Смерть миссис Вестуэй - читать онлайн книгу. Автор: Рут Уэйр cтр.№ 78

Но потом по какой-то причине Мэгги вернулась в Трепассен. Что-то заставило ее это сделать, и, чтобы вновь поехать туда, откуда она столь страстно стремилась сбежать, причина должна была быть веской. Она упаковала сумку, ребенка оставила кузине, одна села на поезд и прибыла в Трепассен. Прямо как Жанна д’Арк, так выразилась Лиззи.

Может, из-за денег? Понимания того, что как ни старайся, две молодые женщины, покуда почти ничего не зарабатывающие, вряд ли могут питаться и одеваться сами, не говоря уже о ребенке. У меня остались кое-какие деньги от родителей, писала Мэгги в письме к Мод. Но их, наверно, не могло хватить надолго, даже если прибавить заработки на пирсе, к тому же Мод вскоре должна была уехать в университет.

Но что бы там ни случилось, все пошло наперекосяк. Исчезла Мэгги, не Мод. Оставив Хэл сиротой и предоставив Мод продолжать ее жизнь.

В одном отношении это было легко: обеих сестер звали Маргарида Вестуэй. Мод просто надела на себя жизнь Мэгги.

Но сердце у Хэл начинало болеть при мысли о том, как же это было тяжело. Мод бросила все: свободу, за которую так отчаянно боролась, место в колледже, таким трудом добытое будущее, все бросила – ради Хэл. Взяла на себя племянницу, продолжила работу на пирсе по одной-единственной причине – чтобы на столе была еда, потому что другого выбора у нее не имелось.

Ничего удивительного, что открытая, увлеченная девушка, которая вела дневник, и гадала совершенно иначе, чем Мод – трезвая, скептичная женщина, воспитавшая Хэл. Они и были разные. Это не Мэгги изменилась, это Мод не менялась.

Как там писала Мэгги, цитируя Мод? Груда дымной дури, да, именно так. Эти слова легли на собственное понимание Хэл; и она тогда рассмеялась и запомнила эти слова, не до конца их понимая. Теперь поняла.

Теперь она поняла, почему Мод так рельефно выступала на страницах дневника, все ниточки тянулись в прошлое. Потому что они связаны. Мод ей не просто тетка, она и была единственной мамой, другой Хэл не знала. Мод тот человек, которого Хэл любила больше жизни, и утрата стала для нее непереносимой.

Неотступные вопросы бились в сердце. Как? Почему? Но нужно двигаться шаг за шагом… в медленном, размеренном темпе гадания. Перевернуть каждую карту, подумать над ней, найти ее место в истории.

А следующая карта… Следующая вселяла в Хэл нешуточную тревогу, причину которой она, однако, не могла себе растолковать. Потому что это была вообще не карта, а фотография. Та самая фотография. Которую Абель подарил ей в первый день в Трепассене.

Она достала из кармана коробочку из-под табака «Голден Виргиния» и открыла ее. Фотография лежала сверху, сложенная вдвое, и она развернула ее, посмотрев на снимок свежим взглядом.

Мод смотрела прямо в объектив вызывающим взглядом. И почему только Хэл решила, что она смотрит на фотографа? Во-первых, если бы она действительно смотрела на того, кто делал снимок, взгляд не попал бы прямо в объектив. А во-вторых… Мод в ту пору была все время занята мыслями о своем будущем, напряжение ее не отпускало. А вот Мэгги. Мэгги, которая вела дневник. Она в объектив не смотрит. Своими голубыми-голубыми глазами она смотрит на Эзру. Наши глаза – голубые и темные – встретились…

А Хэл до сих пор все понимала наоборот. Она унаследовала темные глаза не от матери, потому что ее мать была блондинкой. Она унаследовала темные глаза от отца. От человека, который закрепил фотоаппарат на штативе, включил выдержку и занял свое место в кадре.

Эзра. Дэниел. Эд. Ее отец Эзра.

Телефон Хэл остался наверху, на чердаке, часов у нее отродясь не было, но по тишине дома она чувствовала, что уже за полночь, скорее всего далеко за полночь. Однако ей не уснуть с этим тяжеленным грузом правды внутри, вопросы все пенились.

Был только один человек, к которому она могла пойти, человек, который мог сказать ей правду. Миссис Уоррен. И идти надо сейчас, пока не проснулся Эзра. Если она будет ждать рассвета…

Хэл взяла альбом, задвинула обратно кресло и постояла, пытаясь собраться с духом, вспоминая веревку на лестнице, шипение миссис Уоррен: Убирайтесь, если не хотите беды на свою голову.

В ее родной матери было нечто от Жанны д’Арк. Пусть от Мэгги она унаследовала немного. Ни черты лица, ни глаза, ни волосы, ни доверчивость. Но может быть, она унаследовала ее мужество.

Хэл сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, унять бурлящие внутри вопросы, потом открыла дверь кабинета и тихо прошла по оранжерее, чтобы постучаться в дверь комнаты миссис Уоррен.

Ей никто не ответил, она постучалась сильнее. Вдруг незапертая дверь приоткрылась, и Хэл увидела, что в маленькой гостиной включен газовый обогреватель.

Может, миссис Уоррен уснула в кресле? Оно было придвинуто близко к камину, и Хэл что-то на нем разглядела – то ли сгорбившуюся старуху, то ли накинутый на спинку плед, выделяющийся темным пятном, но когда она осторожно подошла, протянув свободную руку в мерцающем свете, кресло только легко качнулось. На нем лежали несколько подушек.

– Миссис Уоррен? – тихонько позвала Хэл.

Она постаралась, чтобы голос не дрожал, но в тишине было что-то жуткое, нарушаемое лишь тихими шумами радио и поскрипыванием кресла-качалки на досках.

После кабинета гостиная показалась душно-перетопленной, и Хэл отерла испарину.

Из-за двери позади гостиной доносились звуки радио, и Хэл сделала осторожный шаг в ту сторону, но по пути задела маленький столик с наваленными на нем фотографиями, и они упали, штук пять-шесть.

– Черт!

Она поддержала стол, чтобы он не опрокинулся, но фотографии, как костяшки домино, одна за одной повалились на пол, и Хэл выпрямилась, на мгновение замерев. Сердце готово было выскочить из горла.

– Миссис Уоррен? – выдавила она дрожащим голосом. – Простите, это всего-навсего я, Хэл.

Но никто не вышел, и Хэл дрожащими руками принялась одну за одной собирать фотографии. С растущим беспокойством она увидела, что на них изображено.

Эзра. На всех фотографиях – Эзра. Эзра в младенчестве, на руках у миссис Уоррен, пухлая ручка тянется к ее щеке. Эзра-карапуз неуклюже бежит по газону. Эзра-юноша, почти непереносимой красоты, с ослепительной улыбкой, незащищенной, полной хитринки и лукавства. Эзра, Эзра, Эзра – это был практически алтарь святыне – ушедшему мальчику.

На камине стояла фотография, где были изображены все трое братьев. Никаких изображений Мэгги не было, хотя чего удивляться. Но не было и Мод. И ни одной фотографии самой миссис Уоррен, за исключением той, где она держит Эзру на руках.

Словно вся любовь искалеченного старого сердца, вся забота, доброта сосредоточились на одном человеке, сконцентрировались в луч обожания такой интенсивности, что Хэл будто обожгло кожу.

– Миссис Уоррен, – повторила она, чувствуя ком в горле, хотя от жалости или страха, сказать было трудно. – Миссис Уоррен, проснитесь, пожалуйста, мне необходимо с вами поговорить.