Медное королевство - читать онлайн книгу. Автор: Шеннон Чакраборти cтр.№ 58

Хацет вздохнула и пересела к нему на тахту.

– Ты все еще такой же мальчишка, каким я тебя помню, – мягко проронила она. – Едва научившись ходить, ты бегал за мной по всему гарему и без умолку трещал обо всем, что попадалось тебе на глаза. Любая мелочь вызывала восхищение и трепет… Все женщины в один голос признавали, что никогда не встречали такого любознательного ребенка. Такого доброго. – Ее взгляд наполнился болью былой обиды. – А потом Гасан отнял тебя у меня. Тебя заперли в Цитадели, вложили в руку зульфикар и научили тебя быть оружием. – Ее голос дрогнул. – Для старшего брата. Но я до сих пор вижу в тебе ту детскую чистоту. Твою доброту.

Али не знал, что на это ответить. Он провел пальцами по синей в полоску обивке тахты. На ощупь шелковая ткань была нежной, как розовые бутоны – в Ам-Гезире ему не приходилось отдыхать на такой изысканной мебели, однако именно туда стремилась его душа, забывая о каких-то наемных убийцах. Там помочь людям можно было, просто вырыв им колодец.

– В Дэвабаде от моей доброты одни неприятности. Я подвожу всех, кому хочу помочь.

– Нельзя признать поражение в войне только потому, что проиграл несколько битв, Ализейд. Нужно менять тактику. Тебя должны были обучать этому в твоей Цитадели.

Али покачал головой. Они слишком близко подобрались к теме, говорить на которую он не хотел.

– Это не та война, где я должен победить. Не моя война. Отец хотел преподать мне урок – я его усвоил. Я останусь в Цитадели с зульфикаром в руке и буду держать язык за зубами до самого Навасатема.

– В то время как за стенами Цитадели шафитов продают с молотка, как скотину? – возмутилась Хацет. – А твои братья по оружию, солдаты Королевской гвардии, вынуждены учиться фехтованию на тупых ножах и питаться гнилыми продуктами, чтобы богачи имели возможность пропировать и протанцевать все праздники?

– Но я ничего не могу для них сделать. В происходящем, кстати, есть и твоя вина, – обвинил Али. – Или ты думаешь, я не знаю, в какие игры играют Аяанле с дэвабадской экономикой?

Хацет ответила ему не менее сердитым взглядом.

– Ты не так глуп, чтобы поверить, что Аяанле – единственная причина наших финансовых затруднений. Нет, они – козлы отпущения. Небольшая недостача в податях не может произвести такого разрушительного эффекта, который ты наблюдал воочию. А вот то, что треть населения обречена на нищету и рабство – вполне. То, что еще одну треть так сильно притесняют, что они начинают задумываться о сопротивлении. – Ее голос зазвучал решительно. – Народы не процветают под гнетом тиранов, Ализейд. Они не делают прекрасных открытий, когда все их силы брошены на то, чтобы выжить, не придумывают ничего нового, когда ошибка карается копытами каркаданна.

Али поднялся на ноги, понимая, что не может опровергнуть этих слов, как бы ему ни хотелось.

– Расскажи это все Мунтадиру. Он ведь эмир.

– Мунтадир не способен на решительные действия, – ответила Хацет с неожиданной теплотой в голосе. – Мне нравится твой брат. В обаянии ему не отказать, да и сердце у него доброе, как у тебя. Но ваш отец вбил ему в голову свои идеалы крепче, чем ты думаешь. Он будет править так же, как Гасан, в таком страхе перед собственным народом, что скорее сам раздавит его.

Али шагал по комнате, сдерживая под кожей воду, которая так и рвалась выплеснуться из его ладоней.

– И что же ты предлагаешь сделать мне, амма?

– Помоги ему, – сказала Хацет твердо. – Чтобы прийти на выручку, не нужно быть оружием.

Но Али уже мотал головой.

– Мунтадир меня ненавидит, – сказал он с горечью. Простая констатация факта подействовала, как соль на рану, нанесенную братом в их первую по возвращении Али встречу. – Он не станет меня слушать.

– Он не ненавидит тебя. Он обижен, растерян и вымещает свои чувства на тебе. А это очень опасно, когда у тебя в руках столько власти, как у твоего брата. Он катится по наклонной, с которой рискует уже не выбраться, – добавила она мрачным тоном. – И если это произойдет, Али, перед тобой может встать проблема куда более страшная, чем нежелание просто поговорить с ним.

Али вдруг остро почувствовал воду в стоящем на столе кувшине, в фонтанах вокруг павильона и в трубах, проведенных под полом. Вода тянула его, насыщаясь его растущей тревогой.

– Я не могу продолжать сейчас этот разговор, амма. – Он провел рукой по лицу и потянул себя за бороду.

Хацет замерла.

– Что это у тебя на запястье?

Али посмотрел вниз. Его сердце на секунду перестало биться, когда он заметил, что рукав его злосчастного халата в очередной раз задрался. Мысленно он стукнул себя по лбу. Он ведь еще после встречи с Нари хотел переодеться во что-то другое. Но в Цитадели и так был дефицит униформы, а Али не хотелось доставлять неудобства и без того нуждающимся солдатам.

Хацет вскочила с дивана и подлетела к нему, прежде чем он успел придумать ответ. Он даже не думал, что его мать может быть такой проворной. Она ухватила его за руку. Али попытался вырваться, но, не желая причинить ей боль, недооценил ее силу и не успел перехватить руку, задравшую рукав до самого плеча.

Ахнув, она ощупала бугристые края шрама, окольцевавшего его запястье.

– Откуда у тебя это? – спросила она встревоженным голосом.

Али запаниковал.

– Из… Ам-Гезиры, – проблеял он. – Пустяки. Старая рана.

Мать снова окинула его взглядом с ног до головы.

– Ты не был в хаммаме, – повторила она свое раннее наблюдение. – Не снимал этот грязный халат… – Она заглянула ему в глаза. – Али… сколько еще шрамов на твоем теле?

У Али ухнуло в животе. Она задала этот вопрос, как будто заранее зная ответ.

– Снимай, – скомандовала она и стала стягивать халат с его плеч, пока Али не успел опомниться.

Под халатом на Али была туника без рукавов и набедренник, доходивший ему до лодыжек.

Хацет втянула носом воздух. Схватив его за обе руки, она принялась изучать шрамы, прочертившие его тело. Ее пальцы задержались на рваной линии чуть ниже ключиц, оставленной крокодиловыми зубами, потом легли на ладонь, дотрагиваясь до выжженной отметины от большого рыболовного крюка. Ее глаза наполнились ужасом.

– Ализейд, откуда у тебя эти шрамы?

Али трясло. Он разрывался между данным отцу обещанием никому не говорить о той ночи и невыносимым желанием понять, наконец, что же случилось с ним тогда, на дне черного озера. Гасан намекал, что Аяанле были связаны с маридами древними узами и использовали эту связь для покорения Дэвабада, и в минуты, когда Али приходилось особенно тяжело, он боролся с искушением разыскать кого-нибудь из соотечественников матери и выспросить у них все, что им известно.

Но отец сказал, что никто не должен знать. Никто и никогда не должен узнать.