Медное королевство - читать онлайн книгу. Автор: Шеннон Чакраборти cтр.№ 88

Дара наклонился над самым ухом Мардония.

– Там красиво, – прошептал он. – Там сад, там тихая кедровая роща, где тебя будут ждать твои близкие…

Его голос сорвался, и на глаза навернулись слезы. Мардоний содрогнулся и затих. Мало-помалу одежда Дары пропитывалась горячей кровью юноши.

– Он мертв, – тихо произнесла Манижа.

Дара опустил Мардонию веки, бережно уложив его тело обратно на кровавый снег. Прости меня, друг.

Он поднялся на ноги и вытащил из-за пазухи нож. Когда он приблизился к Абу Саифу, пламя уже вовсю лизало ему руки и полыхало в глазах. У того был сломан нос. Окровавленного Гезири мертвой хваткой держали четверо Дариных воинов.

Дару охватила ярость.

Нож в его руке, задымившись, преобразился в плеть.

– Назови хоть одну причину, почему я не должен сейчас содрать с тебя кожу заживо, – прошипел Дара. – А потом сделать то же самое с твоим напарником, пока ты будешь слушать, как он молит о скорой смерти?

Абу Саиф посмотрел на него со смесью поражения и мрачной решимости во взгляде.

– Да потому, что на моем месте ты поступил бы точно так же. Думаешь, мы не знаем, кто ты? И зачем твоей Нахиде нужны наша кровь и наши реликты? Думаешь, мы не знаем о ваших планах по захвату Дэвабада?

– Дэвабад – не ваш город, – вспылил Дара. – Я обращался с тобой по-хорошему, и это твоя благодарность?

Абу Саиф уставился на него с сомнением.

– Ты не так наивен, Афшин. Ты угрожал пытками юному воину, за которого я в ответе, если я откажусь обучать твоих воинов убивать моих соплеменников. И ты думаешь, приглашение на обед и разговор по душам могут все исправить?

– Я думаю, что ты лжец и соплеменники твои – лжецы. – Дара все больше распалялся, понимая, что гнев его обращен не на одного Абу Саифа. – Орда пескоплавов, готовых лгать, манипулировать и притворяться друзьями, чтобы втереться в доверие. – Он взмахнул плетью. – Пожалуй, первым делом я отниму у тебя язык.

– Нет, – раздался голос Манижи.

Дара обернулся к ней.

– Он убил Мардония! Чуть не убил тебя!

Дара злился на себя не меньше, чем на Абу Саифа. Он должен был предотвратить это. Знал ведь, насколько опасны Гезири, и все же позволил им остаться в лагере, позволил Абу Саифу усыпить свою бдительность, находя утешение в беседах с товарищем по оружию, бегло владеющим его родным дивастийским. А в итоге – Мардоний погиб.

– Я должен убить его, бану Нахида, – заявил Дара, впервые не испугавшись бросить ей вызов. – На войне как на войне. Тебе этого не понять.

Манижа сверкнула глазами.

– Не смей говорить со мной таким снисходительным тоном, Дараявахауш. Опусти оружие. Я не стану повторять дважды. – Не дожидаясь ответа, она повернулась к Каве. – Возьми в моем шатре сыворотку, реликт и принеси сюда. И приведите ко мне второго Гезири.

Дара сразу устыдился своих слов.

– Бану Нахида, я имел в виду лишь то…

– Меня не волнует, что ты имел в виду. – Она вперила в него взгляд. – Я ценю тебя, Дараявахауш, но, в отличие от своей дочери, кое-что знаю о нашей истории. Ты будешь подчиняться моим приказам. Но, если тебе от этого легче… – она обогнула его и прошла мимо. – Я не собираюсь оставлять их в живых.

Вернулся Каве.

– Держи, госпожа, – сказал он, протягивая ей маленькую склянку, запечатанную красным воском.

Вскоре рекруты вернулись, волоча за собой второго скаута. Тот брыкался и чертыхался, но, завидев Абу Саифа, замер. Их серые глаза встретились. Они обменялись понимающими взглядами.

Какой же ты глупец. Разумеется, они давно это замышляли и только посмеивались за глаза над твоей наивностью. В очередной раз Дара готов был проклинать себя за то, что недооценивал их. Когда он был молод, не допустил бы такой ошибки. Когда он был молод, убил бы их еще в лесу.

Манижа передала реликт одному из рекрутов.

– Вдень реликт ему в ухо. А потом привяжи этих двоих… здесь и здесь, – приказала она, указывая на пару деревьев шагах в десяти друг от друга.

Юный скаут не мог побороть подступающей паники. Он вырывался, когда ему в ухо всунули его реликт, бешено вращая глазами.

– Хамза, – тихо окликнул его Абу Саиф. – Не доставляй им такого удовольствия.

По щеке юноши скатилась слеза, но он перестал сопротивляться.

«Мардоний», – напомнил себе Дара. Он отвернулся от перепуганного Гезири и обратился к Маниже.

– Что это? – спросил он, разглядывая склянку.

– Следующий этап нашего плана. Зелье, над которым я работала не один десяток лет. Зелье, способное убить даже того, кто находится под постоянной охраной. Зелье, чье действие столь молниеносно, что его невозможно обратить.

Дара насторожился.

– Зелье, способное убить Гасана?

Взгляд Манижи был обращен в пространство.

– Среди прочих. – Она сняла с пузырька восковую печать.

Из горлышка поднялось облачко пара медного цвета и, танцуя, заметалось в воздухе, как живое. Как будто выжидало, выискивало кого-то.

А затем, без предупреждения, облачко метнулось к Абу Саифу.

Гезири дернулся, когда оно пронеслось у него перед лицом и окутало медный реликт. Металл расплавился и в мгновение ока дымкой с медным отливом растворился у него в ухе.

В первую секунду на его лице отразилось испуганное удивление, а затем он взвыл, хватаясь за голову.

– Абу Саиф! – воскликнул второй джинн.

Абу Саиф не ответил. Из глаз, ушей и носа у него текла кровь, смешанная с медными испарениями.

Каве ахнул, прикрывая рот рукой.

– Это же… то самое, чем мой Джамшид…

– Думаю, он нашел один из более ранних моих черновиков, – отозвалась Манижа. – Этот рецепт куда как надежнее.

Абу Саиф застыл, устремив невидящие глаза в небо, и Дара услышал, как Манижа громко сглотнула.

– Он притягивается к реликвиям Гезири и растет, пожирая их, давя на мозг, пока не убьет своего носителя.

Дара смотрел на Абу Саифа, не в силах отвести взгляд. Его окровавленное тело было изогнуто в неестественной позе, лицо застыло в маске агонии. От разъяснений Манижи по телу прошел холодок, погасив кипучее пламя в мышцах.

Он попытался собраться с мыслями.

– Но это магия. Если испробовать это на Гасане, он просто использует печать.

– Яд прекрасно справляется и без магии. – Манижа достала скальпель. – Если убрать магию – кровью ли Нахид, или печатью Сулеймана… – она сделала надрез на большом пальце, капнув каплей черной крови в пар, струйкой поднимавшийся от трупа Абу Саифа, и на окровавленный снег упал медный осколок с рваными краями, – вот это окажется у тебя внутри черепа.