Русский штык на чужой войне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Балмасов cтр.№ 99

Воинская дисциплина в польской армии была очень строгой, солдат держали в железных руках.

Между прочим, в польской армии каждый жандармский унтер-офицер имел право требовать документы о личности или право пребывания в том или ином месте и т. д. у любого офицера независимо от его чина. Это было сделано по австрийскому образцу, что вызывало неудовольствие у всех офицеров русской службы.

Обмундирование и вообще все военное снаряжение в польской армии получали из Франции. Все военные материалы были первоклассного качества. Французы поставляли польской армии свои лучшие авиационные аппараты типа «Брегетт». В снарядах и патронах не только никогда не было недостатка, но даже всегда их был избыток.

Национальное самосознание у поляков было значительно сильнее развито, чем у русских.

В июне 1920 г. польские войска совместно с малочисленными отрядами Петлюры заняли Киев (в действительности – май. – Ред.). На юге они продвинулись только до станции Вапнярка.

Хотя официально поляки только помогали украинцам, но на самом деле все решительно было в польских руках. Петлюровские военные и гражданские власти всецело зависели от поляков и без них самостоятельно не могли сделать и шагу.

Население Подольской губернии довольно радостно встречало поляков, но по мере их продвижения вглубь Украины можно было заметить все более враждебное отношение к ним крестьянства, даже богатого.

Петлюра своим союзом с поляками окончательно дискредитировал себя в их глазах. На сходах в деревнях его ругали: «Обещал повыгонять помещиков и кацапов, а вот взял и привел проклятых поляков!» – говорили украинские мужики и всячески саботировали петлюровцам.

Было сразу видно, что поляки долго на Украине не продержатся. Собственно говоря, они заняли часть Украины и Киев почти без боев, наступая вслед за отходившими большевиками. Настоящие бои происходили на Волыни и дальше, на севере.

При занятии ими Киева я находился в 6-й воздушной эскадре. Несмотря на то, что я был летчиком-пилотом, в польской армии я всегда был лишь наблюдателем. Очевидно, поляки русским все-таки не доверяли, так как из всех русских летчиков, принятых в нее, никто здесь пилотом не состоял, все были только наблюдателями. Но это было даже до известной степени вполне удобно, так как у последних меньше ответственности.

Население Киева, богатые классы и интеллигенция, невыносимо страдавшие от большевиков, радостно приветствовали вступление в него поляков. Про киевских поляков и говорить нечего – они просто обезумели от радости. Подумать только – Киев в польских руках, а не сегодня – завтра – и Одесса, и тогда сбудется несбыточная польская мечта – Польша от моря до моря!

Во всех польских канцеляриях и в комендатуре города Киева бесплатно работали местные поляки.

Здесь же была организована польская контрразведка или «2-й отдел Дефензивы». Она работала и в политическом, и в военно-разведывательном направлениях.

Расстрелы без суда и следствия нигде и никогда не производились, но порка для получения признания и побои ружейными шомполами и прикладами, насколько мне было известно, стали повседневным явлением.

Одним из главных деятелей киевской польской контрразведки был русский штабс-капитан Иван Иванович Белянин, занимавшийся как военным, так и политическим шпионажем. До конца 1919 г. он занимал у большевиков ответственную комиссарскую должность, но затем, захватив колоссальную сумму денег, бежал к полякам. Выдав им все известные ему секретные организации коммунистов в Варшаве, а также многих тайных сотрудников, он приобрел полное доверие у поляков. Служил он сперва в Киеве, затем в Варшаве, а под конец в политической контрразведке в Данциге.

Жить долго при поляках в Киеве мне не пришлось, так как вскоре я был откомандирован в распоряжение Генерального штаба в Варшаву. При панике, произошедшей в Киеве во время большевистского прорыва под Фастовом, когда весь польский штаб чуть было не попал к большевикам, мне, к сожалению, присутствовать не пришлось, так как в это время я уже был в столице.

В Генеральном штабе я получил назначение в 3-ю воздушную эскадру при 3-й польской армии, в составе которой принимал участие в отступлении на Варшаву и в ее обороне.

После прорыва под Киевом и одновременного большевистского нажима в районе Минска польские войска обратились в беспорядочное отступление, похожее на бегство, которое продолжалось почти без остановки до Варшавы и Львова.

В августе 1920 г. большевики подошли на шесть верст к Варшаве и также одновременно находились в нескольких верстах от Львова.

В столице была невероятная паника; все учреждения уже были эвакуированы в Познань. В городе остались только военные власти. Никто уже не верил в возможность спасения Варшавы и все частные лица, кто только мог, выехали в Познань, Торн и другие польские города этой провинции.

Все евреи, спасавшиеся от мобилизации, удирали в Данциг. Все способные носить оружие поляки были призваны в армию; в кафе и ресторанах были одни только военные.

Еще не старые люди, по своему внешнему виду еще способные носить оружие, в эти дни просто не могли показаться на улицах в штатском костюме, так как патриотически настроенные польки забрасывали их камнями и избивали палками, если те, по меньшей мере, не были инвалидами.

Мне в эти дни часто приходилось бывать по служебным делам в Штабе Верховного командования и видеть растерянные лица штабных офицеров. Вся надежда была только на французского генерала Вейгана.

И действительно, только благодаря его решительным действиям, Варшава была спасена. По его приказанию все имеющиеся кавалерийские части, в том числе украинская дивизия и русские казачьи части, были сконцентрированы в двух местах: под Львовом и под Варшавой.

Никогда не забыть мне картины прохождения по улицам столицы на фронт русских казачьих частей. Поляки бурно приветствовали казаков; из магазинов и из толпы к проходившим казакам подбегали женщины и дети, и почти насильно совали им различные подарки.

Такова была ирония судьбы: 15 лет тому назад, быть может, эти самые казаки здесь же лупили бунтующих поляков плетками, а теперь они шли на фронт биться за их же свободу против своих же русских братьев. Гражданская война неразборчива в средствах – важна только цель.

Кроме концентрации всех кавалерийских частей генерал Вейган приказал собрать в Варшаве три четверти всех авиационных отрядов. Бесчисленное множество самолетов было собрано на Мокотовском поле.

Все летчики, в том числе и я, ночевали там же в сараях и должны были каждую минуту быть готовыми к вылету. Каждый аппарат был снаряжен большим количеством авиабомб последнего типа и большим количеством аэропланных стрел. Каждая из них, пущенная с высоты тысячи метров, могла пробить всадника насквозь вместе с лошадью.

Однажды в четыре часа утра был получен личный приказ генерала Вейгана всем имеющимся летчикам вылететь на фронт и, следуя за атакующими кавалеристами, атаковать, в свою очередь, большевиков, держась на высоте не более 200 метров.