Неизвестным для меня способом - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 47

* * *

Всю дорогу Дора сидела рядом, держала его за руку. Это почему-то ощущалось как счастье, причем такое непростое счастье, честно заслуженное, словно искал ее всю жизнь и вот наконец-то нашел. Хотя это неправда. Не искал он никакую Дору. Не вспоминал даже. Ни ее, ни – теперь-то смешно подумать – себя самого.

Когда объявили посадку, Дора неожиданно встрепенулась. Сказала:

– Ой, мне надо сам знаешь куда. Прости. Я сейчас, – и убежала, но почему-то не в сторону туалетов, а вперед, в бизнес-класс.

Он даже не проводил ее взглядом. Сидел, разглядывал левую руку, которой она только что касалась. Чувствовал себя не просто идиотом, а самым настоящим безумцем. Думал почти равнодушно: вот как оно бывает, оказывается. Вот так люди и сходят с ума. А со стороны, наверное, незаметно. Спорим, все остальные думают, я совершенно нормальный человек. Интересно, сколько нас таких, тайных психов, приученных прилично вести себя в общественных местах, не кричать, не вращать глазами, не плеваться, не биться в судорогах, не выть, не кружиться, как дервиши, а сохранять спокойствие, что бы в головах ни творилось? А ведь, наверное, много. Смешно, если вообще все.

Достал телефон, но тут же спрятал обратно в карман: лучше бумага. Не поленился встать, достал из сумки черный маркер и одну из открыток, купленных для девчонки с работы, которая собирает открытки из разных городов. Подумал: удивительно все-таки, какая ясная сразу стала голова, снова все помню, даже такую незначительную ерунду – про маркер и открытки для Габи. И главное, что я – Михаил.

Записал на открытке очень мелко, чтобы побольше вместить, торопливо, пока она не вернулась: «Я – Михаил Янович, папа – Ян, мама – Галя, в позапрошлом году умерла, старший брат – Сашка, никаких сестер нет, я родился в Ленинграде, жил в Мурманске и Хабаровске, с пятнадцати лет живу в Риге, объездил почти весь мир, но при этом не был ни в каком Ютербоге, никогда, никогда, никогда, никогда…»

Начав писать «никогда», уже не смог остановиться, пока не исписал всю открытку. Спрятал маркер обратно в сумку, но открытку держал в руках на тот случай, если снова вернется кудрявая женщина со странным именем Дора. Думал: я тогда прочитаю и сразу все вспомню. А если не вспомню – ну елки, тогда не знаю, что делать. Я еще никогда не сходил с ума.

Даже на паспортном контроле не выпускал из рук открытку. И с подозрением косился на кудрявую пограничницу – а вдруг это Дора меня морочит? Нет, глаза темно-карие. Точно не она.

Дора появилась, когда он ждал чемодан. Неслышно подошла сзади, взяла за руку, сказала ласково: «Даничка», – что-то еще добавила, вроде: «Задержалась, прости». Он не стал слушать. Показал ей открытку:

– Смотри, это я написал, пока тебя не было, чтобы снова не сбила с толку. Тут написано, я – Михаил. И никогда не бывал в Ютербоге. На самом деле, смешно. Я совершенно точно сошел с ума, только не понимаю, я вот прямо сейчас сумасшедший или был, когда это писал.

– Михаил, – вслух прочитала Дора. Улыбнулась: – Тебе идет. – Помолчав, добавила: – Ты просто так тогда загадал. Не знаю, что именно, ты же не вслух говорил, но…

