Марина Цветаева. Твоя неласковая ласточка - читать онлайн книгу. Автор: Илья Фаликов cтр.№ 236

У Мура чехарда с выбором школы, на это уходит много усилий, и в это дело вовлечены многие крупные люди — в частности Пастернак, а также Союз писателей, но самое главное все-таки — проблема жилья, вокруг которой много суеты, и каждый раз он констатирует: Dans une impasse ^[342].

Это не мешает ему посещать в обществе Митьки концерты джаз-оркестров Леонида Утесова и Эдди Рознера. Купил абонемент на семь концертов Чайковского (в Концертном зале им. Чайковского). Заплатил 63 рубля и квитанцию получил. Любит Стравинского, Чайковского, некоторые вещи Прокофьева, Штрауса и некоторые вещи Верди и Листа. Не будем забывать, что Мур — внук Марии Александровны Мейн, одержимой музыкой. Вот коллаж его высказываний, сентенций и замечаний на тему музыки — вперемешку:

Концертный зал (им. Чайковского. — И. Ф.) — замечателен и изящен. Он мне очень понравился и доставил эстетическое удовольствие. 5-ая симфония Чайковского — замечательное по силе и мелодичности произведение. Какая музыка! Следующие два концерта — 3-й концерт для ф-но с орк<естром> Прокофьева и «Поэма экстаза» Скрябина — абсолютно ничего не стоили. Чайковский здорово заткнул их за пояс!..встретился с Митькой, и мы купили билеты в Концертный зал и в тот же вечер пошли. Были исполнены 6-ая симфония и «Франческа да Римини» Чайковского. 6-ая симфония — замечательное произведение. Пела з<аслуженная> а<ртистка> РСФСР Кругликова. Концерт был отменный. Вчера был на «Лебедином озере» с Митькой. Королеву лебедей исполняла Семенова. Митька страшно ее любит и аплодировал до упаду. Я не люблю балета. Музыка Чайковского прекрасна. Сейчас передают по радио 3-ю (Шотландскую) симфонию Мендельсона. Завтра я пойду на 1-ю симфонию Чайковского, в Концертном зале. 13-го вечером слушал (по абонементу) 1-ую симфонию Чайковского, арию из оперы «Опричник» и увертюру-фантазию «Ромео и Джульетта» (того же автора). 1-ая симфония m’a pas trop emballé ^[343], арии же из опер и увертюра «Ромео и Джульетта» были превосходными. Мне доставляет в Конц, зале большое удовольствие разглядывать публику. По радио — вступление к опере «Лоэнгрин» Вагнера. Мать шьет — зашивает какие-то мои штаны. Ждем звонка по объявлению (9—12 и 5—10). А я пишу дневник. Марш Мейербера. «Бодрящая музыка». У нас в комнате много клейкой бумаги — против мух. В окне, через листья какого-то дерева, видны лоскутки бледно-серого неба. Пищат птички, полаивают собаки, покрикивают дети. Теперь — увертюра к опере Бизе «Кармен». Вот — поистине гениальная музыка. Я обожаю эту вещь. Я также люблю 5-ую симфонию Чайковского и марш из «Аиды» Верди. Замечательная музыка — «Кармен»! Словами нельзя передать энтузиазм, излучаемый этой музыкой. Теперь — увертюра к опере «Рюи Блаз» Мендельсона (Mendelssohn’а). Мрачная музыка, с большим музыкальным пафосом. Сейчас 10 часов 35 мин. вечера. Играет джаз Дунаевского. Сегодня слушал хорошие концерты Листа и Рахманинова. Слушал, по-моему, самый лучший советский джаз — джаз ВРК ^[344] (Цфасмана). Слушаю неплохое «Трио № 7» Бетховена (хотя вообще я Бетховена не люблю, так же, как и Баха). Сегодня буду слушать 2-й концерт декады советской музыки (трансляция из Конц, зала им. Чайковского). Вчера по радио слушал много хорошей музыки — Мендельсон, Глазунов, Прокофьев. Я считаю марш к опере Прокофьева «Любовь к трем апельсинам» замечательным произведением. Вот это я понимаю! А Шостаковича я не люблю. Слушал хороший фортепианный концерт Юровского. Я не люблю вещей без мотива.

