Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой - читать онлайн книгу. Автор: Дейв Метц cтр.№ 61

1 июня 2007 года, 40 миль до Анактувук-Пасс

Сегодня я опять не завтракаю, но собаки едят немного чечевицы. Я охотнее не поем утром, нежели вечером. Пусть приступы голода терзают меня целый день, но лучше я оставлю что-нибудь на ужин. Для крепкого сна еды всегда недостаточно, и сейчас просыпаюсь позже и еще более голодным, чем когда-либо. Постоянное урчание в животе мне порядком надоело. Да, долго так продолжаться не может.

Сегодня я планирую идти настолько долго, насколько смогу. Хочу отправиться в путь в 10 утра и идти до 9 вечера, но, возможно, мое тело не выдержит такой нагрузки. Мне нужно или преодолевать как можно больше миль, или обречь себя на долгие дни голода и страданий. Сегодня я планирую добраться до Одинокого озера, а затем пересечь низовья Агьяк-Крик, который течет от вершин к северу. Далее я проследую вдоль Агьяк-Крик на восток к реке Джон. Несколькими милями севернее Джона я перейду Экокпак-Крик. Думаю, из-за тающего снега уровень воды поднялся, а поток стал более стремительным. Наверняка переход будет проблемным. Но не думаю, что у меня хватит еды и энергии, чтобы подняться к верховьям реки.

Дома, в Орегоне, я учился преодолевать большие расстояния с малыми запасами еды, правда, надеялся, что необходимости применить полученные навыки у меня не будет. Я делал это лишь для того, чтобы потренироваться перед предстоящим путешествием, отправлялся в путь без еды и преодолевал около тридцати миль за два дня, питаясь только одной черникой. Местность была мне хорошо знакома, и я хотел лишь выяснить, сколько у меня уйдет времени и сил. Здесь же маршрут мне неизвестен. Я никогда прежде не бывал в этих местах и не имею ни малейшего представления, сколько времени потребуется на преодоление пути и есть ли поблизости проходимая земля. Эта ситуация меня беспокоит. Смерть от голода — далеко не лучший конец. С каждым часом я убеждаюсь в этом все больше. На протяжении месяца я становился все более тощим и изнуренным, а сейчас и вовсе на пределе сил. По сравнению со всеми предыдущими экспедициями, которые я когда-либо предпринимал в своей жизни, это на грани возможностей. Я не имею права даже на малейшую ошибку — не могу получить травму и потерять способность к передвижению, не могу взять ложный курс и вернуться назад. Сейчас каждое мое решение должно быть взвешенным и правильным, иначе я умру от голода. Мне нужно преодолеть намеченное расстояние во что бы то ни стало. Но самое главное, я должен отыскать в себе скрытые резервы, чтобы двигаться дальше. Я обязан идти из последних сил.

В верхнем течении Истер-Крик достигает в ширину всего лишь четыре фута, поэтому я спокойно иду прямо по воде и срезаю изгибы. Чтобы обойти глубокий участок, выхожу на берег, и тут в нескольких футах от меня из кустов вылетает самка куропатки. Я сразу догадываюсь, что осталось в том месте, откуда она вылетела, и пытаюсь запомнить эти кусты, чтобы не спутать их ни с какими другими. Какое-то время я слежу за куропаткой самым внимательным образом, а затем, немного покопавшись в траве, нахожу гнездо, в котором лежит целых пять яиц. Без малейших колебаний беру три яйца, аккуратно и бережно, будто это настоящие драгоценности, заворачиваю их в лоскут ткани и кладу в кастрюльку, чтобы чуть позже съесть. Начинаю уходить, но тут осознаю, насколько я голоден, и возвращаюсь за двумя оставшимися яйцами. Будь я твердо уверен, что доберусь до Анактувук-Пасс, не взял бы ни одного. Но сейчас не та ситуация. Понимая, что мне грозит самое страшное, забираю все пять. Да, это нечестно и неправильно, но умереть от голода я не хочу. Может, в этом сезоне куропатка больше не сможет отложить яйца. Но сейчас думаю только о том, как выжить, и угрызениям совести не извести меня.

