Русский штык на чужой войне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Балмасов cтр.№ 46

В частности, данные об этом можно почерпнуть из доклада «О положении русских офицеров и солдат в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев» генерал-лейтенанта П.А. Кусонского от 15 марта 1923 г. прочим представителям командования «Русской армии».

В нем он, в частности, указал: «К 1 ноября минувшего года пограничная стража… была расформирована…

Путем переговоров генералов Барбовича и Крейтера с главной дирекцией финансовой стражи в Белграде на службу в финансовый контроль удалось устроить 1700 бывших русских пограничников.

На эту службу были поставлены: отдельный гвардейский кавалерийский дивизион (Адриатическое побережье от Катарро до Бакара); 3 и 4 кавалерийские полки, занявшие, за малым исключением, старые места по итальянской сухопутной и венгерской границам; конная артиллерия – на австрийской и румынской границах; группа чинов 1-й бригады и высланных из Болгарии – (в том числе летчиков) – на албанской и болгарской границах.

Материальные условия службы – много лучше пограничной стражи. Всем была обещана выдача нового обмундирования и жалования не менее 580 динар за восьмичасовой рабочий день с особой оплатой сверхурочных часов.

Благодаря переговорам штаба (судя по всему, врангелевской армии, включая представителей Кавалерийской дивизии. – Ред.) с директором финансового контроля, в достаточно приемлемой форме был урегулирован вопрос об эскадронных командирах, бывших водниках пограничной стражи.

Таковые принимались на службу со званием «референтов по русским делам», находились при срезских управах и являлись посредниками между инспекторами срезов (отделов или районов. – Ред.) и русскими чинами.

За ними утверждалось право обходить русских в районах среза. Службу начинали в категориях срезских управ.

Командиры полков и дивизионов, не будучи на службе в финансовом контроле, но оставаясь в районе частей, установили личные отношения с инспекторами областей, оказывая влияние как на положение русских чинов, так и на дополнительный прием таковых на службу. Они также пользуются правом объезда русских в районе области.

Всё это было зафиксировано особым приказом.

Распределение по работам и постам было сделано согласно указаний русского командования…

Все же она (работа в финансовом контроле. – Ред.) не во всех отношениях оправдала наши надежды.

Выдача обмундирования до сих пор не произведена: заменяется только совершенно негодное из того, что было оставлено после пограничной стражи в собственность каждому.

Жалование выдается аккуратно, но только основное. Добавочные деньги выплачиваются без всякой системы. В иных районах до сих пор оно не выдается вовсе, в других – полностью. Таким образом, в уплате содержания царит большая пестрота.

Порядок службы в финансовом контроле в общем такой же, что и в пограничной страже, но только много тяжелее. Наряды чаще и продолжительнее.

К недостаткам ее следует отнести отсутствие взаимной связи между постами из-за удаленности таковых друг от друга и сам полувоенный характер службы.

В противоположность пограничной страже, где 75 процентов командиров постов были русскими офицерами, в финансовом контроле начальники «одельков» (отделов) – исключительно местные уроженцы.

Таким образом, офицеры на постах совершенно уравнены в служебном отношении с солдатами и лишены необходимого авторитета и влияния.

В некоторых районах, преимущественно в Словении, отмечены случаи открытого подстрекательства наших солдат со стороны словенцев против наших офицеров.

Положение эскадронных командиров-референтов следует признать удовлетворительным. Им приходится иметь дело с инспекторами срезов, людьми культурными, а полная выдержка и такт наших офицеров дали возможность установить с ними почти повсеместно приличные, порой дружеские отношения. В некоторых срезах инспектора считают русских референтов своими заместителями, поручая им обход всего участка.

Но… будучи в достаточной мере обременены работой в срезских категориях, референты лишены возможности (отчасти и по недостатку средств) часто обходить посты и влиять в достаточной мере на положение русских чинов своего района.

В этом отношении служба в пограничной страже представляла значительно больше преимуществ.

Все эти условия сделали то, что настроение наших чинов в финансовом контроле, вначале бодрое, стало заметно падать…

Характерно, что в одинаковой мере восстановления пограничной стражи хотят не только офицеры, но и солдаты, и это явление и отрадно, и знаменательно.

Оно подчеркивает, насколько сознательно относится наша солдатская масса к моменту и положению, и, не обольщаясь относительным материальным благополучием, и равным положением со своими офицерами, предпочитает налаженный в пограничной страже порядок, обеспечивающий воинскую дисциплину и подчинение своему командованию, без чего исключительно трудно сохранение отдельных частей и армии в целом…

Писакам из «Новой России» и «Накануне» и прочей специфической прессы будет полезно провести день-другой на каком-нибудь «одельке», послушать, как солдаты, не будучи принуждены, а иногда, несмотря на запрещение какого-нибудь русофоба-словенца, обращаются к своим офицерам, отдают им честь и пр.

Отношения с местным населением в подавляющем большинстве случаев хорошие и даже дружеские…

Довольствие всюду налажено хорошо, большей частью из общего котла.

Случаи поимки контрабанды (происходят. – Ред.) гораздо реже, чем в пограничной страже, что сильно подрывает интерес к службе.

На Адриатическом побережье находится дивизионный священник отец Виктор Пушкин. На празднованиях он объезжал некоторые посты расположения русских. Везде служба (его. – Ред.) произвела глубокое и отрадное впечатление как на наших чинов, так и на местное православное и даже католическое население.

Все референты, а также и некоторые посты, получают газеты «Новое Время», «Русское Дело», «Руль», сводки, информации и т. д.

В частях имеется около 30 подвижных библиотек ВЗС (Всероссийского земского союза), и, кроме того, почти каждый эскадрон имеет свою библиотеку.

Солдаты получают много писем из России, содержание – самое различное. Желающих вернуться в одиночку – нет. По-прежнему все твердо верят в генерала Врангеля и мыслят возвращение в Россию не по милости Бронштейна (Троцкого. – Ред.), а своими рядами, для сохранения коих потрачено так много материальных и моральных усилий…

Вопроса об отношении к большевикам можно, пожалуй, и не касаться. Офицеры и солдаты… не изменили своего отношения к так называемому «рабоче-крестьянскому правительству».

В этом хорошо убедился некий юркий еврейчик, явившийся восхвалять совдепы в расположение 2-го кавалерийского полка. Он был загнан в речку (в январе месяце) и лишь вмешательство командира полка спасло его от еще больших потрясений… ^[317]»