Медное королевство - читать онлайн книгу. Автор: Шеннон Чакраборти cтр.№ 48

– Очень интересно, и как же ты находишь эти новые источники, а, Ализейд? – как бы между делом поинтересовался отец. – Источники, которые местные жители не могли обнаружить без твоей помощи…

Али подумал над ответом, но понял, что обманом его отца не проведешь.

– Я себя контролирую. То, что случилось в лазарете… Подобного не повторялось уже несколько лет.

Гасан мрачно посмотрел на него.

– Значит, это побочный эффект от одержимости маридом.

Али крепко обхватил колени ладонями.

– Это пустяк, – заверил он. – К тому же им все равно. У них много других проблем – например, выжить.

Его отца это, похоже, не убедило.

– Все равно это опасно.

Али не стал спорить. Конечно, это было опасно. Но ему тоже было все равно. Все опасения отошли на второй план сами собой, когда он увидел умирающий от засухи Бир-Набат, истощенные фигуры его жителей и детей, чьи волосы успели покрыться ржой от продолжительного голода.

Он заглянул отцу прямо в глаза.

– Северная Ам-Гезира долгие годы страдала от засухи. Я хотел хоть чем-то помочь тем, кто дал мне крышу над головой, пока наемники не успели меня убить.

Невысказанное обвинение повисло в воздухе, и хотя маска невозмутимости на лице Гасана чуть дрогнула, его голос оставался тверд, когда он ответил:

– Однако ты до сих пор жив.

Подавив глупый порыв язвительно извиниться за это, Али ответил просто:

– На все воля Всевышнего. – В ответ на что Мунтадир только закатил глаза, а Али продолжал: – У меня нет ни малейшего желания играть с вами в политические игры. Когда мои спутники отдохнут с дороги, я обращусь к Аяанле с просьбой в качестве оплаты за перевозку их груза снарядить нас в обратный путь. Через неделю нас здесь уже не будет.

Гасан улыбнулся.

– Нет, Ализейд. Ты заблуждаешься.

Али сковал страх, но Мунтадир отреагировал первым и весь резко вытянулся, как струна.

– Почему? Ты слышал, что он сказал? Он хочет уехать.

– Если он уедет так скоро, это вызовет подозрения. – Гасан снова отхлебнул вина. – Отсутствовать пять лет и не задержаться дольше недели? Пойдут разговоры. А мне не нужны слухи о конфликте между нами. Тем более что Аяанле снова лезут не в свое дело.

– Ясно, – сказал Мунтадир с изменившимся лицом. Он вцепился в колени с такой силой, словно пытался кого-то придушить. И скорее всего, Али. – И когда ему можно будет уехать?

Гасан сложил ладони домиком.

– Тогда, когда я дам ему на это разрешение… А сейчас я даю разрешение тебе, Мунтадир, – разрешение выйти. И по дороге попроси привратника доставить мне шкатулку из моего кабинета. Он поймет, о чем речь.

Мунтадир не стал возражать. Он вообще не произнес больше ни единого слова. Он просто молча встал и удалился, ни разу не взглянув на Али. Но Али провожал его взглядом, пока тот не скрылся за дверью. К горлу подступил ком, который никак не сглатывался.

Гасан дождался, пока они не остались одни.

– Прости его, – сказал он тогда. – В последнее время они с женой ссорятся больше обычного, у него от этого портится настроение.

С женой. Али хотел расспросить, как она, но боялся усугубить ситуацию.

Однако отец заметил его немногословность.

– Раньше ты высказывался откровеннее. И громче.

Али уставился себе на руки.

– Я был молод.

– Ты все еще молод. Тебе не исполнилось и четверти века.

Повисло молчание, неловкое и напряженное. Али чувствовал, что отец наблюдает за ним, и от этого покрывался гусиной кожей. Нет, понял Али, это был не тот юношеский страх, который он испытывал в юности, но что-то более сильное и неоднозначное.

Это был гнев. Али злился. Злился на отцовский приговор, сурово перевернувший его жизнь, злился на то, что отца больше заботят слухи в Ам-Гезире, чем то, что народ там голодает. Он был в ярости от того, что творили с шафитами Дэвабада в этом жутком месте на развалинах мечети Анаса.

И злился на себя за то, что крамольные мысли о родном отце до сих пор вселяли в него чувство стыда.

К счастью, в этот момент явился слуга с непритязательным кожаным ящиком размером с футляр для тюрбана. Слуга поклонился и поставил шкатулку у ног Гасана. Он повернулся, собираясь уходить, но Гасан поманил его ближе и шепотом отдал какой-то приказ, которого Али не расслышал. Слуга кивнул и удалился.

– Не стану тебя задерживать, Али, – сказал Гасан. – Ты проделал долгий путь и, наверное, больше всего мечтаешь сейчас о горячей ванне и мягкой постели. Но у меня есть для тебя кое-что, что по традиции должно перейти в твое владение, – он кивнул на ящик.

Али неуверенно взял его. Чувствуя на себе внимательный взгляд отца, он осторожно приподнял крышку. Внутри обнаружился красивый прямой клинок – кинжал Дэвов.

Кинжал показался ему знакомым. Али нахмурился.

– Это кинжал Нари?

Он вспомнил, что она часто носила такой клинок за поясом.

– На самом деле, клинок принадлежал Дараявахаушу, – ответил отец. – Должно быть, он подарил его ей, когда уезжал из Дэвабада. – Гасан откинулся на подушках. – После его смерти комнаты Нари тщательно обыскали, и мне не захотелось оставлять такое оружие в ее распоряжении. Ты убил его. По праву оно твое.

Внутри что-то перевернулось. Они украли клинок у Нари, чтобы передать Али? Точно какую-то награду?

– Мне это не нужно. – Али со стуком захлопнул крышку и оттолкнул от себя ящик. – Его убили мариды. Я всего лишь оказался их инструментом.

– Но об этом ты никому не будешь рассказывать, – предостерег Гасан тихо, но категорично. Когда Али и после этого не взял шкатулку, он вздохнул. – Поступай с ним, как знаешь, Ализейд. Он твой. Верни Дэвам, если тебе он действительно не нужен. В Великом храме Афшину посвятили алтарь и думают, мне о нем ничего не известно.

Гасан поднялся на ноги. Али последовал ему примеру.

– Я повторю вопрос Мунтадира… Когда я смогу вернуться в Ам-Гезиру?

– После Навасатема.

У Али чуть не подкосились ноги. Отец не мог так с ним поступить.

– До Навасатема целых семь месяцев.

Гасан пожал плечами.

– Ни одна живая душа в Дэвабаде не поверит, что мы не поссорились, если мой младший сын, которому во всем мире нет равных в боях на зульфикарах, уедет, не дождавшись величайшего турнира столетия. Ты останешься и отпразднуешь Навасатем в кругу семьи. А потом уже обсудим твой отъезд.

Али начал паниковать. Он не может все это время оставаться в Дэвабаде.

– Аба, – выпалил он в отчаянии. Он не хотел называть отцом того, кто забросил его в жаркие пески пустыни на верную погибель. – Умоляю тебя. В Ам-Гезире меня ждут важные дела.