Ничего не говори - читать онлайн книгу. Автор: Брэд Паркс cтр.№ 7

Как и многие другие сельские дома на юге, наш дом с двух сторон огибает широкая веранда. Мы поставили там плетеную мебель и развесили кормушки для птиц – дети сами их разрисовали, когда у Джастины прошлым летом случился приступ любви к ремеслам. Перед крыльцом раскинулся двор, на котором тут и там растут магнолии и сосны, а вдаль уходит та самая немощеная подъездная дорожка.

Я выглянул в окно, но едва ли мог что-то разглядеть. Ни на крыльце, ни на той части участка перед домом, которая теперь была освещена, не было ни малейших признаков присутствия человека. Деревья и дорожка в призрачном свете лишь смутно угадывались.

Перехватив покрепче клюшку для гольфа, я подошел к входной двери – старой и тяжелой. Снял цепочку и приоткрыл створку, прикрываясь ею, как щитом, на тот случай, если кто-то выскочит из засады.

Но в этом не было никакой необходимости. На крыльце никого не было. Слышен был только отдаленный лай стаи полудиких собак, время от времени обходящих дозором наш лес.

Потом я посмотрел вниз и увидел картонную коробку высотой около тридцати сантиметров с логотипом «Хоум Депо» ^[4] на боку, крышка которой была заклеена серебристым скотчем.

Чтобы понять, насколько она тяжелая, я осторожно сдвинул ее ногой. Что бы в ней ни находилось, оно явно было не тяжелее самой коробки. Я прислушался – неужели рассчитывал услышать тиканье? – но ничего слышно не было.

А потом вдруг понял, что веду себя как параноик. Кто бы за этим ни стоял, я нужен был им живым, по крайней мере до одиннадцати утра завтрашнего дня, чтобы выполнить их инструкции. Я положил клюшку рядом, сорвал скотч, поднял крышку и увидел внутри два прозрачных пакета для сэндвичей. Внутри лежали волосы. Точнее, волосы моих детей. У Сэма они были прямые и выгоревшие на солнце, у Эммы вьющиеся и по-детски белокурые, хотя уже начинали темнеть.

Я поднял руку к горлу – классический жест, выдающий уязвимость. Судья всю свою жизнь изучает свидетельские показания и улики. Того, что я видел, было достаточно, чтобы понять: это кошмар происходит на самом деле. Чтобы не упасть, мне пришлось схватиться за дверной косяк.

Почувствовав, что могу стоять на ногах, и сделав пару глубоких вдохов, я увидел, что в коробке еще есть конверт. Маленький, из тех, что кладут в букеты цветов. Я вытащил его, открыл и увидел сложенный вдвое листок бумаги. Послание было напечатано заглавными буквами:

СУДЬЯ СЭМПСОН,

СЛЕДУЙ НАШИМ ИНСТРУКЦИЯМ, ИНАЧЕ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ МЫ ОТРЕЖЕМ НЕ ТОЛЬКО ВОЛОСЫ.

ДРУЗЬЯ РЭЙШОНА СКАВРОНА

Я опять вгляделся во мрак. Все было по-прежнему. Но снова переведя взгляд на крыльцо, я заметил, что ближайший к ступенькам столб выглядит странно.

Пропала кормушка для птиц.

Датчик движения так громко задребезжал, что младший брат, дремавший в глубоком кресле, сразу же проснулся. Он вскочил, схватил упавший на пол автомат и подбежал к окну.

На лужайке перед домом ярко вспыхнули две фары, погасли и несколько раз мигнули.

Сигнал о том, что все чисто. Младший брат опустил штору и отключил сигнализацию. Ее устанавливал еще тот псих, что построил этот дом, она была старой и не передавала сигнал на центральный пульт охраны, но по-прежнему визжала как ненормальная, когда кто-то открывал дверь или окно. Младший брат повесил оружие на крючок, где ему и полагалось быть, и к моменту, когда старший переступил порог, уже сидел за кухонным столом с айпадом в руках.

– Как все прошло? – спросил он.

– Отлично, – ответил старший, вновь включая сигнализацию.

– С посылкой проблем не возникло?

– Нет. Здесь все нормально?

– Не особо. Мальчишка разнылся, что хочет есть. Я покормил его, просто чтобы заткнулся.

– Я же говорил, они будут послушнее, если покормить. Что ты им дал?

– Бутерброд с арахисовым маслом и джемом. Ты говорил, что американские дети такое любят.

– Они поели?

– Мальчишка да, а вот девчонка даже не притронулась.

– Ничего, проголодается, тоже поест.

Младший мотнул головой в сторону одной из спален.

– Мальчишка все время плакал. Все просился к маме с папой. Это действует мне на нервы.

– Ну, тогда решено.

– Что решено?

– От кого из них избавиться.

Сна ночью больше не было. Одни лишь смятые простыни.

Утром над округом Глостер, штат Вирджиния, взошло солнце раннего осеннего утра, безжалостное, равнодушное к мукам тех двоих, чью жизнь оно озаряло. Элисон уже встала. Слушая, как она принимает душ, я, вероятно, вновь задремал от звука льющейся воды.

Потому что в следующее мгновение она уже была в комнате и одевалась.

– Ты идешь на работу? – спросил я.

– Господи, нет, конечно. Я уже предупредила, что меня не будет. Я поеду в школу.

Я приподнялся на локте.

– Ты что, нельзя. Неужели ты забыла, что мы ничего никому не должны говорить?

– Я не буду ничего говорить. Я просто… хочу задать несколько вопросов, и все. Я всю ночь об этом думала. Как это могло произойти? Неужели кто-то просто так пришел и забрал их? Мне надо понять. Или хотя бы попытаться. Чтобы не сойти с ума. Да и потом, администрация школы в любом случае спросит, почему Сэма и Эммы сегодня нет. Нам надо что-нибудь придумать.

– Я поеду с тобой, – произнес я, опуская на пол ноги.

– Не стоит. Ты судья, и людей это иногда пугает.

– Тогда говорить будешь ты, – возразил я, – а только хочу послушать, что они скажут.

– Но я не…

Элисон осеклась, а потом сказала:

– Ну хорошо.

Добившись этой уступки, я заставил себя пойти в душ. Потом быстро оделся, и мы ушли. Без близнецов дом казался невыносимо тихим.

Мы сели каждый в свою машину и через пятнадцать минут уже подъезжали к «Миддл Пенинсула Монтессори». В округе Глостер живет не так много состоятельных людей, и скромный внешний вид школы был тому подтверждением: небольшое здание из стальных конструкций, рядом с которым располагалась посыпанная гравием парковка. Глядя на рисунки учеников, украшавшие здание снаружи, я всегда радовался тому, что в этой тихой гавани любви и знаний, куда я каждый день посылал своих детей, царит атмосфера веселья и дружелюбия.

Но сегодня они показались мне зловещими.

Мы приехали в начале девятого, меньше чем за полчаса до начала занятий.

– Я буду говорить сама, – вновь сказала Элисон, когда я вышел из машины и подошел к ней.