Керрая. Одна любовь на троих - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Ручей cтр.№ 6

Ой!

А лэрд позволит нам отдохнуть в клане?!

Мы прошли через всю поляну и оказались у большого шалаша из веток. Правда, присмотревшись, я поняла, что он очень похож на домик, в котором я отдыхала, и ветки только кажутся небрежно наброшенными друг на друга, а на самом деле образуют сложное и прочное плетение. Мы вошли с мамой внутрь, и я буквально застыла на пороге, глядя на отца, сидящего, скрестив ноги, на какой-то деревянной подставке (деревянных ковриков ведь не бывает, да?); он пил ароматный чай из большой чашки и улыбался. Улыбался так беззаботно и заразительно, что мне на мгновенье показалось: не было бегства, дороги, воровства лошадей, преследования, мы дома, просто дом чуть-чуть изменился.

— А вот и наша дочь, — с нескрываемой любовью сказал отец. — Отдохнула? Керрая, лэрд хочет познакомиться с тобой.

— Со мной? — машинально переспросила я.

— Пора уж. После всего, что было, — ответил мужчина, сидящий напротив моего отца в той же позе.

Я видела, что отец не один в этом шалаше. Конечно, видела. И что мама ведет меня к лэрду, знала и помнила, но не решалась посмотреть на мужчину. Все внимание в пол, на стены, на отца — куда угодно, только не на него. Было стыдно, неудобно и некомфортно. Даже не видя мужчину, я ощущала, как он на меня давит, чем-то неуловимым, незримым, но давит. А когда он заговорил, и мне все-таки пришлось посмотреть на него, я поняла, что на меня давят его сила, власть.

Ему не нужно было сверкать глазами или грозно рычать, чтобы заставить подчиниться, внушить страх и ужас. Ему было достаточно просто быть рядом и смотреть вот так — пристально, не мигая, и с такой похожей на Кайла улыбкой на тонких губах.

Даже когда мужчина сидел, было понятно, что он очень высокий. Высокий, широкоплечий, мощный, и свободная белая туника не могла скрыть его мускулов, как и длинные светлые волосы с двумя тоненькими косичками у висков не могли спрятать тяжелого взгляда.

Взгляда того, кто привык повелевать. Кто привык к мгновенному подчинению. И кто не потерпит даже намека на сопротивление.

Лэрд так долго смотрел на меня, что мне стало душно, захотелось рвануть ворот платья, стянуть его через голову, отбросить прочь. Захотелось в холодную воду, голышом… нет, не так, не в холодную — ледяную, но голышом обязательно! Вымыть волосы, снова начать за ними ухаживать! Захотелось вновь почувствовать удовольствие от своей внешности, и еще захотелось, чтобы он… в холодном ручье…и когда там буду и я тоже…

Нет!

Не могу!

Не хочу!

Ни один мужчина больше!

Ненавижу!!!

С ужасом я снова увидела себя в сарае, различила шепот за своей спиной и тяжелое дыхание извращенца-Кайла. И начала вырываться, биться, кусаться, хотела крикнуть, но чья-то рука закрыла мне рот.

Не надо!

Я не выдержу!

Ненавижу!

— Тихо, — приказали мне, грубо встряхивая и вырывая из чужих рук и тягостных воспоминаний, которые внезапно обрушились. — Тихо, Керрая.

И я подчинилась. Успокоилась, притихла, а потом, удивленно моргнув, встретилась с непроницаемыми серыми глазами, которые были так близко от меня и так безразличны.

Лэрд.

Он нависал надо мной подобно скале, вдыхал мое дыхание, и наверняка чувствовал мою дрожь, потому что держал за плечи. Он всматривался в мое лицо так внимательно, словно искал отголоски моего прошлого, словно проглатывал их, впитывал в себя, забирал.

— Садись, — приказал лэрд, и я как безвольная кукла, попыталась усесться прямо там, где стояла.

Придержав меня, лэрд кивнул напротив себя, и я, сгорая со стыда, развернулась. Мама уже сидела рядом с папой, нервно сжимая его ладонь и отпивая чай из его чашки, а когда я тоже села, она вернула пустую чашку отцу и обратилась к лэрду:

— Теперь все? Прошло?

— Нет, — лэрд посмотрел на меня, — но начало хорошее.

— Мама, что происходит? — шепотом спросила я, как будто боялась услышать ответ.

Мама взяла меня за руку, заглянула чуть виновато в глаза и призналась:

— Мы рассказали лэрду, почему бежали из города.

Я бросила быстрый взгляд на папу и украдкой вздохнула. Смотреть на лэрда мне теперь не хотелось категорически: было так стыдно, словно я сама пыталась соблазнить извращенца-Кайла. Одно дело, когда знают свои, но чужие… незнакомые… и такие угрюмые, властные…

Впрочем, вслед за этими мыслями пришли другие: не моя вина, я ведь не хотела, я сопротивлялась, поступила правильно, я молодец. Лицо мое еще пылало, но эти мысли успокаивали, как прохладный бриз, и я прислушалась к ним, повторяя еще раз.

Я не хотела… сопротивлялась… правильно поступила… я молодец… храбрая девочка… почти львица…

Что?!

Откуда это… как… почему?

В легком шоке я уставилась на лэрда. Это не мои мысли. Это его внушение!

Но озвучить мелькнувшую догадку не смогла. Открыла рот, просидела так несколько секунд и закрыла.

Нет, ну как же? Да это ведь он! Я знаю, чувствую! Интересно, ответит, если спрошу? А как спросить, если язык не желает и шевельнуться? Фух. Ничего не выходит. А, ладно, значит, не надо…

И только когда я избавилась от желания задать вопрос, поняла, что способность говорить вернулась. Вот так легко и непринужденно. Словно и не было ничего.

— Мама? — мой голос звучал немного хрипло, пришлось откашляться.

— Девочка моя, не волнуйся так, — мама слегка сжала мои ладони, успокаивая, без слов говоря, что они с папой рядом, и все в порядке. — Лэрд нас не выдаст. Более того, избавит тебя от плохих воспоминаний.

И тогда я поняла, почему мне показалось, что я невольно ступила в прошлое, такое реальное, густое и темное.

Мысль о том, чтобы снова оказаться в сарае с Кайлом, пусть даже не по настоящему, испугала. Картинка, как это было и как могло быть, если бы я не вырвалась, казалась настолько яркой, что я почувствовала тошноту.

— Да я и не вспоминаю! — горячо возразила.

— Ты не думаешь об этом ежесекундно, но ты это не отпустила, — возразил лэрд. — Первая мысль, которая у тебя возникла при словах «плохие воспоминания» — это несостоявшееся изнасилование.

Да. Он прав.

Но я не хотела, чтобы он копался у меня в голове. Я была уверена, что это пройдет само, просто… зачем было об этом напоминать?! Зачем спрашивать? Зачем ворошить?

Тем более, что мне все еще было стыдно за мысли о ледяном ручье, моей обнаженности и…

— Я против! — выпалила поспешно, надеясь, что громкий голос прогонит постыдные мысли.

Помогло… я вырвалась из странного видения, которое пыталось опять затянуть в себя. Никакого ручья… Никакой ледяной воды. Мы сидим в шалаше и просто разговариваем.