Воздушные замки. Тайны прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Эуклидес Маринью cтр.№ 82

— Бывшей женой, — только эти два слова удалось вставить Шику в гневную речь матери.

— Ты все равно отвечаешь перед нами своим добрым именем, которое ты должен беречь ради нас. А вместо этого путаешься неизвестно с кем, с какой-то журналисткой. Скоро ты, наверное, притащишь в дом какую — ни6удь потаскушку из соседнего бара.

«Мать даже не представляет себе, как она близка к истине. Но то, что они решили, будто здесь была Жулия, мне только на руку». И Шику быстро сочинил историю об отъезде Жулии в Японию, об их прощальной встрече. Все-таки я неплохой рассказчик — думал Шику, провожая вдосталь накричавшуюся и оттого успокоенную дону Жудити.

Он уже сварил кофе, когда дверь отворилась, и на пороге появились Ванесса и Раул. Раул принялся деловито вынимать из пакетов свежие булочки и фрукты, Ванесса стояла рядом в задумчиво переминалась с ноги на ногу.

— Что вы молчите? Что-то случилось? Вы встретили бандитов Фернандеса? Я же предупреждал, что лучше из дома не выходить, а вы меня не послушались…

Девушка положила перед Шику утренний номер «Коррейу». В глаза бросились огромный портрет Пабло Фернандеса к аршинные буквы заголовка: «Сенат не представляет интереса для Пабло Фернандеса. Он снял свою кандидатуру».

— А где же мои материалы? — Шику не заметил, что льет кофе мимо чашки.

— Их положил под одно место сеньор Сан-Марино. — Раул сел за стол и со смаком откусил булочку.

Дела Антониу Сан-Марино складывались как никогда удачно. Наконец-то Торкуату разобрался с Элиу Арантесом, с этим старым болтливым кретином, разобрался раз и навсегда и тем самым решил для Сан-Марино давнюю и серьезную проблему. Вместе с Элиу Арантесом ушла в небытие стародавняя история, ворошить которую Сан-Марино не позволял никому. Во всяком случае, он очень надеялся, что ни Отавиу, ни кто-либо другой никогда ничего не узнают о событиях почти двадцатилетней давности. Теперь, когда главный источник опасности был устранен, Сан-Марино мог спокойно вздохнуть и целиком погрузиться в бушующее море избирательной кампании. Теперь он не боялся ничего, или почти ничего, — Антониу имел привычку не зарекаться и никогда не сбрасывать со счетов самый худший вариант развития событий.

Но сейчас судьба была благосклонна к нему. Избирательная кампания набирала обороты, и Боб Ласерда исправно докладывал шефу о растущем рейтинге. Сан-Марино выслушивал отчеты имиджмейкера с бесстрастным лицом, хотя внутри крепла уверенность в близкой победе. Но Сан-Марино тут же гасил радость и продолжал слушать Боба со сдержанным, если не холодным вниманием. Однако советы опытного имиджмейкера Сан-Марино старательно выполнял. Надо быть более открытым — и Сан-Марино стал регулярно появляться то на открытии крупного супермаркета, то на народном гулянье в парке. Мелькал он и в воскресных семейных телешоу, а на страницах собственной «Коррейу» рассказывал о собственной же благотворительности.

Благотворительность была главным коньком Сан-Марино. Еще никогда в своей жизни он не спускал так много денег на ветер, мо впереди маняще рисовался сенат, и Сан-Марино не жалел денег. Хорошо бы помочь приюту! И Сан-Марино без излишней задумчивости давал указание перечислить кругленькую сумму на адрес, указанный Бобом. У Ирасемы проблемы с жильем, — подкрадывалась Гонсала, и Сан-Марино согласно кивал головой, быстро прикидывая в уме, во сколько обойдется покупка небольшого дома для верной служанки. Но каждый свой шаг, каждую трату денег Сан-Марино умело обставлял, привлекая к этому всеобщее внимание. Как ни странно, избирательная кампания изменила к лучшему и семейные дела Сан-Марино. Антониу не верил собственным глазам, наблюдая за старшим сыном, без опозданий появляющимся в офисе каждое утро. Будто подменили парня, — поражался он такому волшебному превращению шалопая в примерного сотрудника и начинал доверять и поручать Арналду все более ответственные задания.