Чтобы сберечь силы, передвигаюсь в воде. Идти по дну из гравия — это самый удобный способ путешествовать по тундре, покрытой туссоком. Снова начинается дождь, правда, не сильный, это скорее туманная, грязная изморось. Из-за нее мои очки запотевают, и мир делается расплывчатым и мрачным. Чтобы прикрыть очки от дождя, я надеваю шляпу с полями, но это не всегда помогает, и я то и дело протираю очки руками.

Остановившись немного отдохнуть, замечаю вдали ярко-красный объект. Чтобы убедиться, что мне не показалось, я даже всматриваюсь дважды. А вдруг это чей-то лагерь, и я смогу найти там еду? Я направляюсь прямо к нему, чувствуя огромный прилив сил. Однако на то, чтобы пробраться сквозь заросли туссока и перейти болото, у меня уходит на полчаса больше, чем я рассчитывал. Земля здесь очень обширна, и создается впечатление, что объекты, сотворенные руками человека, находятся ближе, чем на самом деле. Они слишком ярко выделяются на фоне окружающего пейзажа и торчат, словно инородное тело. Но как только я приближаюсь к объекту на расстояние нескольких ярдов, моя радость тут же исчезает. Оказывается, это просто старый бензиновый бак, к верху которого привязаны старые прогнившие сани. В нескольких футах от саней я замечаю скелет. «Что это, черт побери?» Осторожно подхожу к нему, внимательно изучая его и остерегаясь ловушек. Первое, что меня интересует, можно ли позволить собакам погрызть косточки, чтобы хотя бы как-нибудь поддержать их силы. Труп практически не разложился, и я нахожу это весьма странным. Местами на нем остались большие куски плоти. «Почему животные не съели ее?» Наверное, это труп собаки, которая была истощена до такой степени, что ее оставили здесь умирать. Все четыре ноги были отрублены, как будто здесь поработал серийный маньяк. Увиденное повергает меня в такой ужас, что почти сразу ухожу отсюда и забираю собак. По каким-то причинам дикие животные не подходили к этим ужасным останкам, на скелете нет ни одного следа от зубов, поэтому я не разрешу собакам прикоснуться к нему, вдруг там содержится яд или что-нибудь в этом роде. Мы будем искать еду в каком-нибудь другом месте или же просто постараемся выжить с теми запасами, что у нас остались.

Поверхность земли за Одиноким озером и в низовье Агьяк-Крик удивительно прочная. Мне кажется, что в низовьях озера все-таки есть хижина, но мы отошли уже на целую милю, и точно сказать я не могу. Она выглядит как маленькое пятнышко. Присев на землю, в течение нескольких минут изучаю его, а затем начинаю спускаться к Агьяк-Крик. У меня нет запасных калорий, которые я могу потратить просто так, а ведь в том, что это действительно хижина, не уверен. А даже если это и она, то не факт, что там есть пища. Но при мысли о еде мой рот тут же наполняется слюной. Упустить этот шанс я не могу. Удаляюсь все дальше и дальше, но то и дело оглядываюсь назад в надежде увидеть людей, идущих вдоль озера. Смотрю на крошечные точки, передвигающиеся с места на места, точно так же, как смотрел на медведей, но никого не замечаю. Надежда достать еду и увидеть людей исчезает так же быстро, как появилась.

Я преодолеваю перевал между верховьями Истер-Крик и Агьяк-Крик. Он почти столь же широк, как и тот, что расположен вдоль Истер-Крик, и на каждой стороне долины так же возвышаются горные цепи. Я иду около двух часов, прежде чем понимаю, что у Агьяк-Крик земля наклоняется. Я обхожу холм в том месте, где земля более менее твердая, с каждым шагом спуск становится все более крутым. У меня под ногами только зазеленевшая травка. Некоторые растения достигают фута в высоту, а между ними летают щебечущие птички. Такое впечатление, что я попал в другой климатический пояс — из бесплодной, пустой, холодной тундры в пышный оазис.