Русский штык на чужой войне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Балмасов cтр.№ 175

Впрочем, это не смогло испортить общего впечатления у «аборигенов» от всех русских. Причина общего радушия властей страны наблюдалась не только благодаря работе Ивана Тимофеевича Беляева, но и по причине их заинтересованности в скорейшем освоении своей территории, в основном покрытой непроходимыми лесами. Собственных сил для этого не хватало, а приезжие могли помочь в решении данной проблемы.

Еще одной проблемой для русских в Парагвае стал языковой барьер. Даже выучив испанский язык, русские в большинстве случаев не могли общаться с простым населением, особенно сельским, преимущественно разговаривавшим на гуарани.

М.Д. Каратеев свидетельствует, насколько рядовые парагвайцы владели испанским: однажды он со своими товарищами, оказавшись в одном селе, безуспешно пытался купить куриных яиц. Что только не делали русские «гринго», никто не мог понять, чего они хотят: «Вот и объясни им, чего нам нужно! Но спасибо нашему здоровенному Криворотову, с голодухи осенило: снял он перед одной бабой шляпу, сел на нее и давай кудахтать. Представляете себе курочку? Мы там от хохота чуть дуба не дали. Сидит он на шляпе, кудахчет, а у самого морда скучная. Потом скосил на бабу один глаз, голову на бок и «ко-ко-ко!». Ох, будь я неладен! Злой я был тогда, как паук, что весь день копали проклятый колодец, да выкопать не смогли, а ей-Богу, без смеха вспомнить не могу. Тетка сперва перепугалась, креститься стала, а потом все-таки сообразила, вынесла яиц» ^[924].

При этом некоторые парагвайские порядки сильно забавляли белоэмигрантов. Они же влияли на их отношения с «аборигенами». Например, первое время их очень сильно коробило то, что многие мужчины, особенно местные ковбои-скотоводы гаучо, носили шпоры на босую ногу, чего они не видели ни в одной стране.

Кроме того, носить обувь у парагвайцев, даже в столице, было не принято. Например, согласно записям русских очевидцев, «солдаты и полиция носили обычно ботинки в руках, а барышни близ моего дома одевали чулки и ботинки для того, чтобы появиться в центре обутыми» ^[925].

Российские крестьяне на парагвайской земле

Как уже говорилось выше, далеко не все попытки белоэмигрантов обустроиться в сельской местности были удачными. Большая часть вновь прибывших русских селилась на земле, но далеко не все смогли адаптироваться к своеобразному тропическому климату, успешно работать и особенно – бороться с вредителями. В результате стараниями Беляева многие из неудавшихся фермеров перешли на государственную (в том числе военную) службу ^[926].

И хотя парагвайская земля давала до четырех урожаев в год, работать на ней было очень трудно, особенно людям интеллигентным, не приспособленным к тяжелому физическому труду. Например, чтобы отвоевать у джунглей один гектар земли, взрослому человеку приходилось затратить не менее полугода.

Если же на этом участке росли «особые» породы деревьев, устойчивые к воздействию стальных инструментов, то время работы могло значительно увеличиться. Ведь в Парагвае нередко встречаются представители флоры, практически не подверженные гниению и червоточине. Причем некоторые из деревьев настолько крупные, что одного их ствола достаточно для постройки целого частного дома ^[927].

Чтобы срубить подобные растения, человеку прежде приходилось приложить огромные усилия, поскольку обычные топоры и пилы их почти «не брали». Поэтому нет ничего удивительного, что почти 90 процентов русских эмигрантов (из числа не казаков и не крестьян, плохо знакомых с земледелием) в итоге бросили земледелие и переехали в Асунсьон и другие города ^[928].

Примечательно, что при этом менониты и староверы организовали здесь образцовые хозяйства, успехам которых удивлялись даже парагвайцы. Так, узнав, что старообрядцы назвали одно из них именем тогдашнего президента страны Гуджариа, он решил посетить его лично. Увиденное привело его в неописуемый восторг – настолько русские переселенцы смогли превратить «зеленый ад» джунглей в современную ферму.

Подобная деятельность русских эмигрантов по окультуриванию страны и особенно ее земель была напрямую выгодна ее властям. Например, в отличие от других фермеров многие из таких членов «религиозных меньшинств» успешно выращивали клубнику, выгодный по сравнению с другими культурами экспортный товар ^[929].

Но при этом тех же менонитов, особенно успешных в сельскохозяйственном занятии, как и некоторых других «сектантов», за их отказ от воинской службы в массе своей патриотичные и воинственные парагвайцы не любили ^[930].

Впрочем, они заслуживают особого упоминания, ведь многие из них прибыли сюда гораздо раньше белоэмигрантов. Менониты являлись представителями протестантской секты, во время правления Екатерины II уехавшими из-за религиозных и иных преследований из Германии в Россию.

Однако и там менониты не нашли покоя. На новой Родине за них взялись власти, недовольные их отказом от военной службы, а также православная церковь, стремившаяся оградить себя от конкуренции по влиянию на человеческие души.

Из-за новых преследований обрусевшие немцы и их русские последователи вынуждены были искать себе другой дом, который они обрели в Южной Америке, в том числе в Парагвае.

К середине 1920-х гг. их община в последнем насчитывала не менее двух тысяч человек, большинство из которых проживало в отдаленных районах страны (даже в практически неисследованном Чако Бореаль).

И хотя никто на новой Родине их не преследовал и не подвергал гонениям, за короткий срок этим изгнанникам пришлось схоронить в гостеприимную парагвайскую землю немало своих собратьев. Несмотря на то, что в этой стране эпидемий почти не было, поначалу новый для себя климат менониты переносили с трудом и в массе своей надолго заболевали. Так, многие из них перенесли тиф, который за короткий срок унес жизни 200 человек ^[931].

Что же касается остальных русскоязычных крестьян, то их успехи в Парагвае были гораздо скромнее. Разбившись по маленьким фракциям и группам, белоэмигранты зачастую оказывались неспособны самостоятельно вести хозяйство, несмотря на дармовую землю и всевозможные льготы, предоставленные им парагвайским правительством.

Чтобы ее обработать и собрать урожай, нужно было работать большим коллективом. В отличие от казаков, старообрядцев и представителей некоторых сектантских групп белоэмигранты этим качеством, увы, похвастаться явно не могли.