— У нас довольно неплохой сын, Гонсала. Я, честно говоря, не ожидал обнаружить у него какие-либо способности. Но, представь, он полом отличных идей, он инициативен, грамотен, смело берется за дело, умеет договариваться с людьми. Хотя амбиций у него тоже предостаточно… Но, впрочем, это не плохо: чтобы в жизни добиться настоящего успеха, надо знать себе цену и надо многого хотеть. В этом мы с Арналду схожи.

Гонсале слова мужа казались сладкой песней. Но она не спешила все успехи сына приписывать темам мужа. За всеми переменами к лучшему ей виделось положительное влияние Бетти Монтана. Однако Сан-Марино был далек от мысли радоваться крепнувшим отношениям старшего сына с дочерью Отавиу. Гонсала удивлялась такому оппозиционному настроению мужа, на что он всегда невозмутимо отвечал:

— Это не оппозиция, а позиция, я считаю, что наши отношения с семьей Монтана должны оставаться на том же уровне, где они находятся сейчас.

Гонсала огорчалась, и Сан-Марино ласково, насколько это удавалось ему, добавлял:

— Поверь, дорогая. Лучше не пытаться совместить несовместимое. Супругой Арналду я вижу девушку нашего круга, к примеру, дочь адвоката, того же Алвару, в конце концов. У нас много общих интересов, совместных проектов, а это, как известно, всегда цементирует любой союз, в том числе и брачный. А что такое Элизабети Монтана? Да, она дочь моего друга детства, я к нему очень тепло отношусь, готов всячески помочь… Но глупо забывать, что они сейчас относятся к совершенно другому слою, с которым у нашей семьи очень мало общего. Да к тому же не стоит забывать, что любое охлаждение между Арналду и Бетти неизбежно осложнит мою дружбу с Отавиу. Поэтому пусть Арналду не спешит, осмотрится и выберет в жены лучшую во всех отношениях девушку. Ему есть из чего выбирать. А семья Монтана пусть живет своей жизнью.

Сан-Марино поймал скептический взгляд жены и безошибочно точно угадал его происхождение: Гонсала, конечно, думала о Жулии, вернее, о его отношении к старшей дочери Отавиу. Впрочем, с того момента, как он сменил портрет Евы на портрет Гонсалы, ревность последней пошла на убыль. Сан-Марино и сам до конца не понял, почему в один момент вдруг решил убрать столь дорогой его сердцу портрет. Потому что боялся, что дотошные журналюги, обслуживающие его противников на выборах, пронюхают, что в своей потайной комнатке Сан-Марино прячет портрет чужой жены? Потому что захотел преподнести еще один подарок Гонсале по случаю серебряного юбилея? Потому что появилась Жулия — живое воплощение его юношеской любви? На все эти вопросы он мог ответить «да», но несомненно, что появление девушки сыграло здесь решающую роль.

Он не искал с ней встреч, не докучал своим вниманием, просто старался, чтобы она всегда чувствовала рядом его надежное плечо, защиту, потому что знал: любая женщина, даже такая сильная, как Жулия, нуждается в поддержке сильного мужчины. Такого мужчины рядом с Жулией не было — Отавиу больше напоминал ребенка, для которого Жулия была скорее матерью, чем дочерью. Ну а про увивающегося вокруг нее журналиста Шику Мота и говорить нечего: обременен бывшей семьей, беден, легкомыслен, сумасброден. Именно таким до недавнего времени представлялся Сан-Марино ведущий корреспондент «Коррейу» и настойчивый поклонник Жулии. Но расследование темных делишек Пабло Фернандеса, проведенное Шику, заставило Сан-Марино отчасти изменить мнение об ухажере Жулии. Ловок, предприимчив, смел, находчив… В душе Сан-Марино был чуточку благодарен ему. Еще бы! Притащить материал («Не материал — бомбу» — как справедливо заметил Ласерда), раскрывающий все махинации Фернандеса, счета, открытые на подставные имена, суммы полученных взяток, список нелегальных игорных домов и борделей. А чего стоили фотографии будущего сенатора в обнимку со шлюхами из стриптиз-шоу! Сан-Марино вспомнил, как горели глаза у Шику, когда он придумывал название своей статьи: «Ночной король утопает в море грязи»… Но дело Шику Мота — таскать жареные каштаны из огня, а призвание Антониу Сан-Марино — употреблять эти каштаны на пользу собственному здоровью. Сан-Марино зажмурился от удовольствия, перебирая в памяти подробности своего разговора с «ночным королем».