Шоу непокорных - читать онлайн книгу. Автор: Хейли Баркер cтр.№ 44

Нила печально улыбается:

— Надеюсь, однажды я увижу ее снова.

— Непременно, — заявляю я с уверенностью, которой, по правде говоря, на самом деле не чувствую. И тотчас спешу добавить то, во что действительно верю. — На самом деле она никуда не ушла. Она здесь: она часть тебя. Закрой глаза. Почувствуй, как бьется твое сердце.

Я показываю им, как это сделать. Я чувствую Амину глубоко внутри меня. Она навсегда осталась со мной. Я чувствую ее любовь, чувствую ее доброту. А вот Бена я не чувствую. Это хорошо. Это значит, что он жив.

— Когда-то в цирке мы зажигали свечи, чтобы вспомнить тех, кого с нами нет, — говорю я им дрожащим голосом. — Мы благодарили их за все хорошее, что они принесли в этот мир. Думаю, мы могли бы сделать то же самое и для вашей мамы.

— Где же нам найти свечу?

— Не знаю. Но если хотите, я попробую достать.

— Нужно устроить похороны, — серьезно говорит Нихал. — Дядя сказал, что давно пора это сделать. Он и тетя спорили по этому поводу. Мы слышали как-то раз ночью, когда они думали, что мы спим. Дядя сказал, что мы должны как положено попрощаться с ней. Тетя сказала, что это неправильно, потому что вдруг мама еще жива, а похороны — это отказ от надежды.

Нила снова всхлипывает.

— Мы должны ей сказать. Нашей тете. Что мы ей скажем?

— Я пойду с вами, — говорю я. — Мы вместе все расскажем вашей тете.

— А на похороны ты тоже придешь? И зажжешь свечу, как сказала?

Моя первая реакция — паника. Я ведь не знала Прию. На ее похоронах я чужой человек. Как я могу скорбеть о ней, если я ни разу ее не видела? Это фальшиво.

Увы, посмотрев на их несчастные детские личики, я знаю: у меня нет выбора. Конечно, я могу скорбеть о ней. Слезы, которые я только что пролила, я пролила не по себе, не по моей жизни. Я пролила их по ней, по Прии и ее прекрасным детям. Я не знала ее, но они ее любили, и Бен ее тоже любил. Благодаря ей Бен стал хорошим, нежным, добрым и храбрым. Она открыла ему правду. Я должна почтить ее память, должна вспомнить, кем она была. Ради него, ради них, ради нее.

— Да. Если остальные члены вашей семьи не будут против, — отвечаю я. — Пойдемте, я провожу вас домой.

Клоунский зал очень большой. Он не такой огромный, как Аркадия, но все же внушительнее, чем главная арена старого цирка. Новая версия драматичнее, экстравагантнее, ярче прежней. Все сделано с расчетом на толпы зрителей.

Свет выключен, но даже при тусклом освещении цвета яркие, насыщенные. Они тотчас бросаются в глаза — красный, зеленый, синий, желтый. Мы как будто попали в детский сад.

— Надевайте свои костюмы и скажите Минни, что я требую полный макияж! — рявкнул Сабатини на остальных. Артисты покорно поднимаются на сцену и торопливо идут за кулисы.

— А теперь я объясню вашу новую роль, Бенедикт, — фамильярно обращается ко мне Сильвио. Вы должны поблагодарить меня — для вас нашлось бы самое разное применение. Я мог бы поручить вам убирать за животными, и вы бы весь день возились с кучами вонючего навоза, или же я мог подобрать для вас физический труд: колоть, строить, подметать. Но я добрый человек, и хотел, чтобы вы почувствовали, что вносите действительно важный вклад в общее дело. Даже если вы не можете выступать на сцене, я позаботился о том, чтобы вы все равно сыграли ключевую роль в одном из наших самых зрелищных номеров!

Он провожает меня в заднюю часть зала, в небольшую квадратную будку со стеклянными стенами, из которой отлично видна сцена. Внутри пластиковые панели, полные рычагов и кнопок, в центре — какой-то большой черный предмет. Он немного смахивает на пианино; там также есть табурет, на который можно присесть. Разница в том, что у него нет клавиш; он покрыт пластиком, вдоль которого тянется ряд больших голубых кнопок, помеченных буквами в алфавитном порядке: A, B, C, вплоть до N. Я робко протягиваю руку к ближайшей.

Сильвио спешит встать между мной и машиной.

— Не надо спешить, Бенедикт, всему свое время! Как только вернутся ваши коллеги, можно будет начинать. От вас требуется лишь одно: сидеть и наслаждаться представлением, время от времени нажимая одну из кнопок. — Он вручает мне буклет. — Пока вы не разобрались, вот вам сценарий. Просто следуйте подсказкам: в соответствии со сценарием нажмите в нужный момент кнопку A, затем следите за действием и, когда потребуется, нажмите кнопку B, и так далее.

Я смотрю на сценарий у меня в руке, потом перевожу взгляд на машину. От дурного предчувствия желудок моментально скручивается в тугой узел.

— Что делают эти кнопки? — с тревогой спрашиваю я.

— Все увидите сами, Бенедикт, все увидите сами.

Один за другим появляются другие: пока это темные фигуры на сцене. Когда Сильвио нажимает кнопку на одной из боковых панелей, мгновенно включается свет. Перед нами группа пестро разряженных клоунов.

Я смотрю на них: их теперь не узнать.

Вот, например, придворный шут в дурацком колпаке. Он ловко жонглирует шарами.

А вот Пьеро. Он чем-то похож на Сильвио — в белом костюме и с нарисованным лицом, за исключением черной шапочки на голове. На его щеках нарисованы маленькие черные слезы. Уголки рта печально опущены вниз.

Рядом Арлекин в клетчатом наряде.

В центре — цирковой клоун с рекламных плакатов, тот, чье лицо намалевано на воротах. То самое лицо, которое мы представляем себе, когда думаем о клоунах. Белое, с густо прорисованными бровями, большой искусственный красный нос и дурацкий кудрявый рыжий парик. Его блестящие лакированные туфли огромные, словно лодки. На нем широкие, ярко-желтые шелковые панталоны, красная куртка и синий жилет, а также галстук в яркий разноцветный горошек. Несмотря на костюм, я вижу, что это Шон. Его выдает хмурый взгляд, который не может скрыть даже эта огромная красная нарисованная улыбка.

Слава богу, он цел и невредим. Меня захлестнула волна облегчения; в первый раз за сегодняшний день я могу вздохнуть полной грудью.

На Лии приталенное платье в цветочек с пышной юбкой, отчего кажется, будто она сидит на торте. На голове парик: белокурые косы приподняты вверх петлями, а их концы торчат по бокам. Лицо ярко раскрашено: неестественно огромные ресницы и круглые розовые пятна на щеках, отчего кажется, будто она пребывает в состоянии постоянного шока.

Искусственные улыбки не слишком хорошо выполняют свою работу. Клоуны выглядят отнюдь не весело. Даже отсюда я вижу на их лицах страх. А вот лицо Сильвио, напротив, светится кровожадным волнением. Он стреляет глазами то на меня, то на них, то на машину с большими голубыми кнопками.

В моей голове мелькает десяток воспоминаний.

Хошико балансирует под самым куполом без всякой страховочной сетки. Львы. Близнецы в резервуаре с акулами. Бедный Анатоль, которым выстрелили из пушки и бросили умирать. Прия.