Исчезновение Стефани Мейлер - читать онлайн книгу. Автор: Жоэль Диккер cтр.№ 103

Вот в кого я превратилась. Год назад родители уговаривали меня ходить в гости, найти себе подруг, но я все выходные сидела за компьютером и писала. А теперь бухала в комнате Лейлы и часами напролет оскорбляла Тару. Чем сильнее я на нее нападала, тем ничтожнее она мне казалась. Раньше я ее обожала, а теперь с восторгом ощущала свою власть над ней. Я стала толкать ее в коридоре. Однажды мы с Лейлой затащили ее в туалет и сильно избили. Я ни разу в жизни никого не ударила. Отвесив ей первую пощечину, я было испугалась, что она ответит, станет защищаться, одолеет меня. Но она покорно дала себя избить. Я смотрела, как она плачет, умоляет меня перестать, и чувствовала себя сильной. Мне понравилось. Чувствовать себя властной. Видеть ее жалкой. Наказания возобновлялись при каждом удобном случае. Однажды, когда я ее била, она описалась. А вечером я снова осыпала ее оскорблениями. “Сдохни, падла. Для тебя это лучший выход”.

Так продолжалось три месяца.

Однажды утром, в середине февраля, у школы появились полицейские машины. Тара повесилась у себя в комнате.

* * *

Полиция вышла на меня довольно быстро.

Через несколько дней после трагедии, когда я собиралась в школу, к нам домой пришли инспекторы. Мне показали десятки распечатанных страниц сообщений, которые я посылала Таре. Папа известил своего адвоката Бенджамина Граффа. Когда полиция ушла, тот сказал, что мы можем быть спокойны, что доказать связь между моими сообщениями в фейсбуке и самоубийством Тары невозможно. Помню, он произнес что-то вроде:

– К счастью, малышка Скалини не оставила предсмертной записки с объяснением, почему она это сделала, иначе Дакоте пришлось бы очень туго.

– К счастью? – вскричала мать. – Ты понимаешь, что говоришь, Бенджамин? Меня тошнит от вас от всех!

– Я просто стараюсь делать свою работу, – оправдывался Бенджамин Графф, – и не допустить, чтобы Дакота оказалась в тюрьме.

Но записку она оставила. Родители Тары обнаружили ее несколько дней спустя, когда приводили в порядок комнату. Тара подробно объясняла, что ей лучше умереть, чем терпеть ежедневные унижения от меня.

Скалини-старшие подали в суд.

Снова полиция. Только тогда я по-настоящему поняла, что наделала. Я убила Тару. Наручники. Полиция. Допросы.

Когда в дело вступил Бенджамин Графф, он держался уже не так надменно. И даже встревожился. Говорил, что прокурор жаждет показательного процесса, хочет послать жесткий сигнал всем, кто терроризирует своих товарищей в интернете. Согласно официальному запросу о толковании закона, доведение до самоубийства даже может считаться убийством.

– Тебя могут судить как совершеннолетнюю, – напомнил мне Графф. – В этом случае тебе грозит от семи до пятнадцати лет тюрьмы. Если только мы не придем к соглашению с родителями Тары и они не отзовут свой иск.

– К соглашению? – переспросила мать.

– Деньги, – пояснил Графф. – В обмен на которые они откажутся от судебного преследования Дакоты. Тогда суд не состоится.

Отец поручил Граффу связаться с адвокатом Скалини. И Графф передал нам их требования.

– Они хотят ваш дом в Орфеа, – сообщил он родителям.

– Наш дом? – Отец не поверил своим ушам.

– Да, – подтвердил Графф.

– Значит, они его получат, – сказал отец. – Сейчас же позвони их адвокату и скажи, что, если Скалини отзывают иск, я завтра же с раннего утра иду к нотариусу.

Четверг, 24 июля 2014 года

2 дня до открытия фестиваля

Бывший спецагент Грейс из АТО, а ныне семидесятидвухлетний мирный пенсионер, жил в Портленде, в штате Мэн. Когда я ему позвонил, он выказал живейший интерес к нашему делу и спросил: “Мы можем встретиться? Мне непременно нужно вам кое-что показать”.

Чтобы нам не пришлось тащиться в Мэн, мы уговорились съехаться на полпути, в Вустере, в Массачусетсе. Грейс дал нам адрес своего любимого ресторанчика, где нас никто не потревожит. Когда мы прибыли, он уже сидел за столиком перед горкой оладий. Он похудел, постарел, покрылся морщинами, но в целом почти не изменился.

– Розенберг и Скотт, двойной кошмар 1994 года, – улыбнулся Грейс при виде нас. – Я всегда знал, что наши пути пересекутся снова.

Мы уселись напротив. Мне казалось, что я внезапно перенесся в прошлое.

– Так что, вас интересует Джеремайя Фолд? – спросил он.

Я подробно изложил ему ситуацию.

– Я уже сказал вам вчера по телефону, капитан, – отозвался он, – Джеремайя был угорь. Скользкий, быстрый, горячий, неухватный. Настоящее проклятие полицейского.

– Почему им в то время заинтересовалось АТО?

– Честно сказать, интересовал он нас очень косвенно. У нас было свое крупное дело, склады краденого армейского вооружения, которое перепродавали где-то в районе Риджспорта. Мы несколько месяцев копали, пока не поняли, что все происходило в том спортивном баре, где мы с вами пересеклись в 1994 году. Одна из версий, которую мы рассматривали, как раз и была связана с Джеремайей Фолдом: от информаторов нам было известно, что он торгует всем на свете. Что он не наш человек, стало понятно быстро, но я несколько недель за ним наблюдал, и у меня прямо-таки отвисала челюсть: парень был настоящий маньяк, причем жутко собранный и организованный. В конце концов мы потеряли к нему интерес. Но в одно прекрасное утро, в июле 1994 года, его имя вдруг всплыло снова.

* * *

Риджспорт

Утро 16 июля 1994 года

В семь утра агент Риггс явился сменить спецагента Грейса после ночного дежурства.

– Я сюда добирался по шестнадцатому шоссе, – сказал Риггс, – там жуткое ДТП. Мотоциклист разбился. Сроду не догадаешься, кто именно.

– Мотоциклист? Понятия не имею, – устало отозвался Грейс; у него не было ни малейшего желания играть в загадки.

– Джеремайя Фолд.

Агент Грейс вытаращил глаза:

– Джеремайя Фолд погиб?

– Почти. Полицейские говорят, не выкарабкается. Этот идиот в жутком состоянии, судя по всему, рассекал без шлема.

Грейсу стало любопытно. Джеремайя Фолд был человек очень осторожный и педантичный. Не из тех, кто бьется по дурости. Что-то было не так. Покидая свой наблюдательный пункт, Грейс решил заскочить на 16-е шоссе. Две машины дорожной полиции и эвакуатор были еще на месте.

– Чувак не справился с управлением, – объяснил Грейсу один из полицейских. – Вылетел с дороги и вмазался в дерево. Несколько часов тут подыхал. Скорая говорит, ему песец.

– Думаете, он сам не справился с управлением? Или ему помогли? – спросил Грейс.

– Сам. Тормозного следа на дороге нигде нет. А почему АТО это интересно?