– …все четверо потерпевших, в возрасте от трех до тридцати двух лет, проживали в доме, который вы видите за моей спиной. Соседи сообщили, что семья была скромная и трудолюбивая. Дети почти одного возраста. По версии следствия, все четверо были убиты вчера вечером.
На экране появился ведущий выпуска новостей, и меня неспешно охватил страх.
– Это произошло после убийства Колин Шульц и Аманды Келли, старшеклассниц школы Сентенниал. Мисс Шульц обнаружили в прошлый вторник в школьном туалете, а мисс Келли – в пятницу в собственной машине на школьной парковке, – добавил он. – По предварительным данным, семья потерпевших была убита тем же способом, что и ученицы школы Сентенниал. В этом ужасном преступлении подозревают лаксена-нелегала. Такие случаи были зарегистрированы не только в Колумбии и Мэриленде. За последние месяцы подобные «таинственные» смерти произошли и в других штатах: Вирджинии, Западной Вирджинии, Пенсильвании, Теннесси. Число жертв нелегальных лаксенов увеличивается, и многие задаются вопросами, что предпримет правительство, кто нас защитит.
Люк выключил телевизор и выругался. На его скулах заиграли желваки.
– Этого еще не хватало.
Встревоженная новостями и напуганная их возможными последствиями, я присела на край дивана.
– Знаешь, кто это?
Не дождавшись ответа, я обернулась, но в гостиной уже никого не было.
Я вскочила и огляделась. Люк исчез. Живот не отозвался болью на мое порывистое движение. Я задрала рубашку и увидела гладкую, неповрежденную кожу.
– Не может быть.
Я подняла голову.
Хотя… почему не может? Люк – источник, значит, ему это вполне по силам. А еще он сказал, что лаксены могут лечить людей: царапины, шишки, синяки, раны.
Я опустила рубашку.
Люк меня исцелил.
20
– Что-то не нравится мне этот тип, – заявил Джеймс в четверг утром по дороге в школу. – Дело не в том, кто он на самом деле.
Прекрасно, потому что Джеймс понятия не имел, кто такой Люк.
– Просто он не производит благоприятное впечатление.
– Серьезно?
Парень фыркнул, когда мы подошли к моему шкафчику.
– Знаю, скажешь: у тебя с ним ничего нет…
– Ну да, – повторила я в сотый раз. И я не врала.
Мы с Люком были друзьями, и я решила, что это здорово, просто великолепно. В самом деле. Что-то в нем меня смущало и раздражало, и мне это не нравилось.
Люк был словно неизвестная переменная, и у меня от этого голова шла кругом. А мне сейчас лишняя головная боль была не кстати. Того и гляди мир снова взорвется.
Джеймс легонько толкнул меня локтем.
– Я просто беспокоюсь.
– Почему?
Лично я считала, что сейчас много более важных проблем. Например, кто вчера уничтожил целую семью и связано ли это с тем, что случилось с Колин и Амандой.
А реакция Люка? Кажется, он кого-то подозревал. Но – я понятия не имела кого. Люк не давал о себе знать с тех пор, как исчез из моего дома.
– Не знаю, – растянул Джеймс, когда я открыла шкафчик и вытащила книги. – Ты изменилась после того, как побывала с Хайди в клубе. И не спрашивай как. Я чувствую.
Для таких серьезных мыслей утро было слишком раннее.
– Я все та же Эви, что и раньше… и до клуба, и с самого начала.
Джеймс на мгновение замолчал.
– А вот это уже не к добру.
Сначала я не поняла, о чем он говорит, но потом проследила за ним взглядом и увидела, что он смотрит на лаксена из младшего класса, ищущего что-то в шкафчике в нескольких метрах от нас. Кажется, его зовут Дэвид или Дэнни, что-то в этом роде. Когда он взялся за дверцу, на его запястье блеснул металлический браслет. Лаксен был один, но за ним наблюдали. По другую сторону коридора, возле стенда с бездарными рисунками прошлогодних выпускников, торчали двое парней-старшеклассников. Оба – из группы поддержки Эйприл, которая сейчас устроила демонстрацию в школьном дворе. Но они не спешили к ней присоединиться, рассматривали мальчишку, словно гиены, наметившие на обед детеныша газели.
Плохо дело.
– Знаешь, – сказала я, – а ведь я пыталась поговорить с Эйприл.
– И как, наставила ее на путь истинный?
Я прикусила губу, закрывая шкафчик. Юный лаксен, похоже, заметил ребят. Он так вцепился в дверцу, что костяшки пальцев побелели, и в нерешительности топтался на месте, наверное, дожидаясь, пока преследователи исчезнут.
Но парни не собирались уходить. Я вскипела от раздражения.
Я могла повернуться и уйти. Кто мне этот мальчишка? Трусливый внутренний голосок нашептывал: «Не ввязывайся, тебя это не касается».
Черта с два! Расправив лямку рюкзака, я приняла решение.
– Знаешь тех двоих? – Я мотнула головой в сторону. – Отморозки какие-то?
Джеймс кивнул.
– Уроды.
– Значит, следят за парнем не для того, чтобы узнать, где он нашел такую клевую футболку?
– Не-а.
Я набрала побольше воздуха.
– Пойду спрошу, не проводить ли его до класса. Не в лоб, конечно, а то слишком жутковато получится.
Джеймс оттолкнулся от соседнего шкафчика.
– Я с тобой.
Благодарная за поддержку, я подошла к мальчишке. Он еще издали заметил меня, весь сжался, вскинул голову и с опаской прищурил свои бездонные синие глаза.
– Привет, – воскликнула я. – Мы, кажется, незнакомы. Я Эви, а это Джеймс.
Лаксен окинул Джеймса быстрым взглядом, потом уставился на меня.
– Дэниел. Я Дэниел.
Почти угадала.
– Второй год здесь учишься?
Он кивнул, а Джеймс загородил его от ребят.
– Да. А вы… выпускники?
– Ага, – жизнерадостно бросила я. – У тебя сейчас где урок? На втором этаже? Нам с Джеймсом туда.
– На втором. – Он закрыл свой шкаф и, чуть помедлив, спросил: – А почему вы со мной заговорили?
От такой прямоты я опешила.
– Мы каждый день видимся с самого начала учебы, но и словом не перекинулись.
– Лучше поздно, чем никогда, – Джеймс похлопал мальчишку по плечу. – Раз уж нам по пути, пойдем вместе.
– Ну пойдем.
Дэниел взглянул на руку Джеймса и приподнял бровь. Я, честно говоря, ожидала, что он нас пошлет, что было бы неразумно, потому что гиены явно собирались с духом, чтобы вытворить какую-нибудь пакость.
– Я понял, в чем дело.
Я только раскрыла рот, чтобы начать все отрицать, но Джеймс опередил меня.