А завтра — опять тащиться в школу. В школе — скучновато. Его любимые книги: «Контрапункт» и «Заколдованный круг» Хаксли; «Сущий рай» Олдингтона; «Остров пингвинов» Франса; новеллы Гофмана; весь Чехов (особенно его маленькие рассказы). «Любимые поэты: Бодлер, Пушкин, Верлен, Лермонтов, Расин, Маяковский, Корней ^[345]. Совершенно нечего читать, кроме Эдгара По. Эдгар По — хороший автор, его всегда интересно читать». Хорошая книга — «Эмигранты» А. Толстого.

В конце сентября 1940-го въехали в комнату на Покровском бульваре, дом 14, IV подъезд, квартира 62, на 6-й этаж нового дома — с лифтом (очень страшным: он весь сквозной и ехать надо одной, МЦ предпочитает подыматься пешком), с электричеством, центральным отоплением, газом, газовой ванной и холодильником. Комната — немножко меньше 14 метров, длинноватая, с огромным окном на всю Москву и, в частности, на деревья бульвара.

Из мебели — большой шкаф, очень большой простой письменный стол — на обоих. Сундуки — два из них будут служить одром, а третий запихнется под стол. Хозяин — полярник Шукст, уезжает на два года, через месяц едет и жена с младшими детьми. В квартире, кроме МЦ с Муром, будут жить: десятиклассница Ида Шукст и еще пара, муж и жена (он — инженер). И — всё. Всего три комнаты. Жилье нашли по объявлению Литфонда: «Писательница с сыном снимет комнату на длительный срок». Но сроку оставалось два дня, а денег было всего 500 р., которые немедленно внесли в виде задатка.

МЦ едет с Генрихом Нейгаузом к Пастернаку в Переделкино. Бориса нет, уехал в Москву. МЦ знакомится с его женой Зинаидой Николаевной, которая берет дело в свои руки. Обходят переделкинских богатеев. Первый, Павленко, — сразу — не дав раскрыть рта — вручает чек на тысячу. Столько же — наличными — драматург Погодин. В итоге — две тысячи и ряд обещаний на завтра. Сумма в четыре тысячи была набрана. МЦ подписала договор на жилье, отдала паспорт на прописку, и Муля с двумя рабочими перевез вещи с улицы Герцена на Покровский бульвар. Давая адрес Лиле, МЦ напоминает: «Не забудьте, что я — Цветаева!»

В разные периоды МЦ официально носила фамилии Эфрон, Эфрон-Цветаева и Цветаева-Эфрон. Ее эмигрантский паспорт был оформлен на последнюю. В отеле «Innova» она жила под фамилией Эфрон. В Москве она получила паспорт с фамилией Цветаева.

Из 167-й школы Мура попросили — не успевает. Между прочим, ни он, ни МЦ не знали, что 167-я — это та школа, куда когда-то переехала гимназия Брюхоненко.

В итоге он оказался в 335-й школе, не элитарной, а районной. Учится сплошь посредственно. В школу уходит в два часа дня, возвращается в полдевятого, а все утро — готовит уроки. Выглядит плохо и очень нервен. МЦ и сама «ужасно кашляет — боюсь, как бы у нее не было tbc <туберкулеза>. Но она говорит, что времени на доктора у нее нету, и это меня бесит».

Времена заметно суровеют. 3 октября 1940 года опубликован приказ СНК СССР — о платности среднего обучения в старших классах и о платности высшего образования. 10 октября — годовщина ареста отца. «Сегодня придет проф<ессор> Асмус (с этими Асмусами — друзьями Пастернаков — мать познакомилась вчера у Нейгаузов) и купит для жены янтарь, который продает мать».

Через пять месяцев МЦ напишет одно из самых печальных стихотворений своей жизни:

Словно Рильке окликает ее в переводе Пастернака («По одной подруге реквием»):