Дебюсси - читать онлайн книгу. Автор: Ариан Шартон cтр.№ 28

«Я слишком поторопился, объявив о завершении работы над “Пеллеасом и Мелизандой”. На рассвете после бессонной ночи, когда, как говорится, утро вечера мудренее, я был вынужден признаться самому себе, что до конца еще ой как далеко! Это сочинение представляло собой подобие музыки, которая могла быть создана любым композитором на моем месте, в особенности выглядела подражанием дуэту, одним из участников которого был Клинзор ^[80] из оперы Вагнера. Я порвал партитуру в клочья. И принялся заново искать свой стиль везде где только можно. Я даже старался представить себя на месте Пеллеаса и Мелизанды. И мои поиски увенчались успехом. Возможно, вам что-то понравится. А как быть с другими? Мне все равно. Впрочем, я действовал совершенно спонтанно и воспользовался средством, которое мне кажется весьма редким, а именно Тишиной (не смейтесь) как способом выражения! Быть может, это единственная возможность заставить звучать музыкальную фразу. И поскольку этим методом пользовался Вагнер, мне кажется, что это чисто драматургический прием, немного подражающий другим произведениям…» — писал Дебюсси Эрнесту Шоссону 2 октября 1893 года.

Несколько дней спустя, 21 октября, Анри Лёроль получил возможность услышать сцену из оперы «Пеллеас и Мелизанда». «Это ошеломляет. Я нахожу, что это очень-очень… А затем — холодок по спине… Наконец, наступает блаженство. В результате похоже, что он доволен», — писал Лёроль Эрнесту Шоссону. Это свидетельство того, как друзья воспринимали музыку Дебюсси: «Пеллеас и Мелизанда» с самого начала ошеломляла даже самых подготовленных слушателей. Следуя музыкальному звучанию своего произведения, Дебюсси с помощью звуков воплощал то, что созрело в его голове.

«Вдохновение не покидало его. Однако исполнение своего замысла стоило ему большого труда. Его раздражало, что ночами напролет, словно выслеживающий свою жертву хищник, он вынужден подбирать звуки, чтобы выразить нужный нюанс. Для него в тот момент законченные пять актов не стоили и девятой доли аккорда», — вспоминал Рене Петер.

Прошло немало дней и месяцев, прежде чем Дебюсси начал отдавать себе отчет, сколько трудностей ему придется преодолеть, чтобы передать в музыке всё, что он чувствовал:

«Я провел дни в погоне за тем ничто, из чего состоит Мелизанда. Порой мне не хватало мужества рассказать вам обо всем этом. Впрочем, вам известны эти борения. Правда, не знаю, приходилось ли вам ложиться в постель со смутным желанием плакать, как это делаю я, словно человек, не имевший возможности увидеться в течение дня с тем, кто очень ему дорог.

Теперь меня мучает Аркель ^[81]. Он уже на том свете, и у него бескорыстная и пророческая нежность тех, кто вскоре должен исчезнуть. И это надо выразить посредством до, ре, ми, фа, соль, ля, си, до!!! Ну и профессия!» (Письмо Дебюсси Эрнесту Шоссону, конец января — начало февраля 1894 года.)

31 мая 1894 года Луис организовал в своем доме музыкальный вечер. Дебюсси играл первый акт «Пеллеаса и Мелизанды», сцену у фонтана из IV акта и первую сцену из III акта, которую еще не закончил. Несколько месяцев спустя, 29 октября, композитор сыграл дополненную новыми сценами оперу «Пеллеас и Мелизанда» на частном прослушивании у Артура Фонтена. Последний, состоявший в родственной связи с Шоссоном и Лёролем, был большим любителем музыки, как и его брат Люсьен, который создал небольшой хоровой кружок под руководством Дебюсси. Летом 1894 года Дебюсси отказался от совместного с Луисом путешествия в Алжир. Он предпочел сочинять музыку у себя на улице Гюстава Доре, «отделенный от внешнего мира черными ветками, сплетенными из нот, посреди которых волнуются и страдают Пеллеас и Мелизанда», как писал он Пьеру Луису 27 июля 1894 года. С этими персонажами музыкант вел как бы параллельное существование. Вот что он пишет Анри Лёролю 28 августа:

«Пеллеас и Мелизанда начали сердиться. Они не желали больше спускаться ко мне со своего гобелена. Мне пришлось призвать на помощь новые идеи. Только после этого они снизошли до того, чтобы вновь вернуться ко мне. Мелизанда своим нежным голоском, который вы знаете, сказала: “Оставь эти глупости для публики, отдай свои грезы мне. Ты же знаешь, что никакая нежность не сравнится с нашей”».

Пьеру Луису 22 января 1895 года:

«Пеллеас и Мелизанда — мои единственные друзья в настоящий момент. Мы уже хорошо знаем друг друга и, возможно, скоро начнем рассказывать истории, развязка которых нам хорошо известна. Закончить произведение — не равносильно ли это смерти того, кто вам очень дорог?

Один девятый аккорд…

Бемоли, окрашенные в синий цвет…»

Ему же в апреле:

«Я думал, что сегодня непременно увижусь с тобой, но меня задержала смерть Мелизанды, которая беспокоит меня. Я с дрожью работаю над ней».

Несмотря на то что композитор продолжает сочинять и другие произведения, он не забывает о своем самом большом проекте:

«Из-за этого я не расстанусь с “Пеллеасом и Мелизандой”. Впрочем, чем больше я работаю над ним, тем сильнее волнуюсь. Постоянный поиск вдохновения, которое может мгновенно улетучиться из-за малейшего пустяка, а также устранение всяких возможных помех и случайностей изнуряют меня и подтачивают, словно камень мостовой, по которому проехало множество карет!» (Из письма Эжену Изайи от 22 сентября 1894 года.)

Зимой 1894 года Дебюсси закончил цикл фортепианных пьес «Образы». Это сочинение он посвятил Ивонне Лёроль, одной из дочерей Анри:

«Мадемуазель Ивонне Лёроль с почтением и радостью посвящаю эти “Образы”. Эта музыка не терпит “ярко освещенных салонов”, где обычно собираются отнюдь не любители музыки. Это сочинение представляет собой скорее “разговоры” исполнителя с пианино. Впрочем, не запрещается добавить свои впечатления от прекрасных дождливых дней».

Композитор, неравнодушный к женским прелестям Ивонны, которую он прозвал младшей сестрой Мелизанды, преподнес ей также красивый японский веер с дарственной надписью, представленной в виде нескольких нот из «Пеллеаса и Мелизанды».

17 августа 1895 года Дебюсси наконец с горем пополам закончил «Пеллеаса и Мелизанду». Еще до завершения музыка этой оперы подверглась многочисленным модификациям. Не успев завершить работу над оперой, композитор начал тревожиться о том, как она будет принята широкой публикой. Переживания Дебюсси свидетельствовали также о том, что он совсем не торопился расставаться со своим «детищем». Ему казалось, что как только он сдаст партитуру в печать, его музыка тут же перестанет принадлежать ему. Дебюсси часто испытывал сомнения в необходимости публикования своих произведений. Это происходило отчасти потому, что он не был полностью удовлетворен своей работой, как это случилось с «Фантазией» для фортепиано с оркестром, а также и потому, что в его сочинениях нашли отражение личные переживания, которые он не желал доверять никому, кроме узкого круга избранных: