Русский штык на чужой войне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Балмасов cтр.№ 117

Поскольку деньги с латиноамериканских золотых и серебряных рудников текли оттуда широкой рекой, власти почти не задумывались о промышленном развитии страны.

В то время как главный ее конкурент – Великобритания переходила на мануфактурное, а потом и фабричное производство, Испания продолжала находиться почти на том самом уровне, на котором она начала великие географические открытия 1492 года.

На это повлияла и обстановка внутренней смуты в стране, захлестнувшей её после развала огромной Испанской колониальной империи, произошедшего как оформленное явление к 1830-м гг. Государство, прежде жившее за счет эксплуатации колоний, погрузилось в полосу затяжного кризиса.

А экономическая нестабильность не способствовала и политическому спокойствию. Карлистские войны – по сути, междоусобицы разных претендентов на испанский престол – продемонстрировали внутреннюю слабость страны, к которой примешивалась также иностранная интервенция, в том числе французская и британская.

С потерей Испанией последних колоний в результате поражения в войне 1898–1901 гг. с США (Куба и Филиппины) у Мадрида почти не осталось заморских владений. Тогда испанцы обратили особое внимание на соседнюю Африку. Однако к тому времени свободных колоний там уже фактически не было.

Правда, оставался еще Марокко с непокоренными берберскими (главным образом рифянскими) районами на севере. Важность для Испании контроля этих территорий во многом была обусловлена стремлением надежно держать под ударом Гибралтарский пролив и выход из Средиземного моря в Атлантику. Для этого испанцам необходимо было более заметное присутствие в Марокко, подразумевающее расширение контролируемой ими зоны за счет внутренних районов этой страны, таким образом, чтобы основные их североафриканские порты – Мелилья и Сеута – оказались в надежно прикрытом тылу ^[595]. Народы Марокко начиная с XV века упорно сопротивлялись захвату страны. Все успехи испанцев там к рубежу XIX века сводились к захвату узкой прибрежной полосы, которая в ширину едва ли превышала радиус действия испанских корабельных пушек ^[596].

И вот в 1908 г. испанцы начали новую изнурительную войну по его захвату. Но несмотря на все усилия, до конца Первой мировой войны новых территорий там получить почти не удалось. Живущие на севере Марокко рифы оказались отважными и умелыми бойцами, отстаивавшими буквально каждую пядь родной земли. В результате к началу 1917 г., только по официальным данным, испанцы потеряли убитыми тысячу офицеров и 16 тысяч солдат ^[597].

Несмотря на эти усилия, власть испанцев даже на завоеванных территориях Марокко была номинальной и распространялась лишь на крупные города и прибрежную полосу. Жители внутренних районов – главным образом берберы – отказывались подчиняться завоевателям. Война с ними в горах была очень тяжелой и кровопролитной ^[598].

Испанские войска, деморализованные, плохо обученные, действуя с устаревшими тактикой, вооружением и экипировкой, были неспособны выполнить элементарные боевые задачи. Им явно мешал успешно драться и синдром неудачников после недавнего разгрома американцами: их военная каста не знала побед с начала XIX века, когда она испытала унижение от первых ей поражений, нанесенных ей «туземцами» Боливаром и Сен-Мартином.

Немало проблем испанская армия также испытывала из-за некомпетентного руководства, плохой организации и коррупции. Одной из причин этого явления, которое расцвело там ярким цветом, стал опять-таки «военный застой».

С одной стороны, для Испании было благом, что она избежала соблазна вступить в Первую мировую войну на стороне Германии. Однако это сослужило для её армии плохую службу: в результате её вооруженные силы не освоили на практике новаций, продемонстрированных участвовавшими в этом глобальном конфликте воюющими сторонами.

Итогом стала прогрессирующая теоретическая и техническая отсталость от остальных армий мира. И неудачи одна за другой, как из рога изобилия, продолжали сыпаться на головы несчастных испанских военных ^[599].

В таких условиях понадобилась иностранная помощь и в том числе люди, которые будут служить за золото, не задумываясь о правильности выбора той или иной стороны с моральной точки зрения.

В итоге руководство страны задумалось о создании подразделения по типу Французского Иностранного Легиона – легиона испанского. Но если первый отметился в самых разных странах – от Мексики до Индокитая, то у его испанского аналога не такая богатая боевая «биография».

Первая попытка создания такого подразделения в Испании была не совсем удачной. Он успел в середине XIX века отметиться в сражениях в том числе и со своим французским «собратом», но скоро прекратил существование из-за ухудшения экономической ситуации в стране и неспособности платить наёмникам жалование.

Следует заметить, что за время гражданской войны в Испании через местный Иностранный легион прошли немало русских. До сих пор читателю этот факт был малоизвестен, как и подробности о жизни иностранных легионов (включая Английский или Британский, Голландский и др.) разных стран и службе там наших соотечественников ^[600].

Между тем бесконечные поражения испанцев от «дикарей» заставили их серьезно задуматься о повышении боеспособности своих войск. И в конце 1918 г. в голове боевого «африканского» майора Хосе Миляна Астрая родилась идея создать специальные подразделения, которые бы могли успешно сражаться против рифов. Эта роль отводилась частям ещё (вернее уже) не существующего Иностранного легиона.

Милян Астрай сообщил эту идею другому испанскому офицеру, прославившемуся на войне против рифов, Франко, которому она очень понравилась. Вместе они стали проталкивать её в высшие военные инстанции, в Военное министерство и Генеральный штаб.

Бюрократическую стену этих учреждений пробить было очень непросто, но они сделали это. Идеей создания иностранных частей заинтересовались, однако имевшийся опыт уже был безвозвратно утерян, и строить новый Легион пришлось на новом фундаменте. «Выдумывать велосипед» было некогда, плачевная для испанцев ситуация в Африке требовала экстренных действий для её исправления.

Поэтому решили использовать многолетний французский опыт, считавшийся образцом организации наёмных частей. В 1919 г. Испанский Генеральный штаб направил Миляна Астрая в Алжир для изучения на месте всех тонкостей организации Иностранного легиона, которые и делали его одним из самых боеспособных подразделений в мире ^[601].