Заклятая невеста - читать онлайн книгу. Автор: Марина Эльденберт cтр.№ 100

— Я знаю, что там произошло, — возразила. — Знаю и хочу посмотреть. Возможно, я смогу помочь земле, где все случилось, быстрее восстановиться. Это важно для меня! Неужели ты не понимаешь?

Какое-то время Льер молчал, потом протянул мне руку.

Вспышка портала — и вот мы уже выходим в место, которое когда-то было домом моей прародительницы. Я успела только увидеть остов замка, изломанный, словно разодранный изнутри. Черную, выжженную землю, залитую солнечным светом словно в насмешку. Там, где мы только что были, уже сгущались сумерки, но здесь еще только начинался новый день. Новый день на мертвой земле, чья боль ударила мне в сердце так остро, что я вцепилась в руку Льера с отчаянной силой. Чтобы мгновением позже ее отпустить и рвануться вперед.

На пепелище.

Изо всех стен замка уцелела только самая дальняя, и, хотя по ней достаточно сложно было что-то понять, она отчаянно, до ужаса напомнила мне замок брата.

Мортенхэйм… в котором я родилась и выросла, на миг показалось, что я смотрю на его руины.

Наполненные отчаянием, болью и последними криками.

Подобно тому, как надо всем Аурихэймом светило солнце, светило оно и здесь, только здесь оно было черным.

Я пошатнулась. Попятилась.

Обернулась: Льер стоял, опустив голову.

— Почему?! — выдохнула я. — Почему, если Пустота отступила, здесь ничего не меняется?!

Льер поднял голову, и на миг показалось, что на меня смотрит незнакомец: настолько пустым и холодным был его взгляд, словно вобрал в себя часть Пустоты.

— Я не знаю, — произнес он. Произнес так, словно каждое слово давалось ему с трудом: — Нам не стоит здесь оставаться. Возвращаемся.

Короткое "возвращаемся" было больше похоже на приказ, но я мотнула головой:

— Нет!

— Лавиния…

— Нет!

Усилием воли заставила себя вновь повернуться к замку. Потянулась силой к изуродованной земле, на которой за все это время не проросло ни травинки. В то время, как весь мир элленари праздновал возрождение, здесь по-прежнему царили последствия Пустоты и смерть.

Магия отозвалась неохотно, плеснула из груди в кончики пальцев, растекаясь в ладони. Я почти направила ее в землю, когда меня перехватили за талию и буквально втянули в портал. Ставшая уже привычной изумрудная вспышка отрезала нас от Двора Жизни, а когда я моргнула, увидела лишь обстановку нашей спальни. Сорвавшаяся с пальцев сила ударила в камень, и по стене мгновенно побежал густой вьюн, над которыми запорхали десятки бабочек.

Котенок подскочил с кровати взмыл ввысь, а я вывернулась из рук Льера:

— Зачем?!

— Там ты ничем не сможешь помочь.

— Откуда ты знаешь?!

Не ответив, Льер повернулся ко мне спиной и шагнул к дверям.

— Льер!

Он не остановился, обернувшись на ходу, бросил резкое:

— Переоденься. До приема осталось не так много времени.

Раньше, чем я успела ответить, хлопнула дверь. Оставив меня наедине с котенком, бабочками и ощущением Пустоты, которая, казалось, будет преследовать меня всю жизнь. Так же, как витающая над местом гибели элленари жизни боль, которую я чувствовала, как свою.

А.О.

— Чего он хотел? — Ронгхэйрд непонимающе смотрел на него.

— Стать Богом. Получить могущество Изначальной, — Льер покачал головой.

— Он окончательно спятил?

— Вовсе нет. Если верить преданиям, вся наша магия родилась именно из Пустоты. Стихии, Смерть и Жизнь, даже антимагия. Уничтожив род Альхиины, Золтер лишил себя важной составляющей для осуществления задуманного, но понял это гораздо позже. Лавиния была ему нужна, как недостающий элемент. Он ждал, пока ее магия наберет силу, а после воспользовался бы ей для повторного ритуала.

— Это слишком невероятно, — произнес Ронгхэйрд.

— Тем не менее это так. Я слышал его мысли, как свои, и я думал, что смогу его уничтожить, но Пустоту нельзя уничтожить Пустотой. Там, где все началось, она по-прежнему сильна, и по-прежнему рвется в Аурихэйм. Теперь уже через меня… через него. Или через нас.

— И что ты собираешься делать?

— На меня придется надеть оковы.

— Ты сошел с ума?

— Ты предпочитаешь, чтобы однажды я снова проснулся им?

— Думаешь, оковы помогут тебе его удержать?

— Не знаю. Но попробовать стоит.

— А она? Что ты скажешь ей?

Лавиния.

Время рядом с ней пролетело, как одно мгновение. Он даже не представлял, что время может быть таким быстротечным, хотя родился с осознанием вечности. В Аурихэйме даже вечность относительна, но Льер никогда не думал, что ему будет настолько мало одной-единственной женщины. Впрочем, сейчас он понимал, что рядом с ней ему и вечности было бы мало.

— Я отправлю ее домой. Как обещал когда-то.

— И что будет с Аурихэймом?

— Не думаю, что Пустота вырвется на свободу, пока Золтер заперт внутри меня.

Ронгхэйрд покачал головой.

— А если все-таки вырвется?

— Мне все равно. Я готов рискнуть Аурихэймом, но не готов рисковать ею.

Друг явно хотел возразить, но промолчал. Льер же неожиданно подумал о том, что впервые мысленно назвал его другом. Это странное слово пришло из мира Лавинии, пришло вместе с ней, потому что до ее появления в его жизни не было друзей. Не было любви, были лишь доверенные лица и так называемые союзники, каждый из которых вел свою игру.

— Если все станет совсем плохо, вы с Лизеей сможете уйти в их мир. Не только вы. У нас есть возможность выбирать, у нее ее никогда не было. С детства все решали за нее.

— Так же, как сейчас за нее решаешь ты?

Отчасти Ронгхэйрд был прав. Но только отчасти — он видел, как горели ее глаза, когда они говорили про возвращение в Мортенхэйм. Лавиния была счастлива, она предвкушала встречу с родными, и она готовилась к ней, но теперь будет вынуждена сидеть рядом с ним и ждать, пока в нем снова проснется чудовище, которое причинило ей столько страданий. Больше всего он боялся того, что Золтер снова причинит ей боль, а в том, что он это сделает, сомневаться не приходилось: краткий миг его пробуждения при разрушенном Дворе Жизни, искра злобы — оказались настолько яркими, что Льер почти потерял над собой контроль. Он едва успел снова перехватить сознание и сейчас чувствовал, как перед глазами то и дело вспыхивают картины того, что Золтер собирается сделать.

Это были не его мысли и не его желания, но они были в нем.

Точно так же, как яд чужого сознания, бестелесной оболочки, питаемой Пустотой, которая снова набирала силу. С каждой минутой он все ярче чувствовал, как эта сила рвет его изнутри, стараясь перехватить контроль. Медлить было нельзя.