Константин Великий - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Власов cтр.№ 82

ГЛАВА 23. О том, как запрещал он идолослужение, а мучеников и праздники чтил

Сам он так служил своему Богу. А для народа и войска в пределах власти Рима повсюду закрывались врата идолослужения и воспрещались все виды жертвоприношений. Народным архонтам послан был закон, предписывавший чтить день воскресения. По воле василевса они чтили также дни мучеников и прославляли в церквях другие времена празднеств, и все это делалось к удовольствию василевса.

ГЛАВА 24. О том, что он называл себя как бы епископом внешних дел

Посему, угощая некогда епископов, Константин справедливо сказал, что и сам он епископ (приводим собственные его слова, произнесенные при нас): «только вы — епископы внутренних дел Церкви, а меня можно назвать поставленным от Бога епископом дел внешних». Распоряжаясь согласно с этими словами, он надзирал за всеми подвластными себе и побуждал их, сколько было силы, вести жизнь благочестивую.

ГЛАВА 25. О запрещении жертв, посвящений, гладиаторских единоборств и прежних бесстыдных празднеств в честь реки Нил

Поэтому своими законами и указами он непрестанно запрещал приносить жертвы идолам, вопрошать гадателей, воздвигать статуи, совершать таинственные посвящения и осквернять города убийствами гладиаторов. Так как живущие в Египте и самой Александрии имели обычай для служения своей реке назначать мужеложцев, то к ним послано было также повеление: истребить весь род подобных людей как скверну, чтобы страдающих таким недугом разврата и глаза не видели. Суеверные жители полагали, что после сего Нил не будет по обыкновению орошать их полей, не благоприятствуя закону василевса. Бог сделал совершенно противное тому, чего они опасались: ибо когда не стало тех, которые своим бесстыдством оскверняли города, тогда река, как будто через то очищена была вся страна, поднялась столь высоко, как никогда не поднималась, обильно разлила свои воды и покрыла все нивы, научая несмыслящих самим делом, что они должны отвращаться от гибельных людей и причину всего доброго относить к единому Подателю всякого блага.

ГЛАВА 26. Исправление закона касательно бездетных, также исправление закона о завещаниях

Так как подобных исправлений в каждой эпархии сделано было василевсом чрезвычайно много, то желающие описывать их не затруднились бы недостатком предметов. Например, он исправил и улучшил прежние законы. Об образе исправления их мы скажем слегка. Древние законы наказывали бездетных лишением родового наследства. Наказывая бездетных лишением наследства, как будто они совершили преступление, этот закон был жесток к ним. Посему, отменив его, василевс позволил и им быть наследниками своих родственников. Такое исправление было хорошо. К заслуженному наказанию надобно присуждать тех, говорил он, которые совершили преступление умышленно, а бездетными многих сделала природа: они и желали бы иметь детей, но лишены этого по слабости природы. Притом иные остаются бездетными не потому, чтобы не хотели иметь потомства, но по отвращению к супружескому ложу, когда проникнуты бывают сильнейшей любовью к мудрости. Были также чистые и совершенно девственные жены, которые, посвятив себя служению Богу, проводили жизнь, по душе и по телу, святую и целомудренную. Что же? Заслуживает ли это наказания? Или удивления и одобрения? Ведь и одно стремление к этому весьма важно, а самый подвиг выше природы. Посему, чье желание иметь детей не удовлетворяется по немощи природы, о том надобно сожалеть, а не наказывать его, а кто возлюбил лучшее, тот достоин не наказания, а величайшего восхищения. Так, следуя здравому смыслу, василевс изменил этот закон. Древние законы требовали также, чтобы завещания, составляемые умирающими при последнем дыхании, излагались в известных выражениях, и определялось, какие в этом случае надобно употреблять слова и обороты речи. Отсюда при изложении воли умирающих происходило много злоупотреблений. Узнав о том, василевс изменил и этот закон. Он говорил, что умирающий должен выражать свои желания положениями простыми и словами, какие случатся, высказывая свою волю либо письменно, либо даже и устно, если захочет, лишь бы то было при достоверных и способных сохранить истину свидетелях.

ГЛАВА 27. О том, что христианин не должен быть в рабстве у иудеев, также узаконение того, что определения Соборов должны оставаться неизменными

Он также постановил законом ни одному христианину не находиться в рабстве у иудеев; ибо считал несправедливым, чтобы искупленные Спасителем были рабами убийц пророков и самого Господа. Если же таковой отыщется, то христианина велено отпускать на волю, а иудея наказывать денежной пеней. Епископские оросы, изрекаемые на Соборах, василевс утверждал собственной печатью, чтобы народные архонты не могли уничтожать этих мнений, ибо священники Божьи опытнее и надежнее всякого судьи. Подобных сим законов он начертал для своих подданных бесчисленное множество. Немало потребовалось бы трудов и времени, если бы кто, для составления точного понятия о мудрости василевса и в этом отношении, захотел собрать их в одну книгу. Нужно ли еще рассказывать, как он, прилепившись к Богу всяческих, с утра до вечера изыскивал, кому бы оказать благодеяние, и как в своих благотворениях был равен и одинаков ко всем?

ГЛАВА 28. Дары церквям, также раздача денег девам и бедным

Предпочтительно же весьма многое даровал он Божьим Церквям: одним земли, другим хлеб, чтобы они раздавали его бедным людям, сиротам и достойным сострадания вдовам, а для нагих и покрытых рубищами с великой заботливостью доставлял даже одежды. Особенно великой чести удостаивал он людей, предавших всю свою жизнь любомудрию по Боге, а перед святейшим сонмом вечных девственниц Божьих едва не благоговел, будучи убежден, что в душах их живет сам Бог, которому они посвятили себя.

ГЛАВА 29. Письменные рассуждения и речи Константина

Размышляя над божественными истинами, он проводил целые ночи без сна, в часы досуга сочинял непрестанно и писал схолии, обращаясь к народу, считал своей обязанностью управлять подданными, воспитывая их, и все свое царство вести к разумности. Для этого он созывал собрания, и несметные толпы спешили слушать философствующего государя. А когда в продолжение речи ему представлялся случай богословствовать, он вставал и с поникшим лицом, тихим голосом весьма благоговейно посвящал предстоящих в тайны божественного учения. Если потом слушатели оглашали его одобрительными криками, то он давал им знак возводить очи на небо и своим удивлением, своими благоговейными похвалами чествовать одного Всецаря. Разделяя речи свои на части, он то обличал заблуждение многобожия, представляя, что суеверия язычников есть обман и прикрывание безбожия, то говорил о единовластвующем Божестве и вслед за тем рассуждал о всеобщем и частном промысле, потом переходил к спасительному домостроительству и объяснял, что надлежащий способ его совершения был необходим, простираясь далее, касался учения о божественном судье и по этому поводу делал своим слушателям сильные упреки, посрамляя хищников и любостяжателей, предавшихся ненасыщаемому корыстолюбию. Поражая и как бы бичуя словом некоторых окружавших себя ближних, он заставлял их потуплять взоры и терзаться совестью, ибо в ясных выражениях объявлял им, что они дадут Богу отчет во вверенном себе служении, что Бог всяческих предоставил царство земное ему, а он, подражая Всеблагому, возложил управление частными областями на них, и что все они некогда представят великому Царю отчет в делах своих. Об этом-то постоянно свидетельствовал он, об этом напоминал им, этому учил их. Но так мыслил и наставлял одушевляемый искренней верой сам василевс, а они для добрых наставлений были тупы и глухи, — языком и одобрительными криками восхваляли их, делами же, по своей ненасытности, уничижали хвалимое.