Саладин - читать онлайн книгу. Автор: Петр Люкимсон cтр.№ 62

Итак, если верить этой речи, Салах ад-Дин был полон решимости продолжить сражение и дальше, до полного разгрома врага, однако эмиры стали настаивать на том, что армии надо дать отдых. Да и к тому же неплохо было бы собрать дезертиров и дождаться аль-Адиля с его египетским войском — чтобы уже действовать наверняка, однозначно имея численное преимущество над противником.

И Салах ад-Дин принял все эти доводы. Возможно, его сговорчивость объяснялась тем, что он сам смертельно устал и вдобавок в последнее время неважно себя чувствовал и хотел хоть немного отлежаться. Может, все дело было в том недостатке решительности, в котором его постоянно упрекали оппоненты: в неумении настоять на своем, слишком большой «демократичности» и нежелании идти против мнения большинства. А может, и в чем-то другом…

Но в любом случае еще одна возможность разгромить крестоносцев, прежде чем к ним подойдут главные силы из Европы, была упущена.

Прошло всего несколько дней — и Салах ад-Дин получил из Алеппо от своего сына аль-Малика аз-Захира письмо, в котором тот сообщал, что, по заслуживающим полного доверия донесениям разведчиков, немецкий император Фридрих Барбаросса намерен, пройдя через Константинополь, вторгнуться в мусульманские земли. Осуществление этих его планов грозило открытием еще одного фронта, помимо Акко, и это не могло не встревожить Салах ад-Дина.

Если сведения о том, что армия Барбароссы насчитывает порядка ста тысяч воинов, были верны, то Салах ад-Дину в одиночку было с ней просто не справиться. Выход был только один — попытаться объединить все силы мусульманского мира так же, как это удалось сделать христианам. И Салах ад-Дин начинает направлять письма правителям различных мусульманских государств с призывом забыть о всех внутренних противоречиях и объединиться под его знаменем для ведения священной войны.

Одно из таких писем, адресованное самому халифу, было поручено доставить в Багдад Баха ад-Дину, а по пути тот должен был посетить Синджар, Джезиру, Мосул и Эрбиль и передать их правителям, что султан крайне нуждается в помощи и ждет их вместе со всеми войсками у стен Акко.

В Багдаде Баха ад-Дину оказали самый теплый прием и пообещали в самое ближайшее время прислать подкрепление. Похожие посулы пришли из Кордовского халифата, но на деле все они так и остались пустыми обещаниями. Багдадский халиф ограничился тем, что в апреле 1190 года прислал небольшой отряд во главе со своим личным посланником. Правда, в отряд входили несколько воинов, искусных в изготовлении горючей смеси и метании наполненных ею горшков. Кроме того, посланник халифа передал Салах ад-Дину, что тот может взять для продолжения войны заем в 20 тысяч динаров под его личную гарантию, но все это было значительно меньше, чем ожидал Салах ад-Дин. От взятия займа он вообще отказался, так как понимал, что в итоге возвращать долг придется, и придется именно ему, и не хотел увеличивать налоговое бремя своих подданных.

Таким образом, мусульманский мир вновь оказался не способен к объединению, и по большому счету на призыв Салах ад-Дина откликнулись лишь правители четырех вышеназванных городов, бывших вассалами Салах ад-Дина. Иконийский султан Кылыч Арслан по-прежнему числил себя среди его заклятых врагов и не только не собирался противостоять Фридриху Барбароссе, но и, напротив, пообещал ему свою помощь.

В целом сообщения о новом Крестовом походе породили панику в мусульманских странах. Многие были убеждены, что франки не только отвоюют Иерусалим, но и жестоко отомстят Салах ад-Дину за недавние поражения, а потому отнюдь не спешили поддержать его призыв.

Тем временем октябрь подошел к концу, зима с ее дождями снова вступала в свои права, территория обоих лагерей превратилась в сплошное грязное месиво, и всем было ясно, что о сколь-нибудь крупных сражениях до весны придется забыть. Салах ад-Дин распустил большую часть армии на зимние квартиры, а сам с оставшимися несколькими тысячами бойцов остался стоять под Акко.

Попутно он продолжал контролировать продолжающуюся осаду Бофора, а заодно время от времени направлял во все концы письма с напоминанием, что к весне ждет помощи. В письмах брату в Египет он также отдал указание привести за зиму флот в состояние полной боевой готовности, чтобы блокировать франков не только с суши, но и с моря.

* * *

Повторим, это была одна из самых странных войн в истории.

Игорь Можейко совершенно верно уподобляет сложившуюся у Акко диспозицию ореху, ядрышко которого составлял осажденный Акко, скорлупу — лагерь крестоносцев, а внешнюю кожуру — лагерь Салах ад-Дина. Но с одной поправкой: между ядрышком и кожурой сохранялась постоянная связь, благодаря чему защитники крепости не страдали ни от голода, ни от жажды. Более того — время от времени одни бойцы гарнизона покидали город, а на смену им заступали свежие силы.

Лагерь Салах ад-Дина, окружавший крестоносцев с суши, представлял собой не только бесчисленное множество палаток и полевых кухонь, но и тысячи лавок, в которых продавались самые различные товары — от оружия до сладостей, и в дни затишья вокруг них шла бойкая торговля.

У крестоносцев, получавших регулярную помощь с моря, тоже, разумеется, были свои коммивояжеры, пытавшиеся заработать на войне, но численность их была меньше, а ассортимент товаров куда скромнее. Зато вместе с собой они привезли множество женщин, так что в их стане было немало притонов, в которых воины могли удовлетворить сексуальный голод.

Главной проблемой их лагеря, бывшего на самом деле довольно большим для той эпохи городом, была, судя по всему, гигиена. В отличие от мусульман, рывших примерно в километре от палаток выгребные ямы, а также совершавших перед каждой молитвой ритуальное омовение рук и часто купавшихся в походных банях или в море, христиане справляли малую и большую нужду прямо на территории лагеря и не мылись неделями, а подчас и месяцами. В результате от них и их жилищ исходил ужасающий запах, еще раз подтверждавший убеждение мусульман, что они имеют дело с варварами. Но главным следствием этого состояния крестоносного лагеря было то, что в нем постоянно вспыхивали различные инфекционные заболевания, уносившие не меньше жизней, чем спорадические атаки противника.

Вместе с тем два этих противостоящих города-лагеря не только воевали, но и интенсивно общались друг с другом, причем это общение началось едва ли не в первые же дни после осады Акко. Если в ближайшие часы не предвиделось крупного сражения, христиане отправлялись в лагерь противника за покупками, бродили между лавками, осматривая товары, торговались, и никто их при этом не трогал. Мусульмане, в свою очередь, посещали притоны в лагере противника, где тоже чувствовали себя в безопасности.

По вечерам знатные рыцари отправлялись в гости к эмирам и, сидя вокруг щедро накрытого дастархана, вели разговоры «за жизнь», слушали выступления певцов, завороженно следили за «танцем живота», исполняемого юными рабынями, а иногда развлекались, устраивая бои между самыми юными из своих воинов, порой почти мальчиков.

Обе стороны, безусловно, усматривали в таких поединках символическое значение, пытаясь предугадать по ним исход будущих сражений. Но, одновременно, в ходе этих поединков ветераны учили молодежь не проявлять излишней жестокости к противнику. Широко известен рассказ Баха ад-Дина, как во время одного из таких поединков мусульманский подросток одержал победу над своим сверстником-христианином и уже собирался добить его, но был вовремя остановлен рыцарями.