И, пока воспоминания детства не нахлынули на меня с новой силой, поспешила побыстрее покинуть комнату и заторопилась на улицу. Прошла по узенькой тропинке к своему отдельному жилищу, где я обитала, став взрослой. Совсем рядом, всего лишь в паре сотен метров от Атлантиса.
Входные двери в мой дом под названием Павильон никогда не запирались. Что ж, при такой вооруженной до зубов охране, которая бдительно несла свою службу по всему периметру наших владений, едва ли кто-нибудь рискнул бы проникнуть в мой дом и выкрасть там что-то из моих скромных пожитков.
Я переступила порог дома. В гостиной возилась Клавдия, включала свет. Я тяжело опустилась на диван, чувствуя, что очередная волна отчаяния накрывает меня с головой.
Итак, я та самая старшая сестра, которая никогда не покидала родительский дом.
3
В два часа ночи зазвонил мой мобильник. Я не спала. Просто лежала на кровати, тупо размышляя о том, почему я никак не могу разразиться слезами, чтобы оплакать кончину отца, как положено. В желудке у меня что-то стиснулось и перевернулось на все сто восемьдесят градусов, когда я увидела, что на дисплее высветился номер Тигги.
– Алло? – проговорила я в трубку.
– Майя, прости, что звоню так поздно, но я только что прослушала твое сообщение. У нас ведь там, в горах, очень слабый сигнал и связь практически отсутствует. По твоему голосу я поняла, что случилось что-то серьезное. С тобой все в порядке?
Голосок Тигги, такой ласковый, такой нежный и родной, подействовал на меня благотворно. Я почувствовала, что вместо мертвого булыжника, в который превратилось мое сердце, внутри меня снова затеплилась жизнь.
– Да, со мной все в порядке, но…
– Па Солт?
– Да. – Я замолчала, хватая ртом воздух, не в силах продолжать от охватившего меня напряжения. – А как ты догадалась?
– Сама не знаю как… То есть знаю… У меня сегодня с самого утра было дурное предчувствие. Я тут отправилась на болота на поиски нашей молодой лани, которую мы окольцевали всего лишь несколько недель тому назад, и обнаружила ее мертвой. И почему-то в ту минуту я вдруг подумала о папе. Но постаралась тут же отогнать от себя нехорошие мысли. Решила, что просто расстроилась из-за лани. Папа что? Он…
– Тигги, мне так жаль огорчать тебя… так жаль… но… Сегодня рано утром папа умер. Точнее, это уже было вчера, – машинально поправила я себя.
– Ах, Майя! Не может быть! Что случилось? Что-то с его парусником? Кстати, при нашей последней встрече я ему говорила, что он должен завязывать со своей порочной практикой – гонять на «Лазере» по озеру в полном одиночестве.
– Нет, никаких происшествий на воде. Папа умер дома. Сердечный приступ.
– Ты была рядом? Он сильно страдал? Я… – Голос Тигги сорвался. – Не могу даже представить, что папа мучился перед смертью.
– Меня, Тигги, к большому сожалению, в этот момент не было дома. Я находилась в Лондоне, гостила у своей подруги Дженни. Между прочим, – неожиданно я поперхнулась, вспомнив кое-какие подробности, – между прочим, именно папа и уговорил меня отправиться в эту поездку. Сказал, что мне нужно проветриться, пожить какое-то время вдали от Атлантиса.
– Ах, Майя, представляю, как тебе сейчас тяжело. Ведь ты же так редко покидаешь дом. И вот надо же такому случиться! И именно в твое отсутствие…
– Да, так уж вышло.
– А ты не думаешь, что он заранее предвидел свой уход и просто хотел оградить тебя от излишних переживаний?
Тигги озвучила предположение, которое мне самой пришло на ум пару часов тому назад.
– Нет, Тигги, я так не думаю. Просто сработал обыкновенный закон подлости. Но ты за меня не волнуйся. Я больше переживаю сейчас за тебя, за то, какой ужасной новостью я огорошила тебя. С тобой все в порядке? Как бы я сейчас хотела быть рядом с тобой, обнять тебя, утешить…
– Если честно, то я и сама не знаю, что со мной. Пока я просто не могу поверить в то, что это случилось на самом деле. Наверное, и не поверю до тех самых пор, пока не приеду домой. Завтра, точнее, уже сегодня, вылетаю в Швейцарию. Ты уже сообщила всем остальным?
– Разослала им эсэмэски с просьбой немедленно связаться со мной.
– Постараюсь подтянуться в Атлантис как можно скорее, чтобы помочь тебе, Майя. Представляю, сколько у тебя сейчас забот с организацией похорон.
У меня не хватило духу сообщить сестре, что вообще-то отца уже похоронили.
– Да, хорошо, что ты будешь рядом со мной, Тигги. А сейчас постарайся поспать хоть немного. Заставь себя, если сможешь. А захочешь поговорить со мной, звони в любое время. Я здесь, на связи.
– Спасибо! – В голосе Тигги послышались всхлипы, значит, она уже на грани слез. – Майя, но ты же понимаешь, папа не умер. Душа ведь бессмертна, разве не так? Она просто переселилась в другой мир.
– Надеюсь, так оно и есть. Спокойной ночи, дорогая моя Тигги.
– Держись, Майя. Завтра увидимся.
Я отключила мобильник и устало откинулась на подушки, подумав при этом, как было бы здорово, если бы я тоже, как и Тигги, свято верила в этот загробный мир и в теорию переселения душ. Но в эту минуту никакие кармические причины не смогли бы объяснить мне толком, почему отец все же взял и ушел из жизни.
Когда-то, давным-давно, мне и правда верилось в то, что Бог действительно существует. Ну или какая-то там другая высшая сила, неподвластная разуму человека. Но очень скоро моя вера благополучно улетучилась.
И я даже хорошо помню, когда и как это произошло.
Ах, если бы я снова сумела обрести веру, научиться чувствовать по-человечески, а не быть биороботом, таким человеком-автоматом, всегда внешне спокойным и невозмутимым. И то обстоятельство, что даже на смерть собственного отца я не могу отреагировать должным образом, лишнее подтверждение тому, насколько серьезны мои психологические проблемы.
Но при всем том, уныло размышляла я, у меня никогда не возникало проблем по части утешения других. Я прекрасно знала, что все мои сестры видят во мне главную опору семьи, такую своего рода палочку-выручалочку, которая будет всегда под рукой и тут же примчится на помощь, стоит возникнуть каким-то трудностям. Как выразилась когда-то Марина, Майя – разумная и в высшей мере практичная особа, что уже по умолчанию означает, что Майя к тому же и сильная.
А на самом деле, страхов во мне гораздо больше, чем у любой из моих сестер. Ведь все они выпорхнули из родительского гнезда и разлетелись в разные стороны, а я вот осталась рядом с отцом, частично оправдывая свой поступок тем, что папа уже стар и нужно, чтобы рядом с ним кто-то был. Нашелся и еще один благовидный предлог: работа, которую я себе выбрала, тоже требует одиночества.
По иронии судьбы, несмотря на полное отсутствие личной жизни, я умудряюсь днями напролет торчать в мире вымышленных грез и любовей. Перевожу дамские романы с русского и португальского на французский, мой родной язык.