Саладин - читать онлайн книгу. Автор: Петр Люкимсон cтр.№ 29

Есть еще и красивая легенда о том, что так как в Лоде, родном городе Георгия Победоносца, сарацины осквернили храм Святого Георгия, то сам Христос и Георгий Победоносец сражались на стороне рыцарей и принесли им победу.

Баха ад-Дин приводит объяснение тому, что произошло под Рамле, со слов самого Салах ад-Дина:

«Наши войска были приведены в боевой порядок, и враг шел в наступление, когда нашим людям пришло в голову изменить позиции наших флангов, чтобы сзади они были защищены хорошо известным холмом в окрестностях Рамлы. Пока наши воины перестраивались, франки атаковали и разгромили их. Поскольку рядом не было никакого укрепления, под защиту которого они могли бы отступить, мусульмане побежали в направлении Египта и, заблудившись, рассеялись по большой территории. Враги захватили великое множество пленников…» (Ч. 2. Гл. 16. С. 41).

Реальная картина происшедшего складывается при «наложении» друг на друга христианских и мусульманских источников.

Судя по всему, оказавшись всего в паре десятков километров от Иерусалима, воины Салах ад-Дина разделились на отряды по 800—1000 человек, которые разбрелись по окрестностям уже разоренных Лода и Рамле. Они начали грабить местных жителей, да так увлеклись этим, что в момент появления Балдуина с его рыцарями Салах ад-Дин (не принимавший участия в грабежах) оказался у холма Монжизар с небольшой горсткой бойцов.

Не выдержав натиска крестоносцев и поняв всю бесперспективность сопротивления, Салах ад-Дин дал приказ отступать. Но, по его собственному признанию, отступать им было, по большому счету, некуда, — все ближайшие крепости, в которых мусульмане могли найти укрытие, были слишком далеко, так что этот бег продолжался почти до Египта.

Остальная часть египетской армии, оставшись без главнокомандующего, тоже побежала, не дожидаясь стычки с врагом, и в итоге, как вновь свидетельствует сам Салах ад-Дин, распалась на небольшие отряды, заблудившиеся в пустыне Негев. Часть этих отрядов попала в плен к преследующим их воинам Балдуина (отсюда и предположение о наличии у него большого числа легких кавалеристов), а часть сумела добраться до Египта, изнывая от голода и жажды. Если опять-таки верить христианским источникам, до дома добралась лишь десятая часть египетской армии.

Среди тех, кто попал в плен в результате разгрома под Рамле, оказался и друг и советник Салах ад-Дина факих Иса, о котором мы уже упоминали выше. Общие потери христианской армии под Рамле, по материалам архива тамплиеров, составили 1100 убитыми и 750 ранеными. Потери мусульман хронисты тамплиеров оценили в 1500 пленных и 30 тысяч убитыми, но последняя цифра явно сильно завышена. Одним из героев битвы под Рамле стал Рено де Шатийон, выкупленный незадолго до того Балдуином из мусульманского плена за фантастическую сумму — 120 тысяч динаров. Именно Рено де Шатийон предстояло сыграть роковую роль в падении Иерусалима, но это произойдет лишь десять лет спустя.

Сразу после победы под Рамле Балдуин двинулся на Синайский полуостров, осадил цитадель Задр и стал угрожать находившейся на территории Египта крепости Фадр. Но, как уже говорилось, Салах ад-Дин перед походом основательно укрепил все приграничные крепости и подготовил их к длительной осаде. Поняв это, Балдуин повернул свою сильно поредевшую армию домой.

Вернувшись с триумфом в Иерусалим, король повелел немедленно начать ремонт и укрепление стен города, понимая, что главные бои еще впереди. Для Салах ад-Дина, уже привыкшего к щедрым подаркам судьбы и победам, все произошедшее стало страшным ударом. Будучи глубоко верующим мусульманином, он, разумеется, не мог допустить и мысли, что Аллах стоит в этой войне на стороне «неверных», но ему надо было хотя бы для себя найти какой-то ответ, почему Бог на этот раз от него отвернулся. Нашел ли он этот ответ, история умалчивает.

Но зато история однозначно свидетельствует о том, что это была последняя сколько-нибудь значительная победа крестоносцев в 1170-х годах. Дальше началась цепь поражений. После победы Балдуина IV, констатирует Жозеф Франсуа Мишо в своей «Истории Крестовых походов», «христиане становились все более беспечными, в то время как Саладин, напротив, стал более осторожным и, обращая в свою пользу все промахи врагов, медленно, но верно расставлял им сети» ^[49].

Он никогда больше не допускал тех ошибок, которые сделал под Рамле, и одновременно пришел к окончательному выводу, что захват Иерусалима станет возможным лишь после того, как под его властью окажется вся Сирия. Кроме того, он сместил со своих постов многих военачальников-курдов, которых считал ответственными за поражение под Рамле, и соответственно лишил их икта. Что касается воли Аллаха, то Салах ад-Дин очевидно решил, что Он благоволит юному королю, проявляющему столько энергии и мужества, несмотря на смертельную болезнь, а значит, и «не желает падения Иерусалима в его правление».

В сущности, последней фразой Салах ад-Дин еще раз доказал, что умеет уважать достойного противника и вести себя по отношению к нему по законам чести. Что отнюдь не означало, что по этому противнику не следует наносить все новые и новые удары.

* * *

Собирая в Египте армию для нового похода, Салах ад-Дин продолжал внимательно следить за тем, как Балдуин пытается укрепить границу Галилеи, прорванную Нур ад-Дином в 1167 году. В течение короткого времени прокаженный король возвел здесь крепость Шатле (Шатонеф), которая должна была охранять переход через Иордан в районе Брода Иакова.

Салах ад-Дин появился вновь сначала в Сирии, а затем у границ Иерусалимского королевства уже ранней весной 1179 года. Расположив свою армию в Баниасе, он одним из первых на Востоке прибег к тактике партизанской войны: небольшие диверсионные отряды под предводительством племянников султана Фарук-шаха и Таки ад-Дина (сыновей Шахин-шаха — старшего, рано скончавшегося брата Салах ад-Дина) начали совершать набеги на города и села Сидона, а также на небольшие отряды крестоносцев или отдельных конных рыцарей.

Такой способ ведения войны трудно назвать благородным. Скорее, тут напрашиваются прямо противоположные эпитеты, и это вновь ставит под сомнение образ Салах ад-Дина как «рыцаря ислама без страха и упрека». В определенном смысле эта тактика противоречила основам исламской этики ведения войны, но нет никакого сомнения, что Салах ад-Дин согласовал данный вопрос с окружавшими его богословами и получил их «добро» на подобные методы, чем успокоил свою совесть.

Вскоре Салах ад-Дин начал пожинать первые итоги развязанной им диверсионной войны: жители городов и — в меньшей степени — крестьяне из деревень стали покидать свои дома, перебираясь в более спокойные районы королевства. Но и те, что оставались, из-за разоренного хозяйства зачастую были просто не в состоянии платить налоги, и это больно ударило по казне Балдуина IV.

В ответ молодой король перевел значительную часть своей армии в расположенную на берегу Кинерета (Галилейского озера) Тверию (Тивериаду, Табари), а сам отправился в расположенный неподалеку горный Цфат (Сафед), чтобы иметь возможность пресекать или, на худой конец, давать максимально быстрый отпор вылазкам сарацин.