Преступники. Мир убийц времен Холокоста - читать онлайн книгу. Автор: Гюнтер Леви cтр.№ 21

Кристофер Браунинг утверждает, что склонные к геноциду убийцы-антисемиты составляли незначительное меньшинство, в то время как большинство тех, кто был причастен к убийству евреев, были пассивными соучастниками – им была безразлична участь евреев ³⁰. Судебные решения и другие материалы, которые я изучал, подтверждают эту точку зрения. Самую большую группу убийц представляли люди, которые выполняли эту неописуемую работу, потому что получили такой приказ. Преступность этих приказов в соответствии с общепринятыми моральными нормами не имела значения, поскольку было важно лишь то, что они поступали от их начальства. Подчиняться приказам и выполнять свой долг – часть патриотических убеждений. Члены вермахта поклялись в «безоговорочном подчинении» Гитлеру, своему «верховному главнокомандующему». После окончания войны старшие офицеры ссылались на эту клятву как на причину своего участия в массовых убийствах. «В то время я воспринимал как должное, что приказам действующего правительства нужно подчиняться» ³¹. Хороший немецкий солдат не нарушает данных им клятв. Командир роты 322-го полицейского батальона заявил перед расстрелом евреев в Пинске: «Товарищи, сегодня мы должны выполнить задачу, которая неприятна немецкому солдату. Однако приказы есть приказы, и мы привыкли подчиняться. Другие, не мы, несут ответственность» ³².

Для многих офицеров и рядовых солдат подчиняться и выполнять неприятные задания, которые они получали, было проще, учитывая тот факт, что жертвами были евреи, которых их учили презирать. И все же реакция полицейского, приведенная выше, не была необычной. Многим из этих людей убийство беззащитных мужчин, женщин и детей давалось нелегко. Тем не менее это была работа, которую нужно было выполнять. Вот типичное письмо: «Нам не нравится убивать, но когда мы осознаем, что это необходимо для выживания немецкого народа, мы выполняем даже эту задачу с гордостью и добросовестностью – каждый выполняет возложенную на него задачу» ³³. В военное время каждый должен выступать в защиту отечества, невзирая ни на что, и подобная позиция вела к прекращению или, по крайней мере, ослаблению критики в адрес массовых убийств, которые им приказывали осуществлять. Чтобы поддержать свое психологическое равновесие, они убеждали себя, что убийства были оправданы. Давая свидетельские показания после войны, многие подсудимые использовали такие слова, как Schweinerei («свинство») для описания того, что они пережили. И все же по прошествии времени убийство стало рутиной и породило новую нормальность. Возможно, некоторые по-прежнему жалели себя, но они больше не чувствовали за собой вины ³⁴.

Подсудимый Р., бывший член полицейского батальона при айнзацгруппе B, участвовал в массовых расстрелах евреев в Могилеве (Белоруссия) в октябре 1941 года. Во время суда в 1963 году он утверждал, что поскольку в то время приказы о расстрелах отдавала законная власть, его начальники, он считал их справедливыми. Наличие противоречия между тем, что приказывало государство, и тем, что было правильно (между Gesetz и Recht), он считал невозможным по определению ³⁵. Такая позиция была широко распространена и позволяла этим людям подавлять любые сомнения в совершении убийства, которые могли у них возникнуть. В 1970 году Пауля Йоханнеса Цаппа, бывшего начальника ЗК 11а, признали виновным в убийстве в 13 449 случаях. Суд установил, что Цапп всецело осознавал, что убивать мужчин, женщин и детей только потому, что они принадлежали к якобы неполноценной расовой группе, было неправильно. Однако он верил, что эти меры основаны на приказе фюрера и что он обязан выполнить этот приказ «беспрекословно» ³⁶.

Альберт Рапп, начальник еще одной зондеркоманды, в 1965 году был признан виновным в многочисленных убийствах. На суде он заявил, что отдавал себе отчет в том, что массовые убийства, в которых он принимал участие, «противоречили общепринятым нормам европейской этики и морали». Однако он полагал, что они принесут свои плоды «национал социалистической политической и расовой идеологии» ³⁷. Курт Дре, бывший лейтенант резервного батальона, в 1972 году был признан виновным как соучастник убийства 1800 евреев. Суд постановил, что этот офицер отказался от «четких представлений о том, что правильно, а что нет», чтобы выполнить смертельный приказ, который он получил. Он считал своим долгом вести себя «в соответствии с требованиями начальства» ³⁸.

Поскольку немецкая военная кампания против Советского Союза захлебнулась, нацистские лидеры пытались возродить боевой дух войск рассказами о тех ужасах, которые испытает немецкий народ от его заклятого врага, евреев, в случае поражения Германии. Геринг в своей речи 5 октября 1942 года заявил, что евреи достигнут своей ненавистной цели – уничтожение Германии. Так, жертвы стали потенциальными преступниками. Возможно, представляя истребление евреев необходимой защитной мерой, нацистская пропаганда отчасти облегчила задачу убийцам ³⁹.

И все же, несмотря на попытки «оправдать» ежедневные убийства с помощью различных рациональных объяснений, психологические последствия были тяжелыми. Гиммлер знал об этой проблеме и отдал приказ устраивать вечеринки, которые бы отвлекали и развлекали войска. На этих вечеринках сослуживцы «ужинали вместе в лучшем стиле немецкой семьи, слушали музыку и лекции, чтобы познакомиться с прекрасной интеллектуальной и эмоциональной жизнью Германии» ⁴⁰. Эти вечеринки проходили с огромным количеством алкоголя, но так и не смогли решить проблему стресса. Люди теряли над собой контроль, были нервные срывы и другие проявления глубоко скрытой тревоги. Поэтому Гиммлер, на которого картина мертвых тел произвела сильное впечатление, поощрял применение таких методов убийства, которые его людям было бы легче перенести. Использование взрывчатых веществ не сработало, зато использование газа оказалось многообещающим.

15 августа 1941 года Гиммлер стал свидетелем массового расстрела в Минске, который произвел на него сильное впечатление. Кроме двух женщин, все жертвы были мужчинами. После расстрела обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах-Зелевски, один из трех высших руководителей СС и полиции, ответственных за операции по уничтожению на недавно оккупированных советских территориях, заявил Гиммлеру, что эти массовые расстрелы были ужасным психологическим бременем для тех, кто их проводил. В связи с этим Гиммлер предложил Артуру Небе, начальнику айнзацгруппы B, который устроил «показ», найти другие, «более гуманные», методы убийства – те методы, которые бы упрощали задачу палачей. Чуть позже Небе организовал казнь с помощью взрывчатых веществ, для чего двадцать четыре душевнобольных поместили в деревянный бункер. Однако взрыв не убил пациентов. Окровавленные, с громкими криками они выходили из бункера. Таким образом, осталось только применение окиси углерода, газа, уже широко используемого в рамках так называемой программы «эвтаназии», которая подразумевала убийство физически или умственно неполноценных и душевнобольных людей. Помещение на нижнем этаже психиатрической больницы в Могилеве было заложено кирпичом, и внутрь были направлены выхлопные газы легкового автомобиля и грузовика. Примерно через 15 минут пять пациентов, которых поместили в эту комнату, были мертвы. Казалось, наконец-то нацисты нашли менее кровавый способ массовых убийств ¹.