Глаза колдуна - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Хан cтр.№ 19

***

«Миникупер» Бена, виляя по узкой дороге, несется на северо-восток, в Труро. Солнце успело подняться выше линии горизонта на целую ладонь и теперь упрямо бьет в глаза. Бен стучит по рулю в такт со звучащей из радиоприемника песней, Теодор щурится и воюет с солнечным светом.

– В бардачке лежат солнечные очки, – подсказывает Бенджамин, замечая выставленную вперед руку Атласа.

– Так я еще больше буду похож на наркомана в отставке, – бурчит тот. Футболку Бена ему все же пришлось надеть, и Теодор, скривив лицо, теперь кидает в сторону приятеля язвительные комментарии раз в пять минут.

– Ну и каков твой план? – спрашивает он. – Что, если мы не найдем его среди выступающих? Может, он вообще там не появится, а мы, как два идиота, заявимся в самую гущу фанатиков кожанок и перхоти и проторчим среди них до ночи?

– Боже мой, Теодор, – с явной усталостью в голосе вздыхает Бен. – Успокойся. Я все узнал, он там будет. Они выступают третьими по счету.

Паттерсон протягивает Теодору распечатанную на обычном листе программу фестиваля с обведенным ручкой названием музыкального коллектива. Среди прочего сброда кричащих имен этот ничем не выделяется.

– «Скрим Пикс»? Ты уверен?

– Я их прогуглил, – кивает Бен, сворачивая по кругу на второй съезд. «4,5 мили до Труро», гласит дорожный указатель. Бен выворачивает руль налево до упора.

– Так вот, этой группе года три, и Шон – то есть Палмер, – их барабанщик. Я видел фотографии, ошибки быть не может.

Теодор поджимает губы, силясь придумать еще одну причину, по которой их с Беном мероприятие обречено на провал. Ему кажется, что это ловушка, что они все сами выдумали; не может этот проныра попасться так легко. Ребра предательски зудят и скрипят, как старая телега, и Теодор боится перспективы вновь получить ножом в селезенку. Он сам за три минуты может вспомнить массу способов заколоть человека в толпе беснующихся людей.

– Мы приедем, затеряемся среди молодежи, – кивает своим мыслям Теодор, лишь бы скоротать время в дороге и заставить себя думать о поимке Палмера, а не о сверле в своем боку. – Допустим, мы увидим этого гаденыша до того, как он нас узнает … а он вполне способен углядеть меня раньше. Придется ловить его по всему стадиону, а потом тащить в укромное местечко, которое еще тоже надо бы придумать. Ты не думаешь, что план у нас идиотский?

– Думаю, – очень серьезно кивает Бен. – Но другого пока нет. Согласен?

Внезапно Теодору кажется, что последний день поменял их с Беном местами: теперь Паттерсон выдает глупейшие идеи, а Атлас молчаливо и понуро за ним следует. Дон Кихот и его оруженосец. Смешно и глупо.

– Если его там не будет, придется искать новые зацепки, – говорит Бен уверенным тоном. И нехотя, как кажется Теодору, добавляет: – Только Клеменс подтвердила мои догадки. И она согласна, что Шон будет на фестивале.

– Ах Клеменс… – цедит Теодор. – Мне следует опасаться еще и ее внезапного появления?

Бен качает головой.

– Вовсе нет. Она сейчас в Лионе с матерью. Мы с ней… Переписывались. Вчера вечером.

Если бы Теодор сидел за рулем, он бы вдавил педаль тормоза в пол до упора. Но на месте пассажира ему приходится только молча вскипать и прятать эмоции за слоями отчужденного равнодушия, скепсиса, снова равнодушия – и, наконец, деланного раздражения.

– И как скоро ты хотел мне это сообщить? – спрашивает он, не глядя на Бенджамина. В зеркале заднего вида отражается его беглый взгляд.

– Я вообще не обязан был тебе это сообщать, – огрызается приятель.

– Да неужели? – вскидывается Атлас. – Ты забыл? Мы с ней больше не водимся, Бенджамин, она нам соврала.

– Это ты с ней не водишься. Я вовсе не собирался строить из себя обиженного и обделенного только из солидарности с тобой. Хватит с девочки и твоего яда.

Теодору так не кажется. Из клубка собственных чувств по отношению к Клеменс он не может выделить ни одно, поддающееся словесному описанию, и до этих пор надеялся, что Бен поймет его без всяких объяснений. А теперь оказывается, что они по разные стороны баррикад, и Атлас вновь один в своей битве с миром.

– Я понимаю, – говорит вдруг Бен, – ты на нее зол. Но Теодор, послушай…

Тут он запинается – впереди маячит мост через реку, на котором ведутся дорожные работы, и Бену приходится сбавить скорость. Теперь они продвигаются в черепашьем темпе.

Теодор не торопит приятеля, но и поддерживать разговор не желает. Бен не поймет. При всем своем необъятном чувстве привязанности он не способен определить без лишних разъяснений, что гложет Теодора, а сам Теодор вслух рассказывать о таком не будет. Ведь все ясно как день. Разве нет?

Они минуют мост и набирают прежнюю скорость, а Бен заметно расслабляется – хоть он и скрывает свои страхи, те лезут наружу всякий раз, когда рядом оказывается что-то, напоминающее о прошлом. Теодор молча наблюдает за ним и ждет того самого знака. Когда зрачки голубых глаз Бенджамина вернутся в прежнее состояние и он перестанет стискивать холодеющими пальцами ободок руля.

– Так вот, Теодор, – продолжает Бен, – послушай. Ты думаешь, что она тебя предала, что узнала всю правду и сбежала, верно? Потому что ты ей больше неинтересен, так?

Это так похоже на Бена и так… неправильно. Теодор мотает головой, но приятель воспринимает его возражение по-своему.

– Не отнекивайся, я понимаю, что тебя это задевает больше, чем ты хочешь показать. Только дело в том, мой друг, что никто тебя предавать не собирался. И сбегать от тебя она не хотела. И все это выглядит нелепо и глупо, что вы друг на друга дуетесь, как маленькие дети.

– А ты пытаешься играть роль старшего воспитателя, так? – устало бросает Теодор и отворачивается к окну. По ту сторону мутного затемненного стекла мелькает однообразный зелено-желтый пейзаж из деревьев и травы.

– Я пытаюсь вас помирить, – возражает Бен. Видя, что разговор их заходит в очередной тупик, он сосредотачивается на дороге и только спустя минуту задумчиво прибавляет к своей последней фразе: – Ты бы знал, какая деспотичная у нее мать…

***

Фестиваль музыки в Труро проводится на стадионе «Тревью Роуд», так что они объезжают город по западной трассе и оказываются на месте ровно в девять. Бен выскакивает из машины первым, за ним, еле волоча ноги, плетется Теодор.

– Очки надень! – шикает Паттерсон, пока сам цепляет на нос квадратную пару темных стекол. Теодор закатывает глаза за спиной приятеля.

Их пропускают не глядя: людей на входе слишком много, все без разбора протягивают охране свои билеты, в суматохе получают порядковый номер – росчерк маркера на ладони – и вливаются в людской поток, тянущийся вглубь стадиона. Теодор протискивается между пухлощекой женщиной средних лет и ее карикатурно тощим кавалером с седой бородой и находит глазами Бена. Тот машет ему у трибуны. На его ладони красуется непримечательное «234».