Виктор Муравленко - читать онлайн книгу. Автор: Александр Трапезников cтр.№ 40

Американский ученый Мирски открывает рибонуклеиновую кислоту (РНК) в хромосомах, физик Джордж Гамов предлагает миру космологическую теорию Большого Взрыва, трое сотрудников фирмы «Белл Лабораториз» Бардин, Шокли и Браттейн создают первый транзистор, Норберт Винер выпускает свою знаменитую книгу «Кибернетика, или управление и связь в животном и машине», Клод Шеннон выдвигает теорию информации, на горе Паломар вводится в строи обсерватория с самым большим в мире двухсотдюймовым рефлектором. (На Западе создаются и новые «мелочи»: стиральный порошок «Тайд», очень популярный в современной России благодаря смертельно надоевшей рекламе «Я иду к вам!», купальники-бикини, изобретаются электрогитара и долгоиграющая пластинка, радиомикрофон и фотоаппарат «Полароид» для «моментальной съемки», застёжки-«липучки», система открытия и закрытия окон в автомобиле.)

СССР отвечает созданием вертолета Ми-1 и самолета со скоростью звука Ла-176 (конструкторы Миль и Лавочкин). Кроме того, советский гроссмейстер Михаил Ботвинник становится (и надолго) шестым чемпионом мира по шахматам, а в Большом театре блистательно выступает и гастролирует по всему миру Галина Уланова.

Американские физики открывают новый, 97-й элемент Периодической таблицы Менделеева — берклий, Ричард Фейнман опубликовывает переработанную теорию квантовой электродинамики, создается модель атомного ядра, расшифровывается химическая структура пенициллина, подводные лодки начинают оснащаться первыми в мире ядерными силовыми установками, испытывается первая многоступенчатая ракета, достигающая рекордной высоты в 250 миль (а кроме того — первый ксерокс и первые одноразовые салфетки). А еще сходит с ума на почве «красной угрозы» и выпрыгивает с верхнего этажа небоскреба министр обороны США Джеймс Форрестол. СССР же становится полноправным членом «ящерного клуба» (1949 год), испытав свою первую атомную бомбу, чем нарушает американскую монополию на оружие массового поражения.

Гонка-соревнование в науке, видах вооружения, культуре, экономике, идеологии, спорте продолжалась. Советские нефтяники вносят свой вклад в это невиданное состязание. Виктор Муравленко осваивал девон Жигулей и вводил прогрессивный метод турбинного бурения. Это была идея инженера Капелюшникова, о которой Муравленко знал еще в довоенную пору, когда был студентом Грозненского нефтяного института. Капелюшников всю свою жизнь посвятил конструированию турбобура, который приводился в движение глинистым раствором. Сложный механизм был испытан на бакинских промыслах, но результат тогда был плачевным. Гидравлическая машина выдерживала в забое не более двух-трех часов, ее мощность была мала. Однако сама идея Капелюшникова о подземном двигателе для бурения была ценна. Основываясь на ней, группа молодых инженеров создала более мощный многоступенчатый турбобур. Но и его КПД был по-прежнему не слишком высок. Старые мастера-бурильщики в эту машину не верили, обходились прежней роторной техникой. Их можно было понять: турбобур приходилось часами раскачивать, чтобы он начал вращаться, потом — побурит немного и снова заглохнет. Муравленко видел: вечером все бурят турбиной. А утром, когда подъезжал к участку, уже издалека слышал лязг цепей и скрежет ротора — значит, турбобур опять вышел из строя. Но зато у турбобура и мощность, и скорость зависели от режима, можно было их повышать, что требовалось для бурения твердых пород.

У Муравленко были опытные помощники-буровики, настоящие мастера своего дела: Сабирзянов (которого он знал еще по совместной работе в Сызрани), Барышев, Ковальчук, Раков, Тихонов… Однажды решено было устроить эксперимент-соревнование: кто больше набурит — роторщик или турбинник. Состязались два аса — Михаил Барышев, как непревзойденный умелец роторного бурения, и Степан Ковальчук, сторонник турбинного метода. Станки были одинаковой мощности, и запустили их в одно время, как бы давая старт.