– Чтобы все стало иначе, – сказал он, потому что наконец-то вспомнил и это. – Чтобы началась какая-нибудь новая веселая интересная жизнь. Меня тогда так все достало, не представляешь. Вся эта бесконечная ругань в спальне каждый вечер, мамины тихие охи, чтобы соседи не слышали, ее запудренные синяки. Отца трезвым с весны не видел, мать каждый день перестирывала постель и мыла полы с хлоркой, до сих пор не понимаю, зачем, но видно ей так было легче. И еще школа скоро. И Ленку, сестру, должны были привезти. И все это такая тоска, что когда ты сказала: «Загадывай все, что хочешь», – я сразу подумал: «Пусть все будет как-нибудь по-другому, лишь бы не так, как сейчас». А потом спохватился, добавил: «Весело, интересно, и чтобы много путешествовать». Похоже, это тоже зачлось, по крайней мере, поездил я много: и с родителями, и по работе, и просто для удовольствия, сам.

– А я тогда загадала стать удивительной феей, – призналась Дора. – И всю жизнь дружить с тобой. Первое получилось, а второе – как-то не очень. Ты-то меня не загадал!

Он стоял, смотрел, как по ленте транспортера медленно плывет его чемодан с яркой наклейкой в виде головы тигра, чтобы не перепутать. Но почему-то так его и не взял.

Сказал:

– Стать удивительной феей. Получилось. Ну надо же. Зря говорят, что девчонки дуры. Вам палец в рот не клади.

* * *

Дора тогда настояла на том, что надо, во-первых, остаться в лесу на всю ночь. Предложила: скажем, что гуляли и заблудились, не нашли дорогу домой. Подумаешь, ну будут ругать, ну накажут. А то нас раньше не ругали и не наказывали, ничего в этом нет такого уж страшного. А если до конца лета дома запрут, все равно как-нибудь удерем.

Он тогда даже удивился: почему раньше сам до этого не додумался? Провести ночь в лесу – это так здорово, что пусть потом ругают и лупят, сколько хотят. Не такая уж дорогая цена.

Во-вторых, – сказала Дора, – надо принести духам леса жертву. Все равно что, лишь бы очень ценное. Уж точно не какую-нибудь конфету. Нельзя предлагать духам ненужный пустяк.

Долго думали, что бы это могло быть, и поняли, что ничего особо ценного у них нет. Правда у него был велосипед, а у Доры – роликовые коньки, но их купили родители. Так что, наверное, это их имущество, а не наше. А чужое как-то некрасиво дарить.

Ну кровь-то у нас точно своя, – наконец решила Дора. – В детских сказках такого не пишут, но в настоящих легендах духи любят человеческую кровь. И он, конечно, сразу с ней согласился, хотя совсем не хотел резать себя ножом; он даже кровь из пальца на анализ сдавать боялся. Собственно, именно потому и согласился: чтобы Дора не догадалась, какой он на самом деле трус, а не потому что действительно верил, будто от кровопускания выйдет какой-то толк.

Но толк все равно вышел. Видимо, верить не обязательно, достаточно делать. Например, остаться ночью в лесу, забраться подальше, так далеко, что даже врать не придется: «Мы заблудились», – это чистая правда, действительно же заблудились, все так и есть. Брести куда-то в темноте со слипающимися глазами, сидеть на сухом мягком мху, протыкать руку перочинным ножом, пока Дора бормочет какие-то глупости: «Духи леса, примите наш дар, приведите нас в Белую Рощу», – хотя, будем честны, в тот момент это совсем не казалось глупостями, мороз по коже от ее бормотания продирал. А потом Дора трясла его, кричала: «Ты что, нельзя сейчас спать!» – куда-то тащила, и он брел за ней с закрытыми глазами, ничего уже не понимая, и ни о чем не думая, надо так надо, пусть будет так.

* * *

– Ты меня не загадал, – сказала Дора. – Но я-то тебя загадала! Противоречие. Поэтому у меня все-таки получилось тебя найти. Но не сразу и только наполовину. Вот так. Извини. Я понимаю, что это то еще удовольствие – две памяти сразу, две жизни, обе хорошие, поди пойми, какая на самом деле нужна. Но я по тебе очень соскучилась. И пришла, чтобы…