В сумерках его глаза казались гораздо темнее, а черты лица еще более суровыми и зловещими.
— Тут рядом есть ручей, — пояснил он спокойно. — Мы останавливались здесь по пути в Мерунич. Присядь вот тут, — с этими словами оборотень взял меня за руку и подвел к широкому бревну. — Скоро будет ужин, я сейчас стреножу твою кобылу возле дерева, чтобы она смогла поесть травы, и отведу тебя умыться.
Такая предупредительность в отношении моей персоны изумила, а затем крайне обеспокоила: неспроста это. Но момент для вопросов был неподходящим.
Не теряя времени, мужчина отошел выполнять свой план, а я принялась озираться. Волчье зрение, острый слух и обоняние позволяли легко ориентироваться в темноте. Четверых из группы на поляне не было — или охотились, или охраняли нас. Остальные деловито, без суеты готовились к ночлегу: разжигали костер, запасали древесину и мохнатые ветки лапника, чтобы не спать на голой земле. Даже сейчас заметно похолодало, а ночью будет еще прохладнее — осень с каждым днем все явственнее вступала в свои права.
Все работали, но никто не сделал и попытки приблизиться ко мне, заговорить. Только Альфа интересовался мной, разговаривал или беспокоился о моих нуждах.
— Лари? — призыв вернувшегося оборотня заставил вздрогнуть и поднять голову. Мужчина замер рядом, возвышаясь темной громадиной, давя на сознание, но его аромат вызывал странный трепет и абсурдный в подобных обстоятельствах покой. Хорошо, что инстинкт самосохранения тоже давал о себе знать — мне не терпелось выяснить причины моего «похищения». А еще…
— Почему именно ты заботишься обо мне? — вопрос вырвался вслух. — Это благодарность за лечение? У вас так принято?
— Разумеется, я благодарен тебе за спасение, — он присел на корточки напротив, так, что наши лица оказались на одном уровне, и я не имела возможности избежать его пристального взгляда. Взял мои руки в свои ладони и осмотрел их с мрачным задумчивым вниманием.
— Мне рассказали, как проходило лечение… и что пахло сгоревшей кожей. Твоей кожей. — Произнес он глухо, подняв наши руки и коснувшись губами моих запястий. Я одновременно и напряглась, желая прервать этот контакт, и в то же время оцепенела, глядя на его макушку, склоненную над моими руками и чувствуя теплые влажные мужские губы на своей коже. Вновь эти ощущения и макушка показались знакомыми, словно из сна. — Мне никогда не забыть, что тебе пришлось испытать, чтобы вырвать мою жизнь из лап смерти. Прости и за это…
— А есть еще за что? — глухо от изумления поинтересовалась я, все же найдя в себе силы освободить свои ладони из его цепкой, но очень бережной хватки.
— Жизнь длинная, уверен, еще будет за что. — Неожиданно грустно усмехнулся оборотень.
— Ты не ответил, почему именно ты возишься со мной? — я выпрямилась, садясь ровно, а то уж больно тесно мы сидим. Его колени, обтянутые полотняными брюками, почти касались моей юбки.
И если в образе страшной старухи меня бы это не обеспокоило, то сейчас тот факт, что рядом сильный мужчина, который видит перед собой красивую, молодую женщину, сидит так близко и касается, больше того, может сделать с ней все, что захочет — пугало.
Оборотень мгновение помолчал, его взгляд блуждал по моему лицу, мне даже показалось, он любовался им. А затем ответил с какой-то осторожностью:
— Приближаться к тебе они не имеют права. Без моего разрешения.
— Ты их командир? Я правильно понимаю? — позволила я выразить словами свое любопытство. Тем более, он, кажется, сейчас не против разговоров по душам.
— Я их Альфа. И этим все сказано, но для простого человека, да, можно сказать, что это значит предводитель.
— Тогда, может, ты скажешь правду, зачем тебе я? Альфа?
Спросила, а сама уставилась на него, напряженно ожидая ответа. Даже кулаки сжала на коленях от волнения. Альфа помолчал, кажется, подбирая слова, затем, едва заметно усмехнувшись, ответил:
— Зови меня Риан. А зачем?.. Я в любом случае забрал бы тебя с собой.
— Я столь ценная знахарка? Или запах моей паленой кожи оставил неизгладимый отпечаток в твоей памяти?!
Он уперся коленями в землю у моих ботинок, присел на пятки и положил ладони на сильные бедра. Я решила, что он нервничает, его пальцы сейчас «украшали» когти, которыми он неосознанно натягивал ткань брюк. Порвет еще, в чем дальше путь продолжит?
Наконец, его глаза еще сильнее загорелись желтоватым светом, подсказывая, что зверь пытается перехватить власть над телом. Наконец Риан глухо произнес, решившись:
— Причина в том, что ты — моя пара. Единственная в мире женщина, предназначенная мне. А я — тебе.
— Что-о? — в первую очередь я испытала растерянность. Даже страх исчез, настолько невероятные вещи мне сейчас высказали. Если бы небо сейчас рухнуло на землю, я изумилась бы меньше.
Я таращилась на него и все пыталась вникнуть в суть его слов. Не дождавшись от меня внятного ответа, он вкрадчиво спросил:
— Как… как я пахну для тебя?
Собравшись было нервно рассмеяться, оценив дурацкую шутку, я запнулась, услышав последний вопрос.
— Пахнешь? — пискнула, сбитая с толку.
Мужчина подался вперед, но так же внезапно движение оборвал, словно осознав, что резким сближением испугает меня.
— Да, Лари, именно пахнешь. Не знаю, как тебе мой аромат, но твой сводит меня с ума. — Его голос стал на несколько тональностей ниже, далекий гром, будто приблизился, рождаясь у него в груди. А глаза засияли сильнее. — Ты пахнешь всем тем, что я хочу, желаю для себя. О чем только мечтать мог. А мой запах тебе нравится? Привлекает?
Я немного отклонилась назад, уж больно близко он сейчас находился ко мне, практически физически оглушая все мои органы чувств. Слишком сильная аура, слишком жуткий оборотень с непонятными желаниями в моем отношении. И дурацкие сны, которые только еще больше вносили сумятицу в мои мысли и чувства.
— Риан, ты, конечно, чудесно пахнешь, — не подумав, призналась я, продолжив о том, что беспокоило. — Но боюсь, в твоем лечении я что-то упустила. Видимо не до конца серебро вытянула, или регенерация подкачала, и где-то что-то основательно пострадало… в важных органах.
Говорить прямо, что жуткий оборотень передо мной болен головой, не решилась. Иначе пришлось бы признаться, что и с моей головой в последние дни основательные проблемы. Две недели невольно думать о нем, видеть во сне, еще утром пережить атаку темных на город и поучаствовать в убийстве насильников, а сейчас в лицо одному из тех, кого считают чуть ли не людоедами, признаться, что не долечила его.
Я втянула голову в плечи, ожидая взрыва ярости и злобы, в ответ же услышала короткие смешки других оборотней. А спустя мгновение усмехнулся и сам Риан, до этого с интересом разглядывавший меня.
— Лари, я понимаю, что это неожиданно для тебя, — примирительно начал он через небольшую паузу.