Фрунзе - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 72

Но после ухода Троцкого с военной работы ассигнования на вооруженные силы были увеличены. В 1924/25 бюджетном году на военные расходы добавили 31 миллион рублей; в 1925/26-м — 144 миллиона.

Фрунзе смог повысить зарплату командного и политического состава на треть. Это прибавило ему популярности в войсках. Даже рядовые красноармейцы вместо 35 копеек в месяц стали получать рубль двадцать. В 1925 году всех снабдили обмундированием, но постельного белья в казармах не хватало.

Примерно треть военного бюджета уходила на техническое снабжение армии, две трети — на содержание войск. В военном ведомстве понимали, что нужно прилично платить командирам и повышать уровень жизни бойцов, иначе не будет хорошо обученных солдат и подготовленных офицеров.

Фрунзе, выступая на III съезде Советов в мае 1925 года, сообщил, что командир взвода в Советском Союзе получает 42 рубля, во Франции — 57 рублей, в Германии — 62 рубля, в Польше — 76 рублей, в Англии — 212 рублей… Командир дивизии: у нас — 110 рублей, в Германии — 280 рублей, Франции — 321 рубль, Польше — 323 рубля, Англии — 1020 рублей.

— Товарищи, из этой лестницы цифр вы видите, что положение командного состава у нас является худшим, чем в армии любой буржуазной страны. Нормы заработной платы комсостава по отношению к нормам старой царской армии составляют только тридцать процентов.

Так же плохо обстояло дело с квартирами. Только треть командиров были сносно устроены. Остальные маялись без жилья. Да и кормили в армии неважно. Норма суточного продуктового довольствия в калориях составляла в Красной армии — 3012, в румынской армии меньше — 2714, в польской армии — 2797, в итальянской — 3330, а в американской — 3658.

— Я считаю необходимым, — заявил Фрунзе, — просить вашего директивного указания союзному правительству относительно некоторого повышения нормы нашего красноармейского довольствия на следующий год.

Крестьянские дети были слишком озабочены тем, что происходило в деревне, и вовсе не стремились на военную службу. Во время призыва крестьянская молодежь громила торгующие вином магазины, рынки, захватывала поезда, на которых призывников везли к месту службы. Выпив, новобранцы кричали: «послужим царю-батюшке», «долой коммунистов», «бей жидов, спасай Россию». Происходили настоящие побоища между деревенскими и городскими призывниками. Милиция не могла с ними справиться и вызывала пожарных, которые водой из брандспойтов разгоняли дерущихся.

«Скрытое недовольство красноармейцев, — докладывали чекисты высшему руководству страны, — проявляется во многих письмах в деревню. Жалобы на тяжелое материальное положение, строгую дисциплину и несправедливое к ним отношение со стороны комсостава являются основным мотивом красноармейских писем…

По-прежнему сильно отражается недовольство деревни тяжестью налогов. Письма из деревни в Красную армию на девяносто процентов наполнены жалобами на тяжесть налогов и бесчинства власти, характерны следующие выдержки из писем: «Предсельсовета, коммунист, обращается с нами как зверь, несмотря на то, что сам когда-то был дезертиром и бандитом», или «вас там укрощают словами, а с ваших отцов за продналог последнюю шкуру дерут».

Рассекреченные документы органов госбезопасности рисуют малопривлекательную картину армейской жизни тех лет. Конечно, чекисты по долгу службы подмечали только худшее, но очевиден масштаб происходившего. В сводках особых отделов сообщалось о недовольстве красноармейцев из-за грубого обращения с ними командного состава, мордобития, а также отсутствия обмундирования, белья, обуви (иногда выдавалась обувь с картонной подметкой). Казармы не были оборудованы. За неуплату в частях отключали электричество, и солдаты сидели без света. Красноармейцы жаловались на недоброкачественность продуктов, особенно мясных, и хлеба.

Командование оправдывалось перед партийным руководством:

— Из крестьянина сделать командира нелегко, потому что мы его должны политически обрабатывать столь долго и столь серьезно, что эта задача становится иной раз нам не по силам. Настоящих пролетариев в военные школы мы почти не получаем. Бытовые и прочие условия в Красной армии таковы, что они ни в какой степени не могут служить приманкой для хороших пролетарских кадров…

Большевики после революции декларировали равенство всех военнослужащих, демонстративно отменили звания и знаки различия. Но в повседневной армейской жизни нужно было как-то отличать рядового бойца от командира. 16 января 1919 года Реввоенсовет издал приказ «О введении знаков различия командного состава РККА по занимаемым должностям».

На рукаве гимнастерки и шинели появились геометрические фигуры — треугольники для младшего командного состава, квадраты для старшего и ромбы для высшего комсостава. Квадраты в армейском обиходе стали именовать «кубарями», ромбы — «шпалами». С 31 января 1922 года знаки различия располагались на клапане, который нашивали на левый рукав гимнастерки, в 1924-м ввели петлицы.

Кроме того, составили так называемую таблицу категорий для военнослужащих. Знаки различия соответствовали не воинскому званию, а занимаемой должности. Скажем, командир отделения носил в петлицах два треугольника, командир взвода — один квадрат, комбриг — один ромб. Офицерские звания введут уже после Фрунзе — кадровая армия нуждалась в строгой и понятной воинской иерархии.

Закономерно возник и вопрос о воинских наградах.

Еще 16 сентября 1918 года Совнарком принял декрет «О знаках различия» и учредил орден Красного Знамени для «присуждения проявившим особую храбрость и мужество при непосредственной боевой деятельности».

Введение ордена старые большевики встретили неодобрительно: зачем идти по пути царской армии? Воюем не ради наград… Более молодые военные против знаков отличия не возражали, старых большевиков пренебрежительно именовали «святошами». Первый орден вручили Василию Константиновичу Блюхеру. Второй получил Иона Эммануилович Якир, третий — Ян Фрицевич Фабрициус, назначенный в 1929 году командующим Закавказской Краснознаменной армией и в том же году погибший в авиакатастрофе. Собственными орденами обзавелись и некоторые республики. 1 августа 1924 года был учрежден единый для Советского Союза орден Красного Знамени.

Вместо боевой учебы делали упор на политзанятия. Они составляли почти половину рабочего времени красноармейца. Но бойцы видели, что между рассказами политруков и реальной картиной жизни в стране мало общего. Они усваивали этот урок: нужно врать и приспосабливаться и нельзя говорить то, что думаешь. Казарменный быт рядовых красноармейцев был нищенским. Жизнь командиров, получавших крайне низкий оклад, была немногим лучше. Казарменные нравы стали жестокими и грубыми. Командиры нещадно материли подчиненных, могли и ударить.

«Новая армия Советской России двадцатых годов во многом являла собой микромодель вульгарного коммунизма, — пишет историк Александр Рожков (см. журнал «Родина». 2001. Апрель). — Она штамповала готовые для такой системы кадры, привыкшие к беспрекословному подчинению, изощренной грубости, неприятию инакомыслия». Армия спасала крестьянского парня от голода, но учила его «конформизму и лицемерию, терпению и угодничеству, доносительству и демагогии, власти силы и силе власти».