Глаза колдуна - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Хан cтр.№ 86

– Эмилия Фиск, – говорит Персиваль, лениво указывая пальцем на голубую обложку.

– Что?

– Автор книги, – поясняет он. – Прочти, весьма недурно.

Клеменс думает, что Персиваль вновь играет с ней, хочет увести от поднятой темы. Она хмурится и сердито бросает ни в чем не повинную книгу на старый кофейный столик.

– Расскажите о Серласе.

Все, чему ее научил этот человек, Клеменс теперь пытается обратить против него: говорит равнодушно, но твердо, не дает себя одурачить, смотрит ему прямо в глаза. Ей страшно, но зелье мудрости, подарившее ей знания о прошлом и возможном будущем, помогает скрывать это.

Тем не менее Персиваль все чувствует.

– Серлас убил братьев Конноли, – говорит он, растягивая слова. – Озверел, сорвался. Все, что о нем говорили люди в городе, оказалось правдой: он был опасным и диким, и не зря его все боялись.

– Поделом братьям Конноли, – бросает Клеменс. – Они были плохими людьми.

– Неужели? – Персиваль наклоняется ближе к девушке и смотрит на нее снизу вверх. – А мальчик Шей? Он не был плохим и никого не убивал, он хотел помочь. Серлас убил и его. Просто потому, что тот оказался не в том месте и не в то время. Обвинить бедного мальчишку было проще, чем признаться в своих грехах. Все еще считаешь убийцу достойным спасения?

Клеменс молчит.

– Ты милосердная девочка, – Персиваль качает головой и неожиданно злится. – Это плохое качество, Клементина.

Она, отбросив книгу и утратив возможность что-то нервно теребить, перебирает бахрому накинутого на кресло пледа.

– Не вам меня судить.

Персиваль снова скалит белые зубы. На месте левого клыка зияет черный провал.

– Однажды пьяный Серлас попал на корабль, плывущий в Индию, – говорит он, словно и не прерывался. – Прикинулся матросом, высадился на берегу какого-то острова и остался там. На долгие восемьдесят лет. Восемьдесят лет, представь себе. Полагаю, он надеялся умереть… А в итоге стал местным богом.

Он усмехается, откидывается обратно на спинку дивана. Свет из окна касается его белых волос и вырисовывает ореол вокруг его головы.

– Индийцы из племени нарекли его вычурным именем, поселили на горе и ходили к нему то ли молиться, то ли просить совета. А потом наш Серлас изъявил желание покинуть остров. Думаешь, ему позволили?

Клеменс знает, что услышит об очередных убийствах, о крови на руках бессмертного, о том, что свою свободу и право на простую жизнь он вновь отвоевывал себе с боем, и… Как это называется? «Вынужденное зло»?

Она сцепляет пальцы в замок.

– Расскажите о Серласе до того, как он встретил Нессу, – просит она. – Вы знаете, кем он был? Знаете. Расскажите о его прошлом.

– Что ты хочешь услышать? Ты не спасешь его, будь он трижды святым в прежней своей жизни, а он таким не был.

Персиваль щурится, отвлекается от созерцания напряженного лица Клеменс и скользит взглядом по стене за ее спиной.

– Он был трусом, твой герой. Трусом и остался, несмотря на новую жизнь. Чего мне стоили его многочисленные побеги… – Он наконец переводит глаза обратно на Клеменс, замершую напротив него. Вздыхает, трет рукой переносицу. – Если бы Несса отправила его на костер, как и полагалось, погиб бы этот безродный, как верный пес, и никому бы до него дела не было. Но нет, моя дорогая Несса в него влюбилась.

Клеменс почти не дышит, прекрасно понимая, что делиться такими знаниями Персиваль с ней не планировал. Она не может даже пошевелиться. Говори, бессмертный трикстер, я тебя слушаю.

– Знаешь, сколько раз потом я заметал за этим трусом следы? Знаешь, на какие ухищрения шел, чтобы спасать его и Клементину от всяческих преследователей? Он должен был умереть сотни, тысячи раз, но я, как милосердный бог, убирал с его пути все преграды и награждал очередным спокойным днем. А он, глупец, благодарил Господа… Ему следовало умереть от рук братьев Конноли. Я пришел бы к убитой горем Клементине, забрал с собой, подарил бы все, что она только пожелает.

– Но она погибла, – едва слышно шепчет Клеменс.

– Но она погибла, – соглашается Персиваль. – Мне пришлось ждать двести лет, чтобы найти ей замену. Теперь я более осторожен и предусмотрителен, Клементина. Если ты не будешь со мной сотрудничать, я убью Теодора, на этот раз окончательно.

Клеменс кивает.

– Заключим сделку? – снова повторяет она. – Настоящее имя Теодора в обмен на мою помощь. Кем он был до того, как стал Серласом?..

***

Первое, что он чувствует: земля сырая и твердая, влажная от предрассветной мороси. Он слышит шум – размеренное шипение волн, бросающих на берег совсем рядом с ним пену и мелкую гальку. Спина упирается во что-то длинное и твердое, как корень дерева, и он стонет от застывшей в позвоночнике боли.

Перед его взором замирает серое небо, и если он повернет голову, то увидит, как рассвет окрашивает сизые облака у горизонта в розовый. По его телу растекается густая, странная боль; она заполняет собой каждую клеточку его тела, из-за нее трудно дышать.

Он приподнимается с земли, но руки его едва слушаются, тело ведет от головокружения – земля прыгает обратно в лицо и отказывается отпускать.

– Ты очнулся! – с облегчением выдыхает кто-то совсем рядом с ним. Он поворачивает голову, пытается что-то сказать, но замершие губы не хотят шевелиться. Поэтому он молча наблюдает за фигурой, что склоняется над ним и участливо заглядывает в лицо.

Это девушка. Русые длинные волосы, в которых застряли травинки и сухая земля, загорелые щеки, тонкие губы и прямой нос с горбинкой. Она смотрит на него серо-зелеными глазами и несмело улыбается.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает она.

Ответить удается не сразу, но девушка терпеливо ждет.

– Отвр… отвратительно.

Почему-то это заставляет ее улыбнуться шире и согласно закивать.

– Ты упал в воду, почти утонул. Я думала, ты погибнешь, еле тебя вытащила. Встать сможешь?

Он не отвечает, но очень старается хотя бы сесть. Получается это лишь с четвертой попытки – руки скользят по влажной земле, голова идет кругом, – и улыбчивая девушка помогает ему принять вертикальное положение. Отряхивает его от ошметков земли, приводит в порядок густые темные волосы.

Он оборачивается и находит торчащий из земли корень, в который упирался спиной. Рядом высится высокий светлый ствол какого-то дерева.

– Дуб, – поясняет девушка. Пожимает плечами и добавляет, будто он требует от нее ответов: – Это дерево знаний, мудрое дерево. Ну, встаем?

Они поднимаются очень осторожно, девушка придерживает его за руку, подставляет для опоры острое плечо. Он принимает ее помощь с осторожностью; тело будто само помнит, каким бережным нужно быть с подобными леди. Девушка кажется ему хрупкой, как хрустальные фигурки в воображаемом мире старинных вещей.