Война миров 2. Гибель человечества - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Бакстер cтр.№ 96

Мы были на острие атаки. Позади нас саперы расширяли брешь и наскоро наводили понтонные мосты над траншеями. Машины помельче ринулись вслед за нами и сгрудились у нас в арьергарде, пока мы продолжали наступление.

И марсиане вышли нам навстречу.

Я бросила на них испуганный взгляд через перископ: огромные длинные ноги, бронзовые колпаки, смертоносные камеры, зажатые в щупальцах. Мы ехали прямо в этот лес ног, и даже сквозь рев двигателя я смогла расслышать торжествующие возгласы команды.

Но тут тепловые лучи обрушились на нас со всех сторон.

Казалось, будто по корпусу бьют чем-то тяжелым, и люди вопили от боли. Куски марсианской брони не пропускали тепло, но над обшивкой лэндшипа трудились далекие от совершенства человеческие руки, так что в ней остались щели и швы. С каждым новым ударом теплового луча брызги раскаленного алюминия обдавали внутренность корабля, врезаясь в плоть. У Верити мигом прибавилось работы. Но даже несмотря на ранения и тяжелые повреждения, нанесенные корпусу корабля, мы по-прежнему двигались вперед, прямиком в огонь.

Наконец мы вплотную приблизились к стене из гибких металлических ног. Я отодвинулась от перископа и сжалась.

Последовал оглушительный удар, а за ним – стук, гром и скрежет по крыше, и позади нас что-то взорвалось.

Когда я наконец решилась посмотреть в перископ, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что случилось. Мы, словно косой, прошлись по металлическим ногам двух машин; они свалились друг на друга, и колпак одной из них, судя по всему, взорвался, коснувшись земли. Остальные машины, по марсианскому обычаю, тут же столпились вокруг павших. А потом я увидела целую армаду лэндшипов, которые шли прямо на марсиан. Я знала: многих людей, сидящих в этих бронированных чудищах, в ближайшие минуты ждала смерть, но даже если и так – они были твердо намерены прихватить марсиан с собой.

Может показаться странным, что в разгар такого сражения я подпрыгнула от испуга, когда Эрик Иден рывком открыл дверь, однако так и было. Его лицо почернело от дыма и сажи, только возле глаз остались светлые круги от защитных очков. Он улыбался до ушей.

– Вот это был номер, правда?

– Еще какой! Две боевых машины одним ударом.

– На футбольном поле за такое оштрафовали бы. Ну что ж. Позади нас кипит бой, но мы и еще несколько машин поедем вперед. Наша основная цель – отвлечь марсианское командование, так что мы направляемся прямиком в амершемский Редут. Но вам, леди, пора выходить.

Я выбралась из своей камеры, разминая онемевшие члены. Верити лихорадочно перевязывала сразу четырех раненых с ужасными ожогами на лице, шее, спине, ногах. Судя по всему, каждому вкололи морфий. Пятый мужчина, хоть и прихрамывал от ожога, по мере сил старался помочь Верити. В воздухе курился дым, воняло кордитом; все так же ревели двигатели и визжали шестеренки. И все же экипаж работал с удивительным рвением, и лэндшип двигался дальше.

– Я отправлю с вами одного офицера, – сказал Эрик. – Лейтенанта Хопсона – того самого, кого я за вами посылал, если помните. Он умнее, чем кажется, и хорошо знает местность около Кордона – участвовал в нескольких операциях по внедрению. Он сопроводит вас к Мариотту.

– А Верити?

Та, услышав свое имя, подняла голову.

– Иди без меня, – сказала она и вернулась к работе, даже не дав мне возможности ее поблагодарить.

Мне больше не суждено было увидеть Верити Блисс – она не выжила в том наступлении. Из всех, кого я повстречала во время Второй войны, Верити лучше всех вжилась в отведенную роль – словно эти жуткие события наконец предоставили ей шанс проявить свою истинную суть. Она отдала свою жизнь на фронте и погибла совсем юной. Я встречала мало солдатов храбрее.

Эрик тронул меня за плечо.

– Ну же, давайте. Чем раньше я от вас избавлюсь, тем скорее снова смогу командовать кораблем. Томми Хетерингтон – славный малый, но слишком уж горячая голова.

Огромный лэндшип даже не остановился, чтобы высадить меня и Хопсона; он развил слишком большую скорость, чтобы полностью ее сбрасывать ради нас, так что мы спрыгнули и покатились по грязи. Но ухитрились ничего не повредить.

Хопсон первым поднялся на ноги и потащил меня в укрытие за куском разбитой обожженной стены. «Боудикка» проплыла мимо нас, словно громадный лайнер, покидающий ливерпульский порт. Незабываемое зрелище.

Как выяснилось позже, она в тот же день добралась до Амершема с остатками своей флотилии, вступила в бой с марсианами и причинила им существенный урон. Среди историков до сих пор нет единого мнения о том, было ли это вторжение хоть сколько-нибудь важным в ходе Второй войны. Что до меня, я считаю, что попытаться стоило. Сама «Боудикка» не сохранилась; ее монументальный остов ныне стал центральным экспонатом музея.

Хопсон дал мне отдышаться. Затем сказал:

– Теперь надо найти этого пройдоху Мариотта и его дружков. Готовы?

– Еще бы.

Он приподнялся, огляделся и, убедившись, что все чисто, вывел меня из укрытия.

А в последующие часы, пока мы пробирались через Кордон в поисках других заговорщиков, ночь опускалась на континенты и океаны, и еще больше марсианских кораблей садилось на Землю, и еще сильнее ужесточались бои.

Марсиане начали нешуточное наступление в шесть утра по нью-йоркскому времени, выбравшись из своей ямы в руинах Стоуни-Брук. Они целеустремленно двигались на запад, к Манхэттену, гоня вперед огромную толпу людей на машинах и грузовиках, на мотоциклах и велосипедах, но большинство – на своих двоих: люди бежали на запад в надежде добраться до мостов на континент.

Гарри Кейн, мужественно дождавшийся Мэриголд Рафферти, выехал слишком поздно.

За рулем вудвортовского «доджа», с Мэриголд, приткнувшейся на заднем сиденье, Гарри въехал в медленно ползущую колонну, которая сразу же застопорилась – не столько из-за обилия машин, сколько из-за пешеходов, покрытых пылью людей, ковыляющих рядом с покрытыми пылью грузовиками: взрослых, сгибающихся под грузом вещей, несчастных детей, неуверенно переставляющих тощие ножки, стариков и инвалидов в колясках. В каждый свой приезд на Лонг-Айленд Гарри поражался тому, как здесь уживаются крайняя роскошь и крайняя бедность. Всего лишь за несколько сотен ярдов от особняка Бигелоу, символа исключительного богатства, располагались жалкие нищие кварталы с неработающими заводами, складами и доками. Местами можно было наткнуться на угрюмую гостиницу или бар – вопреки сухому закону, бары были повсюду, – а вдоль дорог стояли обшарпанные лачуги. Что-то правильное было в том, что тем утром и богатые, и бедные вместе двигались по одной грязной дороге.

Большинство лавок было закрыто; в тех, что все-таки рискнули открыться, толпился народ, а пара магазинов, судя по всему, были разграблены. Самые ужасные толпы скопились на заправках, где еще оставалось топливо. Возле одной из таких Гарри и компания простояли полтора часа в пробке, наблюдая, как машины одну за другой заправляют из пыльных красных баков под присмотром крепких парней с оружием.