Поначалу проходка шла быстрее у Барышева. А вот когда на пути долота встретились крепкие кремнистые породы, завидную прыть показал турбобур Ковальчука. И разрыв между ними стал увеличиваться с каждым метром. А после того, как Барышев увеличил нагрузку на долото, техника не выдержала — начался обрыв труб. Турбобур же продолжал работать плавно, без перегрузок, легко брал самую твердую породу. Даже по ровным звукам можно было понять, кто побеждает. И когда подвели итоги, то оказалось, что скорость бурения турбобуром в полтора раза превышает работу на роторе. Вот так старое уступало место новому.

Другое достижение связано с тем, что впервые под руководством Виктора Муравленко был применен метод двуствольного наклонного бурения. Метод этот до войны использовал инженер Тимофеев, когда на острове Артема бурил с эстакады наклонные скважины на дне Каспийского моря. Но море — это одно, а Жигулевские горы — совсем другое. Такого еще не было. Нефть тут была упрятана под панцирем твердых пород, и чтобы добраться до девонского песчаника, надо было проникнуть вглубь на два-три километра. Да и как поднять многотонную махину буровой по крутым склонам на вершину? Дело не простое, требовались совместные усилия инженеров, мастеров, рабочих. В помощь бригадам в специально созданные штабы вводились инженеры-технологи наклонного бурения, которых прозвали «кривильными спецами». Да и сами буровики порой ничуть не хуже инженеров понимали, как надо бурить скважину. Понимали иной раз интуитивно, как бывший фронтовик-разведчик из дивизии Буденного Сабирзянов, имевший лишь семилетнее образование, но, как о нем отзывались, «видевший сквозь землю», ощущавший долото, ушедшее на тысячи метров, словно бы держал его в руках. Этот «нефтяной зубр» пробурил одну за другой наклонные скважины с рекордными для того времени скоростями. На пути турбобура были и каверны, и трещины, могла нарушиться и циркуляция глинистого раствора, но аварии не случилось, все прошло просто отлично. Нет, не зря Виктор Муравленко любил говорить: «Каждая рекордная проходка раскрывает возможности наших буровиков». И это — не самоцель, это нужно не для победных реляций, это — школа мастерства, неоценимый опыт для всех.

На исходе 1949 года трест «Ставропольнефть» (управляющим которого уже был Муравленко) досрочно завершил первую послевоенную пятилетку. Сабирзянов был удостоен звания Героя Социалистического Труда, а Виктор Муравленко награжден первым орденом Ленина. А совсем скоро, по предложению Байбакова, министра нефтяной промышленности СССР, 38-летний руководитель возглавил всё объединение «Куйбышевнефть». И это было логичным и справедливым, поскольку организаторский потенциал у Муравленко был огромным. Обладал он и стратегическим мышлением, а опыта и знаний было не занимать. По словам одной из участниц событий тех лет, Тамары Васильевны Живых, прошедшей и фронт, и «нефть», новый-старый начальник вносил в коллектив деловой подъем, бодрость и жизнелюбие, он мог быть иногда жестким, но всегда справедливым руководителем, «не любил лодырей, а к трудолюбивым, деловым сотрудникам относился с уважением, старался поддержать, учил, помогая во всем, узнавал, в чем нужна помощь, где хотелось им работать и жить, и всегда, по мере возможностей, решал их проблемы». В первую очередь Виктор Муравленко считал своим долгом обустройство быта рабочих-нефтяников. Надо учесть то, что в Куйбышевской области с его помощью выросли целые города и поселки нефтяников — Жигулевск, Отрадное, Нефтегорск, Мирный и другие. К этим городам и поселкам прокладывались дороги, строились больницы, школы, детские сады, дворцы культуры. Словом, создавалась инфраструктура края.