Фрунзе - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 68

Первый номер главной армейской газеты вышел 1 января 1924 года. Но Антонов-Овсеенко недолго ее редактировал. Он был верным соратником председателя Реввоенсовета и обратился с заявлением в политбюро и президиум ЦКК. Он возмущался нападками на Троцкого, «на того, кто в глазах самых широких масс является вождем, организатором и вдохновителем победы революции».

Сталин потребовал разобраться с Антоновым-Овсеенко за нарушение партдисциплины.

Второго января 1924 года Антонов отправил генсеку личное письмо: «Вам нужен на руководящих постах подбор абсолютно «законопослушных» людей. Я к таковым не принадлежу. Так и ставьте вопрос открыто».

Открыто Сталин ничего не делал. 12 января Антонова-Овсеенко вызвали на заседание оргбюро ЦК. Формально ему устроили разнос за то, что он подписал два приказа, не согласовав с аппаратом ЦК. Фактически — за попытку защитить Троцкого. Его обращение в ЦК было истолковано как «неслыханный выпад, делающий невозможным дальнейшую работу тов. Антонова-Овсеенко на посту начальника ПУР».

Когда умер Ленин, Антонова-Овсеенко сняли с должности. Вместо него начальником Политуправления вооруженных сил назначили Бубнова. Он же стал и ответственным редактором армейской газеты «Красная звезда». В Политуправлении вооруженных сил Бубнов прежде всего выполнил указание Сталина — заставить армию забыть о Троцком.

Фрунзе получил копию служебной записки, которую отдел агитации и пропаганды адресовал армейским политорганам: «В программе политзанятий с красноармейцами в текущий зимний период имеется беседа «Вождь Красной армии тов. Троцкий» (сборник приказов и циркуляров ПУРа № 36).

Формулировку этой беседы нужно, на основании постановления совещания начальников политуправлений округов, переменить следующим образом: «Вождь Красной Армии — РВС СССР», содержание беседы: «РВС СССР, президиум РВС СССР, биографии членов президиума РВС СССР». Найдите достаточно удобную форму замены, произведя ее возможно осторожнее, не вызывая лишних разговоров.

В готовящемся пособии к программе беседа разработана по предлагаемому новому варианту. Таким образом материал для беседы будет получен всеми политруками».

На одном из заседаний 10 декабря 1924 года Фрунзе переправил эту бумагу Сталину с запиской: «Скажи твое мнение об этом документе».

Сталин тут же ответил: «Узнать надо автора формулировки «Троцкий как вождь Красной армии» и наказать его. Заменить эту формулировку нужно обязательно».

Фрунзе согласился: «Формулировку, конечно, надо заменить. Но мне не нравится формула «вождь — президиум РВС». Я думаю, было бы лучше говорить как о вожде — о партии. О вождях же в узкоармейском смысле не говорить, просто ознакомить всю армию с биографиями лиц, стоящих во главе армий».

Андрей Бубнов руководил Политуправлением Красной армии пять лет. В 1929 году Сталин утратил к нему интерес и перевел Бубнова на политически менее важный пост наркома просвещения РСФСР, а в 1938-м приказал расстрелять…

В 1920–1921 годах шла оживленная дискуссия о будущем армии. Победитель Врангеля Михаил Фрунзе исходил из того, что армия должна быть классовой, пролетарской, а военная доктрина — опираться на опыт Гражданской войны.

После окончания Гражданской войны большевистские военные теоретики самонадеянно утверждали, что Красная армия создала особую пролетарскую стратегию. Так думали не только Фрунзе, но и Гусев, Буденный, Ворошилов, гордившиеся разгромом «золотопогонников».

Троцкий же считал, что не может быть какой-то особой пролетарской науки: «Тот, кто думает, что с помощью марксизма можно наладить производство на свечном заводе, слабо разбирается и в марксизме, и в изготовлении свечей».

В статье «Военная доктрина или мнимо-военное доктринерство» Троцкий призывал учить командиров проявлять инициативу на поле боя, думать самим, а не заглядывать по каждому поводу в уставы и инструкции.

Многие военачальники пренебрежительно относились к науке и учебе. Сегодня историки обращают внимание на то, что Троцкий от всех требовал учиться, даже на фронте в момент затишья. Доказывал: нельзя считать огромные потери свидетельством большого военного искусства. Критерий военного искусства — достижение наибольших результатов с наименьшей тратой сил.

Двадцать третьего февраля 1921 года Троцкий писал Ленину:

«Владимир Ильич, у нас сейчас в партийно-военных кругах идет дискуссия по вопросу о военной доктрине. Думаю, что в последнем счете от дискуссии будет польза, но сейчас много ахинеи и отсебятины. В частности, против Красной Армии выдвигается обвинение в том, что в ее «военную доктрину» (вокруг этого напыщенного словечка и крутится весь спор) не входит идея наступательных революционных войн…»

Тесное общение с профессиональными военными в Гражданскую определенно пошло Льву Давидовичу на пользу. Он увидел, что зарождающаяся советская военная наука недооценивает оборону. Предостерегал: одним «фактором наступления еще не обеспечивается успех». Армию надо учить и обороняться тоже. Надеяться на мировую революцию пока нет оснований.

Фрунзе поспешил ему возразить и даже высокомерно посоветовал Льву Давидовичу забыть «рассуждения, прославляющие оборону». Михаил Васильевич писал и говорил только о наступлении. В те времена было принято по примеру Суворова клеймить оборону как «подлую» и буквально «вытравливать дух обороны из Красной армии».

Большую дискуссию вызвала статья Фрунзе «Единая военная доктрина и Красная армия». Она появилась в июле 1921 года в первом номере журнала «Армия и революция», издаваемого штабом командующего войсками Украины и Крыма.

Михаил Васильевич исходил из неизбежности военного противоборства с капиталистическим миром: «Между нашим пролетарским государством и всем остальным буржуазным миром может быть только одно состояние долгой, упорной, отчаянной войны не на живот, а на смерть… Совместное параллельное существование нашего пролетарского советского государства с государствами буржуазно-капиталистического мира длительное время невозможно. Это противоречие может быть разрешено и изжито только силой оружия в кровавой схватке классовых врагов. Иного выхода нет и быть не может».

Михаил Васильевич был пламенным сторонником мировой революции и доказывал, что победит в ней лишь тот, кто найдет в себе решимость наступать, обороняющаяся сторона обречена на поражение: «Самим ходом исторического революционного процесса рабочий класс будет вынужден перейти к нападению, когда для этого сложится благоприятная обстановка… Отсюда вытекает необходимость воспитывать нашу армию в духе величайшей активности, подготовлять ее к завершению задач революции путем энергичных, решительно и смело проводимых наступательных операций…»

Фрунзе утверждал, что нужна доктрина революционной наступательной войны, на основе которой Красная армия будет готовиться к войне с капиталистическим миром (см. журнал «Отечественная история». 2001. № 2). Такая война казалась ему неизбежной, потому что пролетарское государство обязано с помощью пролетариата разных стран нанести поражение всему капиталистическому миру. Это был призыв к совершению мировой революции с помощью советских вооруженных сил.