Подлянка, сэр! - читать онлайн книгу. Автор: Марина Воронцова cтр.№ 23

— Сейчас буду, — ответила я и положила трубку.

Ох уж наша Люся! До самого сокращения она работала инженером. Была в советское время такая работа, за которую давали пособие под видом оклада да предоставляли место организованного чаепития. Делать ничего особенно было не нужно. Просто государство следило, чтобы граждане без определенных занятий не слонялись по улицам и имели прожиточный минимум. В свободное от сидения на работе время Люся вела в двух окрестных школах драмкружки. Коровкина — заядлая театралка. Тратит на билеты весь свой заработок, что получает от какой-то швейной мастерской за художественное шитье стразами, бисером, изготовление кружев, кистей и прочей мишуры.

Еще у Людмилы Марковны есть хобби. Она выходит замуж. С каждым мужем живет не больше полугода. Первый, кажется, вытерпел ее даже целый год. Хобби — это, как известно, на всю жизнь, так что даже сейчас Коровкина его не забывает. У нее есть три замечательных внука, от которых она узнает о «продвинутых темах». Поэтому, когда Маша ворчит, что Люсе уже пора прекратить отслеживать свадебную моду, та отвечает: «Ты ничего не понимаешь. Это как в компьютерной игре. Каждый последующий уровень сложнее предыдущего. Требуются все прежние знания, умение и опыт плюс дополнительные усилия. Сейчас мне выходить замуж гораздо интереснее, чем раньше. Потому что труднее. А иначе где кураж?»

«Кураж» — любимое слово Коровкиной. Правда, от своего нового поклонника — Григория Ивановича — она подцепила современный эквивалент «драйв».

Про Григория Ивановича разговор отдельный и особый. Вы можете себе представить Льва Толстого в желтой майке, шортах до колена, велосипедном шлеме и на роликовых коньках? Если получилось, то перед вашими глазами портрет Григория Ивановича. Ему шестьдесят восемь лет, но благодаря физическим упражнениям и особой диете Мечникова он в отличной форме и планирует дожить как минимум до ста десяти. Григорий Иванович занимается бизнесом. У него «рок-кафе», даже представить себе не могу, что это такое. Люся говорит, там очень здорово. Много молодежи в черной кожаной одежде. Приходят слушать музыку каких-то современных малоизвестных групп. Главное, что привлекает в это кафе публику, по утверждению Коровкиной, — это личность его владельца. Когда Григорий Иванович с развевающейся седой бородой на своих роликах лихо катит по Невскому проспекту, раздавая рекламные листовки, у народа глаза на лоб лезут. Живая заинтересованность, таким образом, обеспечена. Иногда для пущего эффекта Люсин сердечный друг берет в руку стариковскую палочку. Разумеется, она ему не нужна. Но я видела, какие глаза были у водителя машины, которому Григорий Иванович, проезжая мимо, этой палкой погрозил.

— Вера, у тебя влюбленный вид, — прервал мое внутреннее веселье высокий Люсин голос.

Ой, я, оказывается, уже стою перед дверью Коровкиной, успела позвонить, и Людмила Марковна даже открыла!

— Что ты, Люся! — вырвалось с интонацией «чур меня, чур!».

Коровкина скривила свой ярко накрашенный рот и многозначительно повертела длинные, свисающие на живот коралловые бусы. Стиль «немого кино» Людмила Марковна освоила недавно. После того как для сокрытия ее морщин стал требоваться весьма и весьма толстый слой грима. Впрочем, чтобы никто не подумал о Коровкиной плохо, скажу, что на вид ей не больше сорока с маленьким хвостиком. А если сзади, так и без хвостика. В отсутствие косметики и при ярком свете, возраст, конечно, себя выдаст, но кто ж ему позволит? Люся не выходит из дома раньше пяти часов. И никого не принимает «в неглиже», то бишь без макияжа.

— Присоединяйся к нашему чаепитию, — предложила Люся, пододвигая один из своих ужасных «индийских» табуретов.

