полегчало. Она пошевелила ступней, уперев носок в землю, и поняла, что то онемение, которое так испугало ее, стало проходить. Линдси посмотрела на человека и постаралась улыбнуться, в знак благодарности.

– Я врач, у вас, кажется, приступ, обезвоживание, дело обычное, но лучше повременить с пробежкой. – Человек говорил быстро, стараясь заглянуть ей в глаза. – Давайте-ка я подвезу вас до дома, так мне будет спокойнее…

Голова Линдси шла кругом, и она не могла сосредоточиться. Человек что-то говорил, она поняла, что он врач, он помог ей и хочет довезти до дома. Вот его рука прикасается к запястью, и он увлекает ее за собой, как в детстве Билли Чейз таскал ее к песочнице, чтобы показать очередную песочную башенку. Она безвольно идет следом, ждет, пока откроется дверь машины, садится в кресло. Человек обходит машину, садится рядом, затем тянется рукой под кресло, что-то тянет вверх и отпускает. Линдси чувствует укол, похожий на прививку, и на секунду ее сознание вспыхивает.

– Что это было? – Она резко запускает руку между сиденьем и ногой и с удивлением изучает капельку крови на пальце. – Это же…

В следующий миг она пытается выскочить из машины, сама не понимая почему, но где-то внутри себя осознавая, что с этим доктором не все в порядке. Она хватается за ручку, но тут же понимает, что ее нет. Она не может открыть дверь изнутри. Человек бесцеремонно хватает ее за шею и с силой наклоняет вперед. Линдси хрипит, от ужаса из горла вырывается некое подобие мычания, а хватка все сильнее. Человек бесцеремонно бьет ее по голове, еще раз и еще, пока мир вокруг не исчезает и не наступает черное ничто…

Все те дни я спал в гостевой спальне первого этажа, ожидая, когда привезут кровать в мою комнату. Как оказалось, ночевать там довольно удобно для холостого мужчины, заказывающего доставку ужина на дом. Кухня рядом, до телевизора и мастерской рукой подать. Помню, тогда мне особенно понравились панчетта и «цезарь» с настоящим соусом, золотистым от яичных желтков и с ярким вкусом пармезана. Панчетта, отдаленно напоминающая привычное сало с внушительной прослойкой мяса, отлично подходила для употребления с хлебом либо для жарки с картофелем.

Каждый вечер я покупал хрустящий хлеб в «Торро Бьелле» и по дороге домой обязательно съедал румяную корочку, запивая холодным и жирным молоком. Такое действо дарило неописуемую радость победы над почти забытой детской проблемой – принести домой целый и невредимый хлеб. Я хорошо помню, как меня, тогда еще пятилетнего ребенка, отчитывали за то, что я уминал корочку, пока возвращался домой! А теперь я мог делать это осознанно и безнаказанно прямо здесь, в Пасадене, где никому нет до этого дела и никто не обращает внимания на радостного мужчину, жующего хлеб в тени старого апельсинового дерева.

Помню я и первую ночь, проведенную в спальне второго этажа. Обычная ночь с россыпью звезд и еле уловимым запахом океана, который угадывался при каждом порыве прохладного ветерка. Уставший после долгой работы в мастерской, я поднялся наверх, чтобы без промедления рухнуть на новую кровать, но тут же замер посреди темной комнаты, внезапно осветившейся светом из окна напротив. Алиса! Ее комната! Она переехала в родительскую спальню, шторы которой всегда были плотно задернуты, поэтому я совершенно забыл, что за черным зевом окна напротив вообще существует жизнь.

Теперь же окно было открыто, и лишь слегка сдвинутые полупрозрачные занавески, будто сонные веки, виднелись в нем. Захваченный видом ее спальни, я стоял не шевелясь, разглядывая то, что так хотел увидеть воочию. Кровать, точнее часть кровати, за ней шкаф с зеркальными дверцами, в которых отражается вся спальня, даже невидимый мне уголок с маленьким столом и полкой с иконами и лампадкой из кровавого стекла в позолоченной оправе.

В следующий миг дверь у изголовья кровати, которую я не заметил сразу, открылась и из нее вышла Алиса, обнаженная, раскрасневшаяся после горячей ванны. Ее шоколадная кожа теперь отливала благородной и начищенной до блеска бронзой. Я впивался глазами в каждую впадинку ее легкого тела, любуясь вздымающейся вслед за руками грудью, точеной и похожей на молодое яблоко, так что внизу, где обычно бюстгальтер подхватывает ее, нет даже намека на складочку.

Она стояла перед зеркалом, вобравшим в себя весь ее образ, а я ловил взглядом все изгибы, такие близкие и такие желанные в этом ночном моем одиночестве. Всего несколько метров отделяло меня от теплоты ее кожи, но эти метры были длиною в целую жизнь. Я стоял как вкопанный, пока в ее окне не погас свет и Алиса, оставаясь полностью нагой, не порхнула под легкое одеяло. Только тогда я смог сдвинуться с места, хотя еще долго лежал, вспоминая увиденное и раз за разом в мыслях прикасаясь к ней, к этой коже цвета молочного шоколада с отливом спелой бронзы.

Субботнее утро началось позже обычного. Вскочив с кровати, я глянул в окно в надежде увидеть Алису. Но, к моему разочарованию, утреннее солнце сделало окно самым настоящим зеркалом, за которым невозможно разглядеть ровным счетом ничего.

Позавтракав яичницей и чашкой кофе, я облачился в белую футболку, черные спортивные шорты и прямо босиком направился к незаконченной фигурке садового гномика. Сегодня я планировал вырезать глаза и бороду, придав им объемность. Стоит ли говорить, что я то и дело посматривал то на дверцу в зеленом заборе, то на заветное окошко? Каждую минуту мое волнение по поводу встречи с Алисой только нарастало, и я понял, что лучше включить спокойную музыку, пока не порезал руки острыми инструментами. Задний двор плавно залила тихая мелодия. Такие обычно называют музыкой для сна, но и для работы с ножом, режущим упругую древесину, вполне сойдет.

После обеда дошла очередь до будущей бани, в которой требовалось навести порядок перед приездом строителей. Я подключил к телефону беспроводные наушники, настроил местное радио, где крутили самую разную музыку, и вскоре уже пританцовывал и подпевал, если песня оказывалась знакомой.

Ближе к вечеру поставил разогреваться гриль, работающий на газу. Алиса появилась неожиданно, когда я выкладывал первую порцию колбасок на раскаленную решетку. Она тихо открыла калитку и, просунув голову в щель, прощебетала голосом обиженной девочки:

– Не помешаю? Мне ужасно скучно и сидеть одной совершенно не хочется.

– Нет, конечно. Заходи на огонек! – Я по-добрососедски поманил ее к разогретому грилю.

Али вошла. Облегающие черные шорты и темно-синяя футболка с открытыми плечами. Хорошо помню этот ее наряд. Она носила его еще до отъезда в Нью-Йорк. От этого вида веяло чем-то домашним и обыденным, что заставляло думать о семье и спокойной, размеренной жизни. Я обратил внимание на ее лицо, на котором появились заметные темные круги под глазами, а губы казались сухими, словно она долго скиталась по пустыне.