– Торговцы… – пожала я плечами. – Они свои деньги похлеще всяких стерегут. За любую монету удавятся.
– Это точно. Давай, собирайся, тебя завтрак на столе ждет. Остыл совсем, горазда же ты спать.
– Снилось мне что-то такое… приятное. Просыпаться не хотела, – смущенно пожала я плечами, оправдываясь.
– Вот найдем артефакт, соберем в одну кучу и будем спать спокойно. А пока – увы.
Лариса вылетела в открытое окно и была такова, хотя я точно помнила, как вечером закрывала. Вот ведь ушлая птица.
Когда спустилась вниз, в кухне за столом сидела Магда, попивая что-то из кружки. Прямо напротив нее стояла тарелка со стопочкой блинов, чашка с чаем и блюдце с вареньем. Я уселась напротив женщины, подозревая, что все это – мое богатство.
– Доброе утро, Магда, – приветливо улыбнулась, принимаясь за еду.
– И тебе не хворать, – кивнула старушка.
– Громко на улице, случилось что? – осторожно поинтересовалась, макая блин в варенье.
– Караван прибыл. Не ждали мы совсем, а они за провизией к нам заехали. С самого Шардана! Торговцы с заграничными товарами.
– О как! – удивилась я. – И что ж они? Куда направляются?
– Так в столицу едут. На ярмарку, солнцестоянию посвященную. Гуляния всю неделю будут. Ведьмы свободу чувствуют, да всякая нечисть к ним примыкает. Гуляют раз в год, да так, что все вокруг еще год помнят! Тьфу-тьфу им дорогу в эти дни перейти. По седьмое колено проклят будешь, не отмоешься.
– Ярмарка, посвященная солнцестоянию… – выдохнула я.
– Ты ж тоже ведьма! Небось, сама в столицу едешь? – заглядывая мне в глаза, поинтересовалась Магда.
– Шабаш, – важно кивнула, дожевывая последний блин и запивая его чаем.
* * *
Из дома я выходила, погруженная в свои мысли. Совсем забыла о своей ведьминской сущности. Прибегала к ней редко, все больше пользуясь огнем. Да и знаний тех было у меня мало. Все, что успела выучить в Академии – это даже не база, так – маленький пшик. А тут Шабаш! Я вспомнила, с каким восторгом рассматривала черное фривольное ведьминское платье, как прижимала к груди и примеривала его. И как воображала себя летящей на метле с развивавшимися от ветра волосами.
Итак, цель номер один – примкнуть к каравану. Цель номер два – посетить Шабаш ведьм! И гори пропадом задание богини, один раз живем! Пусть и во второй жизни…
– Не нравится мне твой горящий взгляд, – подозрительно оглядела меня Лариса и тут же уточнила: – Что задумала?
– На Шабаш хочу попасть, – мечтательно выдохнула.
– Давай в другой раз, а? – вымученно простонала Лара. – Ну некогда нам!
– Нам всегда некогда! – нахмурилась я. – Вот встретим Агнес, она мне платье принесет, и сразу же…
– Ты где ведьм искать будешь? С академическими нельзя, – покачала головой птица. – Заметят – доложат Георгу. А свободные тебя к себе не примут – у них круги давно собраны, они чужаков не признают.
Напоминание о директоре Академии как-то враз разрушило все мои мечтательные планы и спустило с небес на землю. А ведь точно. Не стоит забывать о том, что опасность мне грозит не только со стороны отступников, но еще и от Георга с дознавателями. А вот с ними у меня не было никакого желания видеться.
– Ты права, – признала.
– Я всегда права! – высокомерно заявила Лариса.
– Но в следующем году… – подняла я палец вверх.
– Конечно, я только за, ты же знаешь.
Вокруг моего коня, которого я все же нарекла гордым именем – Столен, виднелся прожжённый огнем круг. А рядом на земле лежал кусок обугленной белой тряпки. Я усмехнулась, думая о том несчастном, который захотел позариться на имущество ведьмы-отступника. Даже защитный круг у меня не такой, как положено. По идее, он должен был слабенько бить молнией и не пускать вора к вещам. А оно вот как вышло. Огнем полыхает, да неслабым. Как интересно, однако, устроена эта штука – магия!
Глава 9
Не зная иностранных языков, никогда не поймешь,
о чем говорит молчание иностранцев.
Станислав Ежи Лец, «Непричёсанные мысли»
Вокруг еще вчера тихого и неприметного постоялого двора «Путник» творилось что-то невообразимое. Туда-сюда сновали люди, воняло потом и навозом, куча повозок перекрыли улицу, мешая пройти. Вся эта вакханалия галдела, отовсюду слышна мужская ругань и лошадиное ржание. Двери гостиницы распахнуты, а все столики таверны оккупированы грозного вида мужчинами и женщинами – я насчитала всего шесть. Они не обратили внимания на меня, понуро ковыряясь в еде. Все, как одна, закутаны в цветные ткани с ног до головы. Их наряд напоминал мусульманские платья – абая, и наталкивали меня на определенные мысли о положении женщин в соседних странах. Внутри трепетала надежда, что мое предположение ошибочно и это, скорее, необходимость из-за погоды в пустыни, в которой девушки живут. Но стоило одной из них поднять на меня глаза, синие, яркие, словно весеннее небо, и неуверенно улыбнуться, как с соседнего стола тут же послышался мужской шипящий голос. Незнакомке явно сделали выговор, судя по тому, как та побледнела и тут же опустила глаза.
– Ты их понимаешь? – шепотом спросила у Ларисы, сидевшей на моем плече.
– Увы, – тихо ответила она.
Мужчины рассматривали меня с любопытством, не скрывая интереса. В противовес своим женщинам, они были оголены, насколько позволяло приличие и холод, властвовавший на улице. Ноги скрывали укороченные свободные шаровары серых и черных цветов, грудь перетягивала лишь пара кожаных ремней с металлическими заклепками по всей длине. Волосы длинные, заплетенные в косы, струились вниз подобно так нелюбимым мною змеям. И все в этих мужчинах было хищным, опасным: поворот головы, поза, даже не скрывавшая ничего одежда намекала на полное отсутствие страха у этих представителей сильнейшего пола. Или на глупость – смотря с какой стороны посмотреть.
Оружие – длинные сабли, наподобие абордажных, так любимых пиратами, – скрывались сзади, так, что из-за спины видно только рукояти. И, судя по всему, крепились эти самые клинки теми кожаными ремнями.
Наемники. Это я поняла сразу. Только те могли так пристально и незаметно осматривать каждого на возможную угрозу. И если входящий не представлял опасности, они вновь возвращались к своим делам. Да только я привлекла внимание совсем по другой причине. Судя по сальным улыбочкам и блестящим глазам, мужчинам пришлась по нраву моя внешность.
– Грахтриг хра'гра, – сказал что-то, глядя прямо на меня и усмехаясь, тот самый мужчина, который до этого шипел на девушку. Все вокруг поддержали его дружным хохотом. Судя по всему, шутка удалась. Темные волосы, заплетенные в длинный толстый колосок, качнулись из стороны в сторону. Мускулистая бронзовая от загара грудь заходила ходуном от хриплого смеха. А янтарные глаза смотрели на меня с издевкой и пренебрежением.