Это обычная табуретка, которой Коровкина при помощи ножовки, оставшейся от седьмого или девятого мужа, укоротила конечности. А затем пристроила сверху мягкую подушечку со слоником. Вообще вся Люсина квартира напоминает пыльную китайскую шкатулку. Пятна от протечек на обоях Людмила Марковна закрывает огромными декоративными веерами. Те части потолка, что особо настоятельно требуют побелки, нещадно заклеиваются звездами из золотой фольги, а старенькая мебель регулярно перекрашивается в немыслимые цвета и расписывается узорами. Надо сказать, что иногда выходит очень удачно. К примеру, сейчас Люсина кухонная обстановка выкрашена в красный матовый тон, добавлена самоклеящаяся окантовка с восточным орнаментом и желтые слоники. Как их делать, Коровкина подглядела в «Квартирном вопросе». Вырезала из плотной бумаги трафарет и по нему краской из баллончика соорудила слоников. На шторы пошла обычная бязь, какая продается очень дешево, потому что используют ее в основном для половых тряпок. Люся купила рулон желтоватой бязи, нарезала его полотнищами, кое-где вырезала бахрому, еще кусок постригла на аппликации, раздербанила пару надоевших деревянных бус, пристроила шарики и подвески в разных местах. Признаю, что получилось очень оригинально. Про всякие хитрости Коровкиной по украшению жилища и сохранению молодости можно рассказывать бесконечно. Один ее «деревянный» холодильник и «овсяное мыло» чего стоят!

В уголке на своем привычном месте, обставленная тарелками и вазочками, сидела грустная Маша. Ее внешний вид наводил на мысли о больном морже. Она горестно ковыряла ложечкой гранд-безе (обычное безе, просто очень большое) и ни на что не обращала внимания.

— Какой позор, — тихо прошелестела она губами, подняв на меня глаза. Надо сказать, что ни одна обиженная корова не в состоянии была бы сравниться с этим взглядом по выразительности.

— Что случилось, Мария Гавриловна? — обеспокоилась я.

Худшее из моих предположений касалось зятя Кондратьевой. Он собрал волю в кулак и спасся от тещи бегством?

— Ее репутация в следственных органах погибла, — коротко «объяснила» Коровкина, мастер напустить туману. — Звезда частного сыска закатилась, не успев родиться, и оставила черную дыру скорби в душе Марии Гавриловны.

Маша метнула в сторону Люси гневный взгляд затравленного, истекающего кровью слона, но промолчала.

— Ничего не понимаю, — мотнула головой я, наливая себе чай. Только бы Люся опять не переусердствовала с каркаде. — Можете вы нормально объяснить, что произошло?

Присказка зашла на второй круг.

— Подождите! — пришлось оборвать Люсину лебединую песню на полуслове. — Девочки, ну прекратите! Говорите толком.

— Ох, — Люся закатила глаза и потянулась к своему двадцатисантиметровому мундштуку. — Мария Гавриловна, нага местный ужас, летящий на крыльях ночи…

— Лучше я сама расскажу, — сердито перебила ее Маша. — Все переврешь, трещотка.

Дело было так. Вчерашние события превратили Марию Гавриловну в доверенное лицо майора Пухлякова. Она заняла в его глазах примерно то же положение, что Джейн Марпл среди инспектора Скотленд-Ярда Крэддока. Часовая лекция о важности проявления гражданской бдительности произвела большое впечатление на сотрудников прокуратуры. В общем, наша Маша провела чудесный вечер. Не говоря о том, что зять долго и со слезами на глазах благодарил тещу, дочка прыгала от радости, а внуки, уважительно качая головами, говорили: «Ты, бабушка, прямо Покемон!». Не знаю, правда, кто такой Покемон и чем знаменит среди молодежи. Должно быть, какой-то известный сыщик, специалист по краденым машинам. Судя по фамилии — француз. Или, может, Покемсон? Машин внук букву «с» не выговаривает.