Третий.
— Ты говорила про Арку, — Золтер усмехнулся. — Но эту устаревшую дрянь я разрушу в самом скором времени. Сравняю с землей. Испепелю. Эту мерзость, которой поклонялись веками просто за то, что в нее ушла Изначальная… но даже она не сумела познать меня до конца.
— У вас есть хоть что-то святое? — спросила я, стараясь не показывать охватившего меня ледяного ужаса.
То, что только что было красавицей-элленари, до сих пор кружилось перед глазами, оседая на пол.
— Вы уничтожили целый Двор… почти весь род элленари, из которого была ваша мать.
— Не совсем так, — усмехнулся он. — Я уничтожил их всех. Свою мать я тоже убил — чтобы отец как можно скорее иссяк силой и уступил место мне.
Он взмахнул рукой, и порыв силы взметнул пепел почти осевшего тлена мне в лицо.
— Так я поступаю с теми, кто мной восхищается. Подумай о том, как я поступлю со своими врагами. Или с их близкими.
Золтер швырнул в меня перстень, и я почувствовала удар даже через ткань платья. Перехватила кольцо Винсента, до боли сжимая его в ладони и не смея отвести от груди. Это было единственное, что сейчас держало меня. Единственное, что не позволяло просто свалиться в обморок или начать биться в истерике.
— Поэтому самый лучший для тебя вариант, Лавиния, стать моей союзницей. Для всех мы с тобой счастливая пара, возродившая Аурихэйм, — он кивнул на мой браслет. — Пожалуй, тебе самое время отправиться на завтрак со своими фрейлинами, а мне — вернуться к делам.
Я не пошевелилась, когда он шел мимо. Перстень Винсента впивался в ладонь, шаги Золтера эхом звучали в ушах. Только когда полог безмолвия потек по стенам, освобождая их от своей удушающей хватки, а дверь громыхнула, повторяя отчаянный рывок сердца…
Я вздрогнула.
— … правда, Лавиния?
Я подняла глаза: Лизея смотрела на меня и улыбалась. Амалия не улыбалась, она по-прежнему выглядела так, словно на завтрак ее загнали силой, а после того, как Лизея обратилась ко мне по имени, помрачнела еще сильнее.
Девушка ждала ответа, а я не знала, что ответить. Я не слышала ни ее последних слов, ни, если честно, большинства из того, о чем она говорила. После ухода Золтера несколько раз пыталась запустить поисковое заклинание, чтобы найти Льера, но искра гасла. Это значило, что его нет в замке (разумеется, Золтер вряд ли стал бы держать его здесь — учитывая, что он хочет сохранить все в тайне), но при мысли о том, где он и что с ним, мне становилось нечем дышать.
Золтер подставил Найтриш, чтобы она вышвырнула меня в портал, а потом убил ее потому, что она знала его тайну. Да что там, он убил собственную мать и целый народ. Наверное, именно сейчас я осознала, что такие, как он, не остановятся ни перед чем, и впервые задумалась о заговоре с совершенно другой точки зрения.
Заговор.
Заговорщики.
Только они могут мне помочь.
Эта мысль крутилась у меня в голове, не переставая, но перед глазами все еще стояла разлетающаяся прахом Найтриш. Как мне выйти на того же Наргстрена или Ронгхэйрда? Только через Лизею. Имею ли я право ею рисковать? Рисковать, зная, на что способен Золтер.
— Лавиния? — Лизея уже не улыбалась.
Большинство кушаний, которые стояли на столе, остались нетронутыми. Амалия тоже ела нехотя, что касается меня, я попыталась поесть, чтобы не привлекать внимания, но на втором кусочке к горлу подкатил ком. Я поняла, что если продолжу в том же духе, еда просто вернется обратно, и лучше точно не станет.
Никому.
Котенок спал на месте Ирэи, и я неожиданно подумала о ней. Если бы она не ненавидела меня так сильно, могла бы помочь. Могла бы, потому что она пришла в ярость после смерти Льера, и набросилась на меня с обвинениями именно после этого.
— Я неважно себя чувствую, — призналась я.
— После того, что случилось — неудивительно, — отозвалась Лизея. — Ума не приложу, как Найтриш посмела…
Она бы и не посмела, если бы Золтер не наобещал ей чего-то во снах. Наобещал наверняка в своем стиле, он даже про нас говорил: «Для всех мы счастливая пара». Для всех, но не на самом деле. Привычка элленари выражаться обтекаемыми формулировками уже стала для меня чем-то вроде обыденности. Даже про смерть Найтриш он говорил так же, как и про все остальное: «Для всех — это наказание за покушение на мою королеву».
Новости по Двору разнеслись быстро, и когда я вышла к завтраку, все уже знали, что бывшая фаворитка Золтера казнена за покушение на его жену.
— Лавиния… тебе ее жаль?! — В голосе Лизеи не было праздного любопытства, только живой, глубокий интерес, и я мысленно содрогнулась.
Нет, я не имею права ею рисковать.
— Разумеется, ей жаль. Леди Лавиния у нас очень сострадательная, — заметила Амалия. — Даже по отношению к тем, кто над ней издевается.
— Пошла вон!
Я не сразу поняла, что этот голос — почти крик, принадлежит мне. Он ударил, как пощечина: Амалия вскочила, и, заливаясь слезами, бросилась к замку. Я же поставила локти на стол и закрыла лицо руками. Впервые в жизни я настолько вышла из себя, впервые в жизни не видела выхода, за который не придется заплатить слишком дорогую цену.
Мьерхаартан Золтера.
Как я могу ей быть, если люблю Льера?!
Эта мысль ударила своим осознанием, и следом накрыло другим: Лизея меня обняла. Склонившись, обхватила меня руками и прошептала:
— Его аэльвэрство поступил правильно, — негромко сказала она. — Иначе любой мог попытаться причинить тебе вред. Однажды он уже простил Ирэю…
Я хотела закричать, что Ирэю простил не он, и что ей, Лизее, жизнь спас совсем другой мужчина, когда принял ее ко Двору, но… Но я не могла этого сделать. Поэтому просто глубоко вдохнула, потом выдохнула и отняла руки от лица.
— Да, — сказала я. — Да. Наверное… ты права.
— Не наверное, — Лизея разомкнула объятия и выпрямилась, — а точно. Найтриш была как Ирэя… или даже хуже. Девушки при Дворе ее боялись: я общалась с другими служанками, когда только оказалась здесь. Забавы ради она травила животных в зверинце и травила служанок опасными тварями. Одной из временных фавориток Золтера она подбросила пыльцу иартины в легкую пудру, и девушке сожгло лицо…
Иартины.
Яд для любого элленари. Во сне Золтер меня проверял, именно так он понял, что я люблю Льера, хотя я сама еще об этом не подозревала. Он угрожал мне семьей, требуя его отравить, поставил на чашу весов самое ценное… моих близких.
— От пыльцы иартины существует противоядие? — спросила я.
Лизея покачала головой.
— К сожалению, нет. Девушка умерла в жутких мучениях. Родные отнесли ее к Арке, и там…
Арка.
Если бы можно было обратиться за помощью к ней… Но я не уверена даже, что у меня получится сознательно создать портал. Золтер обещал ее разрушить, он говорил, что уничтожит ее, и что даже она не сумела познать его